Однако экономическая интеграция, мультикультурная толерантность и торжество демократических ценностей оказались опасной иллюзией, увлекшись которой, в Евросоюзе не заметили, как оказались лицом к лицу с айсбергом, грозящим потопить европейский авианосец.
Дело в том, что провозглашая создание «равноправного и демократического» объединения стран, европейские элиты при этом очень хотели, чтобы реальный политический и экономический центр, а также все рычаги управления им, остались в крепких руках Германии, Франции и в меньшей степени Италии. Поэтому целая группа восточноевропейских стран должна была примкнуть к Евросоюзу отнюдь не на условиях, которые получали страны-основатели. В этом кроется большее внутреннее противоречие ЕС.
«Младоевропейцы», вроде поляков, венгров, чехов и прибалтов, изначально заняли место внутренней европейской периферии, потеряв рабочие места на закрывшихся промышленных предприятиях эпохи «гуляшных» и прочих восточноевропейских социализмов, и получив роль подмастерья в крупных западноевропейских корпорациях. Более молодые «европейцы», вроде Румынии и Болгарии, примыкавшие следом, оказывались в еще худшем социально-экономическом положении.
Хотя бизнесу было очень выгодно открывать сборочные заводы в странах ЕС, где рабочая сила гораздо дешевле, чем в передовых державах, однако экономике Евросоюза это вышло боком. Проблемы европериферии росли как на дрожжах в последние годы и ложились тяжелым грузом на плечи более благополучных членов ЕС, из бюджетов которых дотировались наиболее бедные страны, экономически угробленные самими же европолитиками.
Некой условной компенсацией упадка восточноевропейских стран явились свободы и права, декларируемые Брюсселем. В частности, свобода передвижения по территории ЕС. Благодаря этому вся толпа безработных европериферии отправилась в богатые «Германии» на заработки. Но в силу того, что кто-то должен был заниматься общественно полезным трудом, вроде уборки улиц или мытья посуды, а не все «младоевропейцы» могли себе позволить подобное, Евросоюз приветствовал мигрантов, основной приток которых происходил из бедных африканских и арабских стран.
Трудно сказать, что было первично - необходимость блюсти политику мультикультурализма или дефицит дешевой рабочей силы, однако в один момент поток мигрантов незаметно для Брюсселя расширился до «великого переселения» всех обездоленных. И тем сильнее этот поток становился, чем нестабильнее делалась обстановка в исламском мире. А после начала «арабской весны» и до обострения ситуации на Ближнем Востоке из-за активизации ИГИЛ, приток беженцев носит катастрофический характер.
Для экономически разбалансированного ЕС, в котором несколько «центровых» стран тянут на себе весь деиндустриализованный европейский Восток и Юг, при этом также испытывая глубочайший промышленный и долговой кризис, - нашествие мигрантов в совокупности с терроризмом может стать последним шагом к сворачиванию Евросоюза.
Другое противоречие «Европейской империи» кроется в различиях декларируемой внешней политики и реальности. На бумаге говорится о том, что целями европейской внешней политики является «поддержание мира и укрепление международной безопасности в соответствии с принципами Устава ООН; поддержка международного сотрудничества; развитие и укрепление демократии, верховенства закона и соблюдение прав человека и основных свобод».
Все, конечно, так. Но когда, скажем, на пути экспансии Евросоюза осколков советского блока стран встает единая Югославия - экономически довольно самодостаточное большое государство, то с легкостью на душе принимается решение поучаствовать в бомбардировках спящих кварталов Белграда. Затем Югославия отдельными кусками благополучно евроинтегрируется в ЕС. Ирак? На пути евроинтеграции Ирак не стоял, однако же европейские страны - члены НАТО и это обязывает так или иначе помочь американским партнерам «поддержать мир» и «укрепить демократию» в этой стране. В результате чего на иракских руинах вырастает ИГИЛ.
Участие Франции в натовской операции в Ливии, как позже выяснилось, было связано с тем, что тогдашний президент Николя Саркози не захотел возвращать Каддафи деньги, которые лидер Джамахирии опрометчиво пожертвовал на президентство господина Саркози, надеясь на обретение союзника в ЕС. И наконец, уже четвертый год подряд Германия и Франция ведут борьбу с правительством Башара Асада, тем самым многократно усиливая поток беженцев в толерантную Европу.
Все это делает невозможным сохранение благополучия и спокойствия на территории ЕС, а значит лишает смысла существование единого европейского пространства.
