Владимир СПИВАКОВ, художественный руководитель и главный дирижер Национального филармонического оркестра России и Государственного камерного оркестра «Виртуозы Москвы», офицер ордена Почетного легиона:
— Страшно. Накануне утром моя жена Сати улетела в Париж. Вечером, как раз именно в тот вечер, у младшей дочери Ани был концерт. Примерно в таком же большом зале на несколько тысяч зрителей, как «Батаклан». Поэтому, пока она не добралась до дому к пяти утра, мы все — и тут, и там, — пережили, даже не хочется говорить, что пережили. Сами понимаете!..
Мы с вами в последнее время живем в предчувствии катастрофы, но, когда катастрофические события происходят, реакция одна и та же — шок, ужас, бессилие какое-то, и одни и те же почти риторические вопросы: «Почему?! Что делать?!»
Почему? Ответ, как мне кажется, очевидный — доигрались, все доигрались. Когда заигрывают с такими вещами, то заигрывают со своими могильщиками. Это результат политики, из-за которой нарушилось пусть тонкое и хрупкое, но равновесие, которое все-таки сдерживала явную агрессию несколько последних десятилетий. Вырвали несколько ключевых фигур — и вот что получается. Это раз.
Знаете, я, когда езжу по Парижу на такси, а большинство таксистов — эмигранты или уже дети эмигрантов, они, распознав мой акцент, начинают рассказывать, как они не любят Францию. Притом что имеют все права, гарантии и прочее. Сейчас, с таким количеством беженцев, среди которых могут просачиваться и очень сомнительные личности, — Европа будет поставлена на колени.
Что делать? Сначала про частное. Как руководитель Московского Международного Дома музыки, постоянно говорю, вынужден говорить, об охране объектов, в которых одновременно бывает большое количество людей. К нам, в ММДМ, случается, приходит до 5 тысяч зрителей. Они — наша публика, мы за них отвечаем. А охранные предприятия с недостаточным количеством прав, в основном, набираются по тендеру, по принципу «кто подешевле». При нынешних обстоятельствах нужно прекратить эту практику и набирать в охранные предприятия настоящих профессионалов. На них у меня надежда.
Теперь про всеобщее. Спасти мир могут только понимание и совместные усилия. Много лет назад, наверное, уже четверть века прошло, мы с Иегуди Менухиным открывали в Страсбурге Сахаровский центр. Его тогда кто-то из журналистов спросил: «Вот Вы всему восхищаетесь, радуетесь, а что Вы ненавидите?» Он ответил: «Нефть! Да, нефть, борьба за которую лишает людей жизни». Тогда все удивились, восприняли как чудачество пожилого человека. Теперь я могу ответить так же. Я бы жизнь отдал, чтобы весь надвигающийся кошмар остановить. Но в реальности у меня есть только музыка. Я играю в Москве, в Париже, в Дубае, в Нью-Йорке. Что мне делать — знаю, поэтому сейчас иду на очередную репетицию.
