Ролан Юро: Победа партии Эрдогана выглядит тем удивительнее, что она стала крайне непопулярной в стране, и все прогнозы были против нее. Поэтому можно предположить, что выборы прошли с нарушениями или что, по крайней мере, государственный и религиозный аппарат были активно задействованы для того, чтобы изменить результат. Учитывая, что Эрдоган — одно из главных препятствий для мира в регионе, такой результат шокирует и вызывает беспокойство.

Похожие чувства разделяет и та часть населения, которая уже готовилась отметить его поражение.

Кроме того, результаты выборов представляют опасность и для самой Турции: один пожилой житель Анатолии недавно сказал нам, что таким образом Турция превратится в Саудовскую Аравию. Но еще больше меня поражает тот факт, что решающий вклад в его победу внесла Ангела Меркель, которая за несколько дней до голосования отправилась в Анкару и пообещала Эрдогану самые разные вещи: возобновление переговоров о вступлении страны в Евросоюз, свободное движение турок в шенгенской зоне, расширение финансовой помощи. Такая поддержка просто в голове не укладывается с учетом вредоносной роли Турции в конфликтах на Ближнем Востоке: на юге страны существуют два разнонаправленных, но в равной степени опасных потока. С запада на восток движутся тысячи исламистов со всего мира, которые вливаются в ряды ИГ. С востока на запад тысячи сирийских и иракских беженцев идут в Малую Азию, чтобы попытаться переправиться на кораблях в Грецию. Есть основания полагать, что Эрдоган не просто позволяет им пройти, а помогает им. Как недавно отметил один критически отзывающийся об Эрдогане турецкий журналист, юг Турции превратился в «бульвар» для исламистов. Если бы их движение удалось перекрыть, в Сирии бы быстро восстановили мир.

А если бы остановили второй поток, Европе не пришлось бы иметь дело с огромной проблемой беженцев. Это многое говорит о пагубной роли Эрдогана. А Меркель помогла ему добиться переизбрания. Здесь хотелось бы уточнить, что к нам едут вовсе не те 2 миллиона сирийцев, что сейчас оказались в настоящих концлагерях у сирийско-турецкой границы. У них нет денег, чтобы заплатить перевозчикам, к числу которых относился, по всей видимости, и отец маленького Айлана. В Европу едут по большей части представители маленькой дамасской буржуазии: они садятся в автобус у сирийской границы (там организованы специальные рейсы) до Триполи в Ливане, откуда садятся на корабль до западной Турции, а там уже ищут способ попасть в Европу. Все это обходится им в 5 000 — 10 000 евро. Если бы Меркель сняла санкции против Сирии и дала им визы, они могли бы спокойно долететь до Европы за 300 евро прямым рейсом до Берлина. Это многое говорит о бесчеловечности, которая скрывается за показной открытостью канцлерин. Этот людской поток сформировался только летом: его организовали группы контрабандистов, которых, как говорят, защищают спецслужбы Турции и других стран.

В пассив президента Турции можно также записать оскорбительную речь, с которой он обратился к своим соотечественникам-эмигрантам в Страсбурге и Брюсселе. Она оскорбительна для Франции и для Европы. Так, почему президент Турции задает тон в Европе и даже НАТО, несмотря на враждебное отношение к нам? Отчасти виной тому попустительское поведение Европы, которое все больше дает знать о себе во всех областях. Вы прекрасно видели непоследовательность Меркель и слабость Олланда. Нужно называть вещи своими именами: в кабине Западной Европы больше нет пилота. Но Эрдоган никогда бы не действовал так уверенно, если бы у него не было тайной, но, по всей видимости, активной поддержки США. Его интересы совпадают с интересами Вашингтона: они идут (не всегда, но чаще всего) против России и Сирии Башара Асада. Играет он и против Европы. Американские послы постоянно твердят, что Европе нужно принять культурное и религиозное разнообразие, и Эрдоган служит эффективным инструментом этой политики. Добавим, что Вашингтон стремится удержать Анкару в НАТО и поэтому ублажает ее. Организация саммита «двадцатки» в Турции свидетельствует о мощной американской поддержке. Альянс Турции и Израиля долгое время оставался прочным, хотя Эрдоган в глубине души ненавидит еврейское государство. Сейчас отношения двух стран не такие безоблачные, но от прежних связей еще что-то осталось. Наконец, Эрдоган может положиться на поддержку монархий Персидского залива.

