Об этом в интервью Радио Свобода заявил депутат азербайджанского парламента, политолог Расим Мусабеков.

Эксперт отметил, те, кто сегодня в России по этому поводу очень эмоционально, несдержанно делают заявления, должны учесть: война идет не у границ России, а у границ Турции, сказал он.

По его мнению, полагать, что можно бомбить территорию, примыкающую к границе Турции, территорию, на которой живет тюркский народ, и одновременно неоднократно залетать на турецкую территорию – и что при этом все это сойдет с рук, ошибочно.

«Турецкое руководство продемонстрировало, что такого отношения к своей стране оно не потерпит. Москве не стоит искать конфронтации: Турция достаточно сильное государство и, в отличие от России, имеет достаточно сильных союзников. Турецкое предложение о том, чтобы сесть, обсудить и выяснить, что произошло и почему произошло, – а там пускай каждая сторона долю своей ответственности в этом инциденте признает и сделает шаг назад – мне кажется вполне разумным”,- заметил политолог.

Мусабеов напомнил, что российские туристы составляют 4-5, но уж никак не больше 10 процентов туристического оборота Турции.

«В отличие от российского правительства, часто плюющего на интересы собственных граждан при введении эмбарго, которое приводит к повышению цен, к исчезновению тех или иных продуктов, Турция борется за каждое рабочее место. Если отношения с Россией будут сворачиваться, безусловно, это нанесет ущерб Турции. Но, во всяком случае, это не такой ущерб, который может побудить Турцию встроиться в фарватер российской политики. Это исключено”, — отметил Мусабеков.

Касаясь вопроса о том, что официальные российские средства массовой информации моментально превратили дружественную Турцию, которая принимает миллион российских туристов в год, в страну – пособника терроризма, эксперт напомнил, что кого только российское телевидение не смешивало с грязью: и Лукашенко смешивали (а он – ближайший союзник России), и Лужкова черт знает с чем смешивали.

«Российская пропагандистская истерия производится на потребу собственной публике, но она опасна, в первую очередь, для самого российского руководства. Находить компромиссы и урегулировать отношения с Турцией, в том числе и относительно инцидента с Су-24, придется, но делать задний ход после такой конфронтации – это всегда сопряжено с определенными репутационными потерями. Полагаю, что в этом вопросе российские телеканалы и информационные ресурсы вряд ли заслуживают какого-то доверия. Какие доказательства они приводят? Они сами себя только заводят, больше ничего!»

Говоря о том, может ли Москва использовать курдский вопрос для давления на Турция, он напомнил старую английскую пословицу: «Если живешь в стеклянном доме, не надо кидать камни в соседей».

«На территории России много потенциальных сепаратистских точек, в этой стране какие угодно процессы могут быть инициированы. Вряд ли России стоит разжигать внутренние неурядицы у соседей, – резюмировал Мусабеков.

Эксперты обсуждают различные версии о месте закладки взрывного устройства в самолет «Когалымавиа». Очевидно, мы имеем дело с агентурой исламистов в персонале аэропорта либо, что менее вероятно, отелей, где жили российские туристы. Закладка бомбы в багаж в гостинице чревата случайностями. Надежнее поместить ее в лайнер во время уборки салона или погрузки багажа.

Американские спецслужбы, которые сразу заговорили о теракте, не имели информации о том, что террористы готовят взрыв самолета, но «дополнительная активность на Синае... привлекла внимание». Речь о перехвате телефонных переговоров местных сторонников «Исламского государства» (ИГ). Не случайно немецкие и французские, а позже британские и ирландские авиакомпании отказались совершать перелеты на Синай.

Теракт был совершен после того, как российские ВКС начали операцию в Сирии, когда в Заливе поняли: она срывает планы по свержению режима в Дамаске, что для Турции, Саудовской Аравии и Катара было приоритетной задачей, которую требовалось выполнить до конца года (для этого они пошли на договоренности о разделе зон влияния и нейтралитете боевиков курируемых групп в отношении друг друга). Не зря через несколько дней после начала действий российских ВКС министр иностранных дел Катара Халед аль-Аттыйя, брат которого – Хамад аль-Аттыйя занимает пост министра обороны Катара, грозил «третьей мировой войной».

