В самом начале своего рассказа автор честно признаётся, что потрясён увиденным и услышанным. На человеческом уровне, пишет он, происходит натуральная катастрофа, выхода из которой никто не видит и даже больших надежд на это не осталось. Даже в 90-е годы, половину которых автор прожил в Киеве, в обществе не чувствовалось такого морального упадка. «Тогда были проблемы посложнее, скажем, совсем не было бензина неделями, месяцами не платили пенсии и зарплаты, но и тогда не припомню такой смури и такой безнадеги в голосах», пишет автор.

Во время своей поездки автор смог пообщаться с самыми разными людьми – молодыми и в возрасте, бедными и очень зажиточными, киевлянами и жителями провинции, иными словами, получилась «достаточно репрезентативная выборка украинского общества». Оптимист среди этих людей встретился только один – у него появилась возможность переехать вслед за женой в Европу.

Зайдя в парикмахерскую и обнаружив, что цены здесь упали с 60 до 30 гривен, автор задал парикмахерше, девушке лет 20, вопрос, почему в городе никто не улыбается, и получил простой ответ: «А с какого хрена улыбаться: все только и думают, где заработать хоть каких-то денег, чтобы как-то выжить. И никто не знает, что будет завтра, а хорошего никто не ждет».

Эту мысль впоследствии автор слышал много раз от самых разных людей – таксистов, продавцов, друзей и родственников: материальное положение сильно ухудшилось, и надежд на улучшение нет.

Автор пишет, что сейчас идёт много разговоров о политике, геополитике, экономике, а о том, как живут в Украине простые люди, вспоминают почему-то редко. «Постараюсь хоть на самую малость заполнить этот пробел и рассказать о геноциде словами этих людей, которых никто не видит, никто не слышит».

Далее в рассказе приводится несколько характерных зарисовок. Утром после перелёта автор решил, не теряя времени, отправиться в Кременчуг – навестить сестёр и посетить могилу отца. Пока шёл до вокзала по району Соломенка, увидел картину полной разрухи: асфальт в рытвинах, люки закрыты досками, валяется мусор, в нём копаются бомжи.

«На самом вокзале серо, но более-менее. Маршрутку нашел быстро – цена выросла с 50 до 120 гривен за два года, ну, на мой карман – даже подешевело, получается, - пишет автор. – А цена бензина, надо сказать, где-то на 20 грв/литр, т.е. 1 канадский – точно канадская цена, как и два года назад, т.е. однозначно упали заработки».

Во время поездки автор отметил, что вдоль дороги появилось много кафе и заправок: мелкий бизнес в Украине развит хорошо, лучше, чем в Канаде – многие заведения открыты круглосуточно, украинцы много работают, стараются. Правда, удаётся ли им много заработать – это другой вопрос, пишет автор. Да, население не пассивно, оно трудится, но на этом все позитивные новости экономики заканчиваются. «За четверть века – ничего нового», пишет автор.

На остановке за Переяславом автор зашёл в кафе, посмотрел на цены: около 40 гривен за блюдо. После остановки в маршрутку подсел солдат, которого провожала беременная жена с маленьким ребёнком. «Невесёлое зрелище! Уже в маршрутке он достал мобилу и начал говорить с кем-то по делам службы, судя по его разговору, он – простой сельский мужик, а в части нет самых элементарных вещей – вот это он и пытался с кем-то порешать», – пишет путешественник.

На кладбище бросились в глаза две свежие могилы: герои АТО, 36 и 37 лет. Из разговоров автор узнал, что всего погибших в районе насчитывается уже около десяти – больше, чем за весь Афганистан.

Сестра рассказала, что только что осталась без работы, где раньше получала 3 тыс. гривен, и не знает, как жить дальше. На руках – дочь 11 лет, мужа нет. Поехали к другой сестре, семья которой по местным меркам живёт хорошо, но и здесь услышали жалобы: бизнес просел в разы. Троюродный брат, большой милицейский чин в области, ездил на АТО. Живёт хорошо, но жалобы те же: зарплата упала до 300 долларов, сын (офицер милиции) – на Донбассе, о спокойной жизни говорить не приходится.

Вечером, уже в Киеве, автор спустился в метро и отметил, что подавляющая часть людей говорит по-русски. Попадаются фразы, слова на украинском, но в основном «вокруг совершенно русские люди», примерно на 90%.

Другая зарисовка – о жизни приезжих в Киеве, которые пытаются заработать в столице, чтобы прокормить оставшуюся в провинции семью. Работник ларька ксерокопии в переходе, 31-летний уроженец винницкой области, рассказал, что у себя дома мог найти работу только за 1200 гривен, в Киеве получается «как все» – от 4 000 до 5 000 гривен. В провинции много проблем, одна из них – с медициной. Раньше в каждом селе был амбулаторный пункт и фельдшер, но теперь остался один на район. Бесплатно ничего не делается, роды жены обошлись в 8 000 гривен. Таблетки от давления для мамы-пенсионерки ещё весной стоили 45 гривен, сейчас – 105 гривен. «В отношении пенсионеров, тактика выбрана такая: пенсия должна обеспечивать хлеб и воду, а малейшие проблемы со здоровьем – и конец, или серьезный удар по родственникам. Никакой помощи от государства, вообще», делает вывод автор.

