И. ИЗМАЙЛОВ: Пришёл Измайлов, в студии Константин Сёмин. Давайте сразу начнём с Ходорковского. Не будем перечислять, СКР говорит о том, что он организатор убийства мэра Нефтеюганска, розыск, заочное обвинение и так далее по списку со всеми вытекающими. Сам Ходорковский не намерен ограничивать свои передвижения, называет всё фарсом. Есть сомнения в его виновности? Станет ли всё это сигналом кому-то ещё, увидим ли мы, что за Ходорковским последуют ещё герои 90-х?

К. СЁМИН: Хороший вопрос, знать бы прикуп, жить бы в Сочи. С моей точки зрения, в виновности Ходорковского сомнений нет никаких: хоть 20 пунктов обвинения, 3 уголовных дела или одно – он виноват также, как и все остальные соучастники уничтожения экономики страны в 90-е, он за это не ответил до конца и остальные его подельники, не лично по «Менатепу» или «ЮКОС», а по разграблению нашей страны, проведению грабительской приватизации. Они никак не ответили, они по-прежнему обласканы, и несмотря на все проблемы экономики являются выгодоприобретателями того страшного преступления, которое было совершено в начале 90-х. Виновен безусловно, виновен не один, здесь должен быть принцип коллективной ответственности. Не надо было его отпускать никуда, было совершенно ясно, что никаких договорённостей ни с ними, ни с их покровителями сегодняшними невозможно – это самая главная иллюзия, с которой наша элита не может расстаться, она думает, что с кем-то можно договориться: договориться по Донбассу, Сирии, ударить по рукам, сесть перетереть и дальше жить как прежде. Не будет как прежде – нашу элиту будут убивать, и вместе с ней страну, таков курс Запада. Если сегодня все внимательно слушали, что говорил министр обороны, то последние иллюзии должны выветриться из наших затуманенных голов. Никого жалеть не будут. В планах Ходорковского, тех, кто его вытаскивал, тащил на Майдан – въехать сюда на белом коне. Не важно, Ходорковский это будет или кто-то другой, но второго шанса стране выползти из под обломков и развалин, естественно, никто не предоставит, переустроить здесь планируют всё основательно и навсегда с помощью топора или скальпеля, как им будет удобнее. Отпустили зря, виноват, безусловно, удастся ли призвать к ответу – я не знаю, когда отмечалась годовщина ледоруба Меркадера, таким образом возможно, каким-то иным – не очень верю, человека скорее всего будут оберегать сейчас как зеницу ока.

И. ИЗМАЙЛОВ:  Есть у него какие-то шансы на осуществление запланированных в России действий? Он прямо сказал, что нужна революция, развал страны.

К. СЁМИН: У нас был уже один такой, который на шарфе закончил свои дни, он тоже нам обещал и много чего делал для этого, но не получилось, потом даже раскаялся, говорят, хотел вернуться. Не от Ходорковского всё зависит, а от нашей способности и готовности защищаться, всё в наших руках, а не его. На Ходорковского в значительной степени наплевать, никакого влияния на умы в нашей страны, никакого политического веса этот человек не имеет, за исключением горстки сумасшедших в Москве, так до сих пор не выросших из лихих 90-х, привыкших жить шикарно и жирно.

И. ИЗМАЙЛОВ: Это не как о креативном классе сейчас речь?

К. СЁМИН: За исключением горстки сумасшедших людей страна не знает Ходорковского и знать его не желает.

И. ИЗМАЙЛОВ: К нашим делам чуть подробнее. Сегодняшнее резкое сообщение от Сергея Маркова, он у себя в Facebook написал, что был на либеральной платформе «Единой России», обратил внимание на то, что встреча не ушла ни на сайт партии, ни куда-либо ещё, и заголовки такие: в либеральной платформе «Единой России» поддержали Глазьева, раскритиковали правительство. Сам Марков говорит о том, что это бунт против правительства, который уже идёт. Группа промышленников, политиков, экспертов, лидеров либеральной платформы требует резкого изменения экономического курса правительства, смены его экономического блока, открыто заявляет, что правительство не даёт развиваться экономике, а только ждёт, когда повысится цена на нефть. Московский экономический форум, облетели скандальный заявления Грудинина и Потапенко. По итогам была Хартия-2016 направлена на смену гайдаровского экономического курса. Пару заявлений Потапенко приведу: «Веду бизнес в России и за границей, вызовов внешних я не вижу, всем мы «фиолетовы». Введённое в России эмбарго преступно. Я уже не говорю о том, как мы умудрились поссориться с Европой». На этом фоне Набиуллина говорит, что самая острая фаза кризиса позади. Всё смешалось в одно, но вопрос в том, кто и против кого, чего взбунтовались-то? Тот же Глазьев не первый день говорит обо всём.