— Чем может грозить для Европы сохранение альянса с такой личностью, как Эрдоган? Можно ли сказать, что он — не менее противоречивая фигура, чем Башар Асад?

— Асад, без сомнения, создает для нас куда меньше проблем, чем Эрдоган. Да, режим Башара Асада, как в прошлом Саддама Хусейна или сегодня маршала ас-Сиси, — это диктатура. Но в мире хватает других диктатур, и мне не кажется, что она хуже их. В частности, в Сирии всегда существовало уважение к правам религиозных меньшинств. Кроме того, после вывода войск из Ливана у Асада нет никаких планов за пределами страны. Он не претендует на империю. Он не создавал нам ни малейших проблем, чего нельзя сказать о нас самих в его отношении (в первую очередь это касается Вашингтона и Парижа). Эрдоган же даже не скрывает своих империалистических планов.

До прихода к власти в 1999 году он повторил слова турецкого поэта: «Минареты станут нашими штыками, купола — касками, мечети — казармами, а верующие — солдатами». Для завоевания Европы. Эрдоган переживает острое чувство унижения, которое ощутили турецкие султаны, отправившиеся на завоевание Европы после взятия Константинополя в 1453 году. Их остановили у Лепанто в 1571 году и Вены в 1683 году. Это была уже вторая попытка исламизации Европы после первой, что потерпела крах при Пуатье.

Эрдоган хочет попытать счастья в третий раз путем вступления в Евросоюз и способствования массовому притоку мигрантов. Наш упадок не является для него секретом, и он рассчитывает, что ислам займет доминирующее положение в Европе. Турки распространились бы не только по всей Европе, но и большей части арабского мира: смещение Асада в пользу собственного протеже стало бы для Эрдогана способом поквитаться за поражение в 1917 году, когда полковник Лоуренс и шериф Мекки Хусейн отвоевали Дамаск для арабов.

Как бы то ни было, Европа уже не первый раз ошибается с врагом. Увидеть своего истинного врага — немалое политическое искусство. Тех, кто ошибается, ждут большие беды.

Есть ли у Европы выбор? Есть ли какая-то другая стратегия, помимо потворства Эрдогану? Разумеется.

Это означает, что европейцам нужно набраться смелости, реально посмотреть на действия этого человека и сопротивляться коррупционным махинациям, которые идут в некоторых европейских столицах. Кроме того, нужна независимость от США, которые, безусловно, потворствуют Эрдогану. Но здесь требуется отвага. В противостоянии с Эрдоганом Европе нужно чуть больше опереться на Путина, у которого, несмотря на прошлогодние попытки сближения с Анкарой, есть все основания не доверять Турции как исконному врагу России.

Так что же делать? Все просто. Вместо того, чтобы, как Меркель, раздавать обещания (в обмен на обязательства Эрдогана бороться с ИГ, которые так и останутся пустыми словами), нужно пригрозить. Нужно сказать: если вы не остановите эти потоки исламистов и беженцев, а у вас есть для этого средства, мы аннулируем все преимущества вашей страны как кандидата в ЕС (льготные тарифы, субсидии и т.д.).

Но для этого нужно, чтобы европейское и американское руководство тайно не поддерживало планы Эрдогана: содействие ИГ и «Джабхат ан-Нусра» в Сирии для свержения Башара Асада и получения дешевой рабочей силы в Европе и, в первую очередь, в Германии. А у меня совсем нет в этом уверенности.