Отработка заданий «по сдерживанию Москвы» последовала очень быстро, что говорит о хорошей управляемости террористических групп на Синае и в АРЕ в целом. Курирует их Катар, так что неважно, кто из террористов отдал исполнителю приказ. Организация теракта стала возможной только при солидном финансировании. Служащий аэропорта необязательно был сторонником исламистов, который находился «в спящем режиме». Его могли просто купить. Организаторами стали скорее всего боевики из прокатарской группировки «Вилает Синай» или из «Братьев-мусульман». Последние обычно дистанцируются от терактов, но ситуация могла подвигнуть их на нарушение принципов. Весной и летом спецслужбы АРЕ по приказу президента ас-Сиси были подвергнуты чистке от сторонников «Братьев», а аэропорты в Египте охраняют и отвечают за безопасность сотрудники этих структур.

Катар пошел на обострение отношений с Египтом и Саудовской Аравией, которая строит планы превращения АРЕ в регионального партнера, выбрав целью его туристический бизнес. Нанесенный удар разорит Южный Синай, что гарантирует ответ со стороны Каира и Эр-Рияда. На террористическую активность против российских целей Катар будет выделять финансы и по мере наступления сирийских войск на позиции боевиков его спецслужбы на этом направлении активизируются. Остановить террор можно, помимо усиления российских ВКС в Сирии и профилактических мер по бандподполью на Северном Кавказе и в иных регионах РФ, только послав ясный сигнал Дохе о недовольстве Москвы на языке, который в регионе понимают, – силовом.

Случившееся могло бы усилить позиции критиков действий России в Сирии, если бы не ситуация в Европе, далеко не только во Франции, заставляющая говорить об опасности для всего ее традиционного образа жизни как такового. Данные о терактах в Париже позволяют рассмотреть несколько версий. Найденный на месте взрыва сирийский паспорт заставил ряд экспертов предположить, что часть террористов прибыла из Сирии вместе с беженцами. По крайней мере владелец этого паспорта пересек греческую границу в октябре сего года. Хотя идти на теракт с паспортом вообще-то не принято. Часть боевиков были гражданами Франции. Другие не идентифицированы. Однако организация теракта скорее всего была делом лиц, которые родились во Франции либо долгое время в ней проживали. То, что двое террористов оказались несовершеннолетними, свидетельствует: группа собрана недавно и не была полностью профессиональной.

Об этом свидетельствуют и технические данные СВУ, использованных террористами. Попытка пройти с «поясом шахида» на стадион, где находился президент Франции Ф. Олланд, подтверждает незнание реалий усиленной системы безопасности в таких случаях. Рейды бельгийской полиции в Брюсселе свидетельствуют, что оружие приобреталось в этой стране на черном рынке. То есть внятных мер после предыдущих терактов в ЕС принято не было. Костяк группы явно составляли местные уроженцы. Это диктуется необходимостью приобретения оружия, изготовления взрывных устройств, разведки целей и т. п. Беженцы за короткий срок не могут организовать это без угрозы провала. Но наличие беженцев в составе террористов позволяет выдвинуть версию о заказчиках теракта, находящихся в Турции.

Теракт в Париже произошел накануне саммита G20 в Анталии, на котором тема террора и миграционного кризиса была одной из основных. Президент Р. Т. Эрдоган в октябре провел ряд переговоров в Бельгии, выдвинув ультиматум: мигранты будут наводнять Европу, доставляя ей проблемы, если Брюссель не согласится на сотрудничество с Турцией в Сирии. Оно должно включать поддержку идеи Анкары о создании там «зоны безопасности» с «бесполетным компонентом». Там будут созданы лагеря для беженцев при финансировании и военной поддержке ЕС, что остановит поток неконтролируемой миграции. Одновременно с визитом Эрдогана в европейские СМИ от «автономных источников в Турции» была пущена утка о том, что «около пяти тысяч боевиков ИГ под видом беженцев уже инфильтрировались в страны Европы». Лидеры ЕС предпочли передать Анкаре несколько миллиардов евро на лагеря для беженцев. Американцы также заблокировали идею Эрдогана. Но теракт требует от Парижа и Брюсселя рисковать эскалацией терроризма либо пойти на условия Анкары.