И. ИЗМАЙЛОВ:  Кто из них миллионер, а кто миллиардер?

К. СЁМИН: Я поимённо не рискну их сортировать. Понятно, что представляют они именно эти интересы. Я не уверен, что Глазьев – подходящее для них знамя. Они, может, его идеологию и предложения готовы отчасти поддержать, понимая, что никакой другой рациональной альтернативы сегодняшнему деструктивному монетаристскому курсу нет. Но записывать Глазьева в либералы, хотя он и пытается любыми способами свою программу актуализировать, донести до руководящих высот, наверное, преждевременно. Он через столыпинский клуб проводил презентацию, но Столыпин тут не при чём. Почему Либеральная платформа об этом забеспокоилась я не знаю, а почему консервативная платформа молчит или левая, если она у «Единой России» есть, а должна бы уже судя по обстоятельствам появиться, для меня гораздо интереснее. Речь не о том, какие кредиты достанутся выжившим, сохраняющимся у нас производствам, речь о том, как будет выглядеть весь экономический уклад, потому что мы фактически вкатываемся в предвоенную или уже военную обстановку. Эта ситуация, которая требует совершенно других методов управления, в первую очередь, экономикой. Не достаточно всего лишь включить печатный станок и дать «Россельмашу» деньги на производство комбайнов в рамках программы поддержки сельского хозяйства.

И. ИЗМАЙЛОВ: Цель – искренне вернуть экономику или на фоне призывов к правильным действиям очередной передел провести?

К. СЁМИН: Цель чья?

И. ИЗМАЙЛОВ:  Тех, кто сейчас говорит о том, что надо менять финансово-экономический блок.

К. СЁМИН: Когда человеку больно, он кричит, экономике больно, и скрывать это уже нет сил даже у тех, кто обязан по своему положению во властной вертикали скрывать, терпеть до последнего. Раз заговорили эти, вероятно, ситуация, действительно, тревожная и необходимо смотреть правде в глаза, и всё-таки запускать дискуссию о том, какой экономический уклад нам нужен, что за страну мыс троим, а следовательно, на какой идеологической платформе мы этот экономический уклад могли бы базировать, потому что без идеологии здесь ничего не получится.

И. ИЗМАЙЛОВ: Председатель Госдумы Нарышкин назвал Конституцию национальной идеей России и идеологическим фундаментом. Подчеркнул, что все противоречия Конституции, придумки и сценарии лишь вводят в заблуждение людей, способных провоцировать социальную и иную рознь. Что у нас сейчас национальная идея? Действительно, Конституция – национальна идея?

К. СЁМИН: Я думаю, что это фигура речи. Если я ничего не забыл, то в Конституции написано, что мы живём в идеологизированном обществе. Если это наша идеология, то наша идеология – фактически та, которую мы видим в магазинах, в повседневной жизни, это идеология либерального чикагского разлива, гайдаровского разлива капитализма. Если ты отказываешься от того, чтобы сформулировать другую идеологию, твоя идеология – эта. Эта идеология в гораздо большей степени раскалывает наше общество, в гораздо большей степени провоцирует социальную напряжённость, навлекает на нас любые внутренние угрозы, революции или майданы. В первую очередь, это производит несправедливость, а нет более термоядерного топлива для того, чтобы провоцировать недовольство, разжигать внутренние противоречия, чем несправедливость.

И. ИЗМАЙЛОВ: Что тогда может стать идеологией сегодня?

К. СЁМИН: Мне кажется, что изобретать велосипед не надо, я говорю об этом постоянно, есть уже достаточно популярный в народе термин ресоветизация. Мы знаем, что подавляющее большинство наших слушателей и вообще населения страны давно переосмыслило своё отношение. Были заблуждавшиеся, которые с флагами бегали в 1991 году, теперь, почесав затылки, они сообразили, что многое из того, что советская пропаганда рассказывала о загнивающем западе, было правдой. То, что говорили о домашнем положении дел, наверное, было преувеличением, где-то ложью, а то, что говорили о загранице – оказалось правдой, эта правда пришла сюда. Какие другие варианты есть, кроме извлечения из нашего советского коллективного опыта проверенных временем рациональных зёрен и попытки применить этот опыт в сегодняшних критических, кризисных обстоятельствах.

И. ИЗМАЙЛОВ: Запустим голосование: нам нужна идеология, ресоветизация или нет, нам нужна другая идеология вокруг чего-то другого?

Если мы говорим о Советском Союзе, об идеологии, которая там была, во многом она насыщалась разными смыслами, сводящимися приблизительно к одному и тому же, это была внутренняя идеология СССР. Сейчас под словом ресоветизация что мы понимаем? Возврат, строительство СССР 2.0 – в смысловом поле что мы вкладываем в это? Наверное, не только бесплатное образование.