Таксисты, которых в Киеве много, тоже рассказывают много интересного. «Заработки упали до чисто «на еду» и самый необходимый ремонт, – сказал один. – И два года назад было плохо, а сейчас вообще пипец. А самое хреновое, что не то что света в конце тоннеля не видно, а вообще никакой надежды нет – только хуже и хуже».

Мнение таксистов интересовали автора не в последнюю очередь потому, что 2 года назад именно от таксиста он слышал подробные и эмоциональные ругательства в адрес «бандита Януковича» и жалобы на разруху в Киеве и т.д.

Повидался автор и с институтскими друзьями, с которыми дружит уже 35 лет. На встрече в кафе (кофе – по вполне канадским ценам, по 30 гривен) один из старых товарищей поведал, что уже 2 года без работы (ранее был чиновником средней руки в банке), перебивается мелкими заработками. При «тиране» (так автор иронично называется Януковича) он получал 8000 гривен, а сейчас больше 3000 гривен нигде не дают. Настроение было подавленное, и автор даже не стал напоминать своему другу, что 2 года назад тот взахлёб рассказывал о блестящих перспективах Украины.

Со вторым товарищем чуть не вышел скандал. У него дела наоборот идут неплохо. Риторика – ожидаемая: «Америка Россию нагнет – к гадалке не ходи, и Крым заставят вернуть», «Америка дает нам 300 млн, их инструктора научат наших солдат, дадут «джавелины», «если бы не этот гад (Путин), то все было бы хорошо, и мы были бы в Европе» и т.д.

Отчёт сопровождается рядом свежим фотографий Киева. «Для меня, луганского провинциала, пораженного в 1981 году красотой и порядком в Киеве, нынешнее состояние города – боль сердечная», комментирует свои снимки автор. На тротуарах – выбоины, грязь, при этом на улице и в метро – много свежей рекламы на тему годовщин Голодомора и Майдана.

Во время пребывания в Киеве автор посетил и своего старого банковского начальника. «С аспирантуры сделал он головокружительную карьеру, вхож, без преувеличения, в любой киевский кабинет, человек небедный, но держится довольно скромно. В последние лет пять он отошел на задний план, его бывшие подчиненные руководят Нацбанком, многими коммерческими банками, сидят во всех главных кабинетах Киева, – он остается в тени, сказались проблемы со здоровьем, да и время, наверное изменилось».

Теперь этот человек занят в агробизнесе, дела идут хорошо, производство масличных за 15 лет учетверилось, экспорт налажен. Украинский агробизнес вообще концентрируется очень быстро. Свободной земли почти нет, вся она поделена между агрохолдингами, управляющими участками от 50 до 400 тыс. гектаров. Эффективность использования земель по сравнению с советским временем выросла.

В разговоре о политике бывший начальник автор рассказал, что элита всё больше сходится на мысли, что Донбасс лучше отрезать и начать приводить в порядок оставшуюся территорию. На личностном уровне остаётся всё то же: «Воровать продолжают. Причем если у Пети воруют более-менее по-умному, то Сеня и его команда тянут все, что плохо лежит абсолютно открыто и тупо».

Порошенко, по его словам, пьёт «не больше обычного по нашим меркам». Затем начал ругаться Россию, Путина. «Я молчал – если такая каша умещается в голове такого неглупого и опытного человека, то объяснение тому только одно: личная заинтересованность укрэлиты, к которой он принадлежит, в продолжении банкета любой ценой, – заключил автор. – Вывод, к которому он меня окончательно подтолкнул: укрэлита ментально не может вырваться из умело поставленного капкана, в котором, отстаивая свое право доить территорию кормления, она доведет ее до полного разорения, а себя – до самоуничтожения».

Встретился также автор с племянником, которого когда-то пристроил в банк. Тот сделал карьеру, дослужился до директора департамента, но вскоре переезжает в Западную Европу – вслед за женой, которой предложили перейти в европейский офис её компании. «Слабо просматриваются перспективы Украины, если ее покидают такие люди – молодые профессионалы, абсолютно благополучные и обеспеченные», – говорит автор.

Друг детства автора, занимающийся авиационным бизнесом в Африке и по делам часто бывающий в Украине, рассказал о состоянии в этой отрасли. При распаде Союза Украина получила множество ИЛ-76, АН, а также АНТК и авиазаводов. Теперь же «просрано абсолютно все, дорабатывают свой ресурс последние оставшиеся самолеты, которые давно вылетали первоначально заложенный в них ресурс и летают только благодаря его бесконечному продлению».

Бывали хуже времена, но не было подлей, цитирует классика автор. Как минимум, «до такой подлости, как осуществляемый ныне геноцид собственного населения, не додумались даже отдававшие украинцев в «полон» татарам и туркам отец и сын Хмельницкие, Дорошенко, Брюховецкий и т.д.»

«Воспетые укристориками ясновельможные гетьманы хоть продавали свой народ в рабство, покупая татарскую конницу и турецкое войско, - это еще как-то можно понять, а нынешние просто тупо изводят народ чисто уменьшить расходные статьи бюджета, да торгуя украинской кровью за право пограбить оставшихся. Куда как подлее, на мой вкус».