Характерно, что де-факто Турция с ИГ не воюет. Руководитель спецслужбы МIТ Х. Фидан не случайно призвал установить с ИГ «конструктивные отношения и открыть в Анкаре их представительство». Контакты между турецкими спецслужбами и ИГ (при посредничестве катарцев на первом этапе) действуют. Об этом свидетельствует координация между Анкарой и Дохой по использованию турецкой территории в качестве тыловой базы ИГ, а также по его применению в своих целях, как было после терактов против политических оппонентов Эрдогана в Суруче и Стамбуле, ответственность за которые была возложена на «Исламское государство». Анкара может задействовать ИГ для организации «нужных» актов воздействия. Удар по Франции, которая имеет вес в ЕС и будет лоббировать жесткую линию по отношению к ИГ, по этой схеме логичен.

Версия о мести за нанесение ударов по исламистам крайне сомнительна. Французские ВВС совершили всего три процента ударов по ИГ в Сирии из того их числа, которое приходится на долю международной коалиции. Перед терактом Анкара вновь начала пробрасывать идею о «глубоко скоординированной деятельности по... противодействию ИГ», в основе которой та же бесполетная зона. Теракт в Париже «случайно» подтвердил обоснованность требований Турции. Хотя идею бесполетной зоны президент Б. Обама признал контрпродуктивной, по другим вопросам с Анкарой было «достигнуто взаимопонимание». Она получит 3,3 миллиарда долларов «на обустройство лагерей для беженцев» в Турции, либерализацию визового режима в ЕС для своих граждан и дипломатическую поддержку действий на сирийском направлении. То есть главным бенефициаром парижских событий стал президент Эрдоган.

Арсеналы терроризма
Разумеется, произошедшее активизировало действия Франции в Сирии против ИГ, в том числе в сотрудничестве с Россией. Отметим, что Париж не может вести войну самостоятельно, не имея для этого сил и средств. Недавняя военная операция «Сервал» на севере Мали против исламистов и сепаратистов, о результатах которой все французские СМИ молчат, показала крайний дефицит средств воздушной поддержки и разведки, а также малый радиус действий сухопутных частей Франции. Парижу пришлось спешно привлекать чадский контингент и арендовать американские БЛА, но ситуация в Мали демонстрирует устойчивую динамику к ухудшению, о чем помимо прочего свидетельствует недавний захват террористами отеля в Бамако с человеческими жертвами.

В африканской части региона, помимо ситуации в Сахаре и Сахеле, необходимо следить за политическими маневрами монархий Залива в акватории Красного моря, где они закрепляют свое военное присутствие. Речь в первую очередь об Эритрее и Джибути, где после скандала между военным руководством этого государства-порта и ОАЭ последние вместе с Саудовской Аравией отменили строительство военной базы для оптимизации логистической поддержки аравийской коалиции в Йемене. Конфликт был изначально вызван игнорированием бизнес-интересов ОАЭ в инфраструктуре порта Джибути. В ходе поездки в Эр-Рияд президента И. Гелле достигнут компромисс. Саудовская Аравия пообещала инвестиции в экономику, экспорт углеводородов по сниженным ценам, а также размещение в Джибути двух командных пунктов.