К. СЁМИН: Многим кажется, что Советский Союз – это распределение, и социализм вообще распределение – это чушь, речь не об этом. Нравится нам это или нет, но мы в любом случае являемся наследниками этой истории, как ни крути. Мы праздновали годовщину победы, у нас символом был голубь, миру мир, так вот когда мы говорим об идеологии, она никогда в Советском Союзе, даже когда Сталин отказался от идеи перманентной революции на время, не замыкалась в границах Советского Союза, это никогда не исчерпывалось одним словом справедливость. Это такие привычные каждому советскому человеку слова как мир и труд, труд и мир. Это особый уклад в экономике, подразумевающий общественную форму собственности на средства производства, в наших условиях, национализация украденного в 1991 году предприятий и возврат их под государственный контроль с госпланированием. В идеологии: человек – это звучит гордо, знаменитая фраза Горького, которая является самой ёмкой формулировкой того, ради чего советский строй существовал, ради чего в 1941 и 1945 годах люди миллионами шли на смерть, потому что они отстаивали не просто родную берёзку или саклю в Средней Азии, они отстаивали своё человеческое достоинство. Вы сейчас сформулировали вопрос для нашей социологической выборки, но на самом деле другой системы, другого номера телефона, по которому можно было бы позвонить, по факту не существует. Другая система – это фашизм, нужно говорить об этом прямо. Как сказала в своё время госпожа Люксембург: человечество стоит перед выбором, социализм или варварство. Кстати параллелей сейчас ужасное количество с тем, что творилось в мире в начале XX века. Так вот второй номер телефона – это варварство. Нельзя сказать, что у нас очень широкая палитра возможностей для выбора.

И. ИЗМАЙЛОВ: Когда на высшем уровне мы говорим, что нужно создать коалицию, аналогичную антигитлеровской, фактически косвенно ДАИШ называется возрождением того самого мощного фашизма. Мы видим фашизм, поднявший голову на Украине, видим фашизм капиталистический, экономический, можем идти по всему миру, видим Европу, которая неизбежно толкает во всё это, но не видим другой стороны – того, кто будет сопротивляться, хотя очевидно, на острие сейчас стоит Россия, все остальные резко замолчали. Не понятно, чем мы будем бороться с фашизмом, а нас ставят в эту ситуацию.

К. СЁМИН: Вы правы, возразить нечего. Если проводить аналогии с началом XX века, то и тогда никакой альтернативы до момента, когда разверзлась пропасть мировой войны, и человечество рухнуло в неё, не было. Разве был слышен голос проклятых, картавых людей, которые взяли власть на территории распавшейся Российской империи в 1917 году, разве он был слышан в 1914?

И. ИЗМАЙЛОВ: Остановим голосование: 91% за ресоветизацию, 9% называют что-то другое. Так ли хорошо был социализм, другие страны как-то живут всё это время, верите ли Вы во всё это или это несколько мифическое понятие?

К. СЁМИН: Это единственная модель, которая позволяет в условиях постоянного внешнего давления, внешней агрессии выжить. Человек, который рассуждает исходя из того, что в Швейцарии, Люксембурге, США, где-то ещё по-другому, давайте мы сделаем также, он просто из логики своих рассуждений устраняет одно важное звено: Швейцария, Люксембург и все остальные живут также, потому что они грабят остальной мир, включая нас. Кого предлагаете грабите вы? Если вы не грабите, вы также не живёте. И как вы собираетесь быть с тем, что те, кто нас грабят сейчас, хотят грабить и дальше, каким образом противостоять этому, построив здесь такую же систему, как у них – это абсурд, бред. Каким образом надо защищаться в любом случае, иначе тебя разорвут на части и как защищаться? Никаких других способов, чтобы защитить свою экономику, кроме национализации стратегически важных отраслей, не существует, кроме государственного планирования не существует, история Великой Отечественной войны это доказывает. Никаких других примеров в истории человечества, когда удавалось бы эту внешнюю фашистскую капиталистическую агрессию отразить и сохранить суверенитет и национальное достоинство – нет, никакой альтернативы с ревосветизацией не существует.

И. ИЗМАЙЛОВ:  Слушатель спрашивает, что такое ресоветизация?

К. СЁМИН: Это смена идеологии на идеологию гуманистическую, смена экономического уклада, который должен основываться на общественной, государственной, народной форме собственности на средства производства.

И. ИЗМАЙЛОВ: Есть кто-то среди нас, кто придерживается другой точки зрения, например, 9% позвонивших, есть площадки, на которых высказывается другая точка зрения, к ним много вопросов обычно – сегодня сеть взорвали несколько постов Константина Рыкова, который написал, что проект Леся Рябцева был проектом засланного человека в лагерь Венедиктова, завтра анонсируется большой фильм, по итогам которого могут быть головные дела на Венедиктова, на «Эхо Москвы». В какой степени это всё могло быть так и чего вдруг сейчас начали?

К. СЁМИН: Меня сложно причислить к аудитории «Эха Москвы», я чаще «РСН» слушаю, поэтому я не очень хорошо себе представляю, что есть Леся Рябцева. Я хорошо представляю, кто такой Венедиктов, что такое «Эхо Москвы» мне объяснять не надо, но я не их аудитория. Хотелось бы видеть в этом анонс, некое приглашение к тому, о чём многие говорят, не к 1937 году, конечно, но к некой новой строгости, новому отношению государства к тем, кто государством торгует, его предаёт и предаёт народ, в том числе в радио и телевизионном эфире. Мы тут мечтаем о ресоветизации, а нам хотя бы с этим разобраться, когда знаешь, что люди добровольцами едут на Донбасс, а в эфире сидит бородатый персонаж и называет их сепарами, уголовниками, быдлом. Люди лишаются жизни и здоровья, а кто-то пляшет на их костях, с этим бы разобраться, потому что то, с чем не разобрались в Российской империи обернулось революцией. И когда в 1915 году Владимир Владимирович  Маяковский писал: «Вам, проживающим за оргией оргию, имеющим ванную и тёплый клозет» в то время, как у поручика Петрова вырвало бомбой ноги, он имел в виду ровно это: никто не пойдёт умирать за отечество, если будет знать, что в тылу сидит Венедиктов. Приходит ли последний час для этой категории граждан – я не уверен, посмотрим, что будет после эфира. Но надо понимать, что не для Рябцевой 8 миллионов человек в стране живёт. Она прославилась не тем, что у Венедиктова подвязалась, а тем, что в стране у нас 8 миллионов человек. Я думаю, что это может быть не связано со специальным заданием, никакая она не Мата Хари, она, вероятно, действительно, считала, что 8 миллионов, у нас поколение такое, это говорит о системе образования, о том, что у нас вообще происходит с будущим, с молодёжью. Ни Венедиктов, ни Рябцева, ни кто-то другой с «Эха Москвы» не является истиной проблемой, потому что оно существует не в безвоздушном пространстве, не само по себе, не биодобавками, которое оно рекламирует, обеспечивает себе жизнь и хлеб с маслом. Это средство массовой информации, которое выгодно неким силам в нашей элите, в нашем эстеблишменте, некий политический инструмент, маленькая верхушка большого айсберга, и мне совершенно плевать, что происходит с верхушкой, хотя, конечно, жизнь и сознание многих людей «Эхо Москвы» отравляет. Мне гораздо интереснее, что происходит с экономическим основанием айсберга, экономическими интересами, которые делают существование «Эхо Москвы» возможным. Боюсь, одним фильмом эту проблему даже высветить невозможно.

И. ИЗМАЙЛОВ: ДАИШ контролирует около 70% территории Сирии, заявляет Шойгу – как такое могло случиться? Как террористическая группировка могла захватить 70% территории государства со всеми его силовыми структурами? За год контингент НАТО в Балтии, Польше, Румынии увеличился по числу военнослужащих в 13 раз, говорит Шойгу, по числу самолётов – в 8 раз, к чему это? И к чему 200 ядерных бомб США, размещённых в Европе по данным Шойгу? Новая база Пентагона в Африке и на Ближнем Востоке туда же. Эти данные приводились вчера.

К. СЁМИН: По поводу 70% — с одной стороны, ничего удивительного нет, потому что большая часть территории Сирии – это пустыня, и наиболее населённые районы страны и крупные города по-прежнему контролирует правительство Башара Асада. Так что 70% — это в каком смысле? Если считать людьми, то там не 70% будет, если квадратными километрами – может быть и так. Это не говорит о положении дел и о том, на чьей стороне инициатива в гражданской войне сейчас. Что касается успехов ДАИШ вообще и их происхождения, моя точка зрения известна, я считаю, что никакого международного терроризма в вакууме не существует, это проект западных спецслужб, точно также как не с неба брались моджахеды в Афганистане, стингеры к ним падали не с какой-то волшебной ветки. ДАИШ, «Братья мусульмане» в своё время в Египте, ливийское террористическое подполье, революционное, с существованием которого мы в 2011 году смирились – всё это следствие того, о чём Шойгу говорил во второй части выступления, расширения военного присутствия, это война НАТО и Пентагона на разных континентах, война другими средствами. Мы сейчас закончили работу над новым фильмом, который посвящён милитаризации приграничного с Россией пространства. То, что министр обороны сегодня приводил в качестве аргумента – это далеко не вся картина. В конце октября на первую станцию будущей американкой ПРО в Европе в Румынии в Девеселу, я это снимал, были доставлены первые 26 ракет-перехватчиков.

И. ИЗМАЙЛОВ:  Сейчас?

К. СЁМИН: Да, сейчас, они загружены. