Спустя лишь неделю ещё одной подобного рода вызывающей демонстрацией явилась высадка министра обороны США Э. Картера (в сопровождении малайзийского коллеги Х. Хуссейна) на палубу авианосца “Теодор Рузвельт”, прибывшего в ЮКМ из акватории Индийского океана. Последнее, кстати, примечательно само по себе, ибо показывает, кто и где на самом деле является главным источником внешнеполитической головной боли для Вашингтона.

Глава Пентагона использовал специфическую трибуну авианосца для очередных обвинений КНР в “росте напряжённости из-за территориальных споров в ЮКМ. Сам факт присутствия здесь “Тедди Рузвельта” и наш визит на корабль являются символом подтверждения нашего курса на перебалансирование (в сторону Азии) и важности для США Азиатско-Тихоокеанского региона”.

В ходе поездки во Вьетнам и Сингапур китайский лидер проявил выдержку, хладнокровие и нежелание отвечать даже на уровне риторики на откровенные провокации в ЮКМ со стороны ВМС США.

В нынешнем состоянии китайско-вьетнамских отношений наиболее отчётливо проявляется так называемый “азиатский парадокс”, когда на фоне вполне благополучного развития экономических связей между той или иной парой стран Азии (прежде всего это относится к Китаю и его соседям), политическая сфера нередко выглядит в разной степени негативно.

Это особенно бросается в глаза в случае Китая и Вьетнама. Обе страны длительное время управляются коммунистическими партиями и, казалось бы, идеологически близким государственным системам легче найти общий язык при разрешении проблем в двусторонних отношениях.

Однако уходящие в глубь веков серьёзные разногласия актуализировались ещё на заключительной стадии освободительной войны Вьетнама против США 1957-1975 гг. В 1979 г. эти разногласия вылились в масштабную приграничную войну.

С тех пор не очень понятные для внешнего наблюдателя мотивы китайско-вьетнамской напряжённости постепенно выкристаллизовались в один, вполне очевидный и традиционный мотив территориальных споров, в котором отсутствует какая-либо “азиатская специфика”.

После завершения в 2009 г. демаркации 1300-километровой сухопутной границы стороны заявили о стремлении проделать нечто похожее и в ЮКМ. Однако здесь не только не наблюдается какого-либо прогресса, но ситуация из года в год ухудшается. Летом 2014 г. работы китайской государственной компании по поиску углеводородов на одном из участков дна ЮКМ спровоцировали во Вьетнаме антикитайские погромы не бывалых масштабов.

Отмечаемая со второй половины прошлого десятилетия пресловутая “напористость” китайской внешней политики вызвала вполне ожидаемую реакцию Вьетнама в виде поиска поддержки со стороны главных оппонентов Китая, то есть США, Японии, Индии.

В Китае, наконец, поняли, что себе дороже перегибать палку в “напористости”, и с осени 2013 г. направленная в сторону соседей риторика о готовности “отстаивать национальные интересы” (фактически подразумевались претензии на спорные территории в ЮКМ) несколько убавилась.

Основным итогом нынешнего визита Си во Вьетнам можно считать слова совместного коммюнике о намерении обеих стран “должным образом управлять и контролировать споры на морях”. Этой фразой обозначен главный раздражитель двусторонних отношений, о котором говорилось выше, и можно только пожелать обеим странам успехов в его устранении.

Значимость визита китайского лидера в Сингапур обусловлена прежде всего тем, что эта страна с 2005 г. связана с главным оппонентом КНР в ЮВА (то есть с США) формально установленными рамками двусторонних обязательств в сфере обороны.

В то же время Сингапур является крупнейшим среди всех стран ЮВА торговым партнёром Китая. В 2008 г. между обеими странами было подписано соглашение о создании двусторонней зоны свободной торговли с целью постепенного снятия пошлин на ввоз закупаемых товаров и услуг.

Визит китайского лидера в Сингапур пришёлся на 25 годовщину установления дипломатических отношений, и в совместном заявлении, подписанном президентами обеих стран, приводится впечатляющий перечень достигнутых с тех пор успехов, а также планов по их дальнейшему развитию.

И всё же особое внимание ведущие мировые СМИ уделили встрече лидеров КНР и Тайваня (первой в двусторонних отношениях), которая состоялась на “нейтральной” территории того же Сингапура и названной самими его участниками “исторической”.

Несмотря на скорее символический характер, она действительно стала крайне важным событием не только региональной, но и мировой политики, принимая во внимание растущую значимость тайваньской проблемы в современной глобальной игре. Прямо или косвенно эта проблема затрагивает стратегические интересы всех трёх ведущих региональных и мировых игроков, то есть КНР, США и Японии.

Необходимым условием сохранения хотя бы относительной тишины в Тайваньском проливе (особенно заметной в свете тревожных событий в соседнем ЮКМ) является периодическое подтверждение Пекином и Тайбэем так называемого “Консенсуса 1992”, основное содержание и значимость которого не раз обсуждалась в NEO. Такое подтверждение в очередной раз было сделано в ходе сингапурской встречи.

Но дело в том, что нынешнего президента Тайваня Ма Инцзю, впервые публично обменявшегося крепким рукопожатием с лидером “мейнлэнда”, в начале следующего года сменит его преемник.

Таковой почти наверняка станет Цай Инвэнь, которая ныне возглавляет оппозиционную Демократическую прогрессивную партию, выступающую (сегодня, правда, не столь явно, как в прошлом десятилетии) за полноценную государственность Тайваня. Во всяком случае, на публике она избегает затрагивать тему “Консенсуса 1992”, крайне важную для Пекина.

Вполне справедливо, рассматривая встречу Си и Ма через призму предстоящих в январе следующего года всеобщих выборов на Тайване, госпожа Цай тоже выразила готовность к проведению переговоров с лидером КНР.

Поначалу казалось, что ответом Пекина на эту инициативу станет вежливое молчание в рамках общей (внешне беспристрастной) позиции по отношению к процедуре предстоящих выборов.

Однако накапливающиеся эмоции по случаю того, что, видимо, с неизбежностью произойдёт 16 января 2016 г., начинают прорываться. 9 ноября со статьёй “Провокационные слова разоблачают истинные намерения Цай” выступил полуофициоз Global Times.

В статье, в частности, упоминаются “визгливые крики двух леди” по поводу встречи Си и Ма. Одной из этих “леди” оказалась госпожа Цай, второй – популярная на Тайване телеведущая. Помимо прочего, обе они подверглись обвинениям в настойчивых советах Ма Инцзю использовать в ходе встречи с лидером КНР “официальное” наименование Тайваня, а именно “Китайская Республика”.

Знаменательно, однако, что опрос общественного мнения, проведенный сразу после резкостей, произнесённых Цай Инвэнь в адрес нынешнего тайваньского президента, зафиксировал рост её популярности на 3,4%, а также подтвердил безнадёжное отставание представителя партии Гоминьдан на предстоящих выборах.

Наконец, следует ещё раз напомнить о военно-политическом фоне поездки китайского лидера в две страны ЮВА, которые Вашингтоном рассматриваются в качестве потенциального и де-факто союзников. Курс Китая по налаживанию нормальных политических отношений с Вьетнамом и Сингапуром, а также предотвращению возможного изменения ситуации на Тайване едва ли могут радовать Вашингтон. Несмотря на публичные заверения в обратном.