В то же время ОАЭ не снижают активности в Эритрее. Стоимость аренды логистической инфраструктуры в этой стране на порядок ниже, чем в Джибути, а географическое положение выгоднее с точки зрения операций в Йемене. Сам факт присутствия эмиратских военных в Эритрее, отношения с которой у джибутийских политиков традиционно сложны, является дополнительным козырем для получения от И. Гелле преференций. Кроме того, ОАЭ и КСА, сотрудничая с Эритреей, вытесняют оттуда Иран, который использовал ее территорию для переправки оружия через Судан на Синай, а затем в сектор Газа. В стратегических планах Эр-Рияда создание базы сил СААПГЗ в Джибути, что позволит контролировать пути через Баб-эль-Мандебский пролив.

ОАЭ, используя эритрейский порт, сокращают «логистическое плечо», для организации материально-технического снабжения войск аравийской коалиции в Йемене, используя три грузовых судна, которые регулярно перебрасывают боеприпасы и суданский контингент, принимающий пассивное участие в боях за Таиз. Переброшены в общей сложности 950 суданцев и 500 эритрейских военных, хотя перелома в ситуации в Йемене они не внесли. Эксперты полагают, что если Эр-Рияду не удастся заключить союз с племенами Хашед, то иностранные войска положения не исправят. Что и вынуждает Саудовскую Аравию идти на переговоры с хоуситами, которые в секретном режиме проходят при посредничестве Омана.

Военная авиация ОАЭ в Эритрее дислоцируется на военной базе рядом с международным аэропортом «Асмэры». Авиабаза дооборудуется силами инженерных войск ОАЭ, часть военных самолетов располагается на гражданской части аэропорта. Полеты совершаются в район Таиза для нанесения воздушных ударов и десантирования грузов местному ополчению, среди которого усилились джихадисты. Часть из них была переброшена из Сирии в начале ноября. Помимо прочего оборудование базы ВВС в Эритрее для ОАЭ важно, так как база саудовских ВВС Хамис Мушейт на юго-западе КСА, основной центр обеспечения авиакрыла коалиции, перегружена и не справляется с обслуживанием ВВС КСА, ОАЭ, Кувейта, Иордании и Марокко. Кроме того, своя собственная база ВВС и ВМФ позволяет Абу-Даби дистанцироваться от «завязок» на Эр-Рияд в штабной работе и планировании авиарейдов, что для ОАЭ важно с учетом роста влияния этой страны в коалиции.

Особое внимание целесообразно уделить усилиям монархий Залива по снабжению своих сторонников в различных частях мира. Так, визит в конце июня 2015 года в Минск министра обороны Катара Хамада бен Али аль-Аттыйи и его переговоры с президентом А. Лукашенко были сконцентрированы на закупках вооружения в «интересах катарской армии». При этом последней белорусское оружие (включая системы ПЗРК, ПТРК и РПГ) не нужно, она оснащена по американским стандартам. Очевидно, закупки идут в интересах «третьих сторон». Среди конечных получателей ливийские исламисты, боевики на Синае и сирийские сторонники ИГ. Визит катарского министра обороны говорит о том, что Доха старается перевести каналы поставки оружия под свой контроль с отказом от услуг сербских посредников, участие которых рискованно в силу возможного давления на них со стороны Брюсселя.

Схемами по приобретению вооружения и боеприпасов условно «советского производства» занимается и региональный соперник Катара – ОАЭ. Ключевым игроком в их операциях выступает Al Mutlaq Technology, торговое представительство Al Mutlaq Croup. Эта группа основана в 1982 году и зарегистрирована в Абу-Даби на улице Шейха Заейда, 3. Ее генеральный директор – Хуссейн Мухаммед бен Мутлак аль-Гафли – фигура непубличная. Более известен его двоюродный брат – Мухаммед Абдулла бен Мутлак аль-Гафли, посол ОАЭ в Минске, что облегчает ему закупку вооружения в этой стране, свободной от всех международных ограничений и эмбарго. До этого он был послом ОАЭ в Канаде.

Помимо деловых связей кланы связывают родственные отношения, что усилил брак их детей в 2009 году. Клан Аль-Гафли – «старая гвардия» правящей в ОАЭ династии Аль-Нахайян. Обе семьи родом из Аль-Айна. Аль-Гафли замыкаются на старшего брата наследного принца ОАЭ Мухаммеда бен Зайеда и руководителя госбезопасности ОАЭ Хаззу бен Зайеда. Генерал-лейтенант Саид Ейд аль-Гафли руководит его аппаратом. Госбезопасность ОАЭ занимается обходом эмбарго по закупке оружия и боеприпасов и курирует перевооружение армии, приобретение ядерных технологий, ракетного оперативно-тактического вооружения и БЛА через подставные фирмы. Al Mutlaq Croup приобретает тяжелое вооружение для МВД и Министерства обороны ОАЭ, в том числе ПЗРК, высокотехнологичные компоненты вооружения и военной техники, ракетные системы залпового огня и стрелковое оружие у Северной Кореи. Часть оружия и боеприпасов поставляется в Ливию генералу Х. Хафтару, противостоящему прокатарской исламистской коалиции «Рассвет Ливии».

Партнером ОАЭ выступает северо-корейский холдинг Korean Mining Development Trading Corporation (KOMID), который находится под американскими санкциями с 2005 года за попытки приобретения технологий изготовления баллистических ракет. KOMID принимал участие в снабжении вооружением и боеприпасами ливийских повстанцев в период свержения режима М. Каддафи, включая системы связи, бронеавтомобили и стрелковое оружие. Аналогичные задачи в тот период выполняла компания клана Аль-Кааба International Golden Group (IGG). По приказанию наследника принца Мухаммеда бен Зайеда эта группа осуществляла такие операции с сербским оружейным дилером Слободаном Тесичем, как делали до недавнего времени катарцы. Теперь основной упор на Минск, что превращает Белоруссию в крупнейшего экспортера вооружения для локальных конфликтов.

В этой связи существует опасность того, что из-за соглашения по иранской ядерной программе ОАЭ интенсифицируют попытки приобретения в Северной Корее ядерного вооружения и оперативно-тактических ракет для его доставки. Этот сценарий сдерживания Ирана, который рассматривают в КСА и ОАЭ, позволяет обойти риск создания программы обогащения урана и развития собственных технологий с учетом отрицательной реакции Вашингтона на распространение ядерного оружия в регионе Ближнего Востока. При этом Эр-Рияд больший упор делает на развитие отношений с Пакистаном, чем с Северной Кореей. Королевство гарантировало финансирование перевооружения пакистанской армии в обмен на передачу ему ядерных боеприпасов в случае наступления часа Х.

На фоне эскалации напряженности в регионе заметна интенсификация информационной войны против России с использованием структур ООН. 22 октября 2015 года вышел доклад Генерального секретаря ООН со статистикой «жертв российских бомбардировок в Сирии», ссылающийся на Управление Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ). Вся она относится к категории фальсификаций и подтасовок. Их источники:

«Сирийская сеть за права человека», основатель которой Ф. Абдул Гани, с 2009 года живущий в Дохе, племянник одного из лидеров сирийских «Братьев-мусульман». Финансируется Катаром и Великобританией.

«Сирийская обсерватория по правам человека», которая базируется в Лондоне и состоит из одного работника – Рами Абдеррахмана, получающего информацию о происходящем в Сирии от боевиков по телефону.

«Центр документации нарушений», доклад которого стал источником данных УВКПЧ о «гражданских жертвах и разрушениях невоенной архитектуры в САР». Сведения получает из Сирии от местных антиправительственных координационных комитетов, контролируемых Турцией.

«Врачи за права человека» (организация базируется в США).

«Сирийский комитет за права человека», расположенный в Лондоне и финансируемый Великобританией.

ООН использует также сведения НПО «Хьюман Райтс Уотч» и «Международная амнистия», обвинивших Россию в использовании в Сирии кассетных боеприпасов.

Излишне говорить, что перечисленные структуры занимают антироссийскую позицию, как и источники их информации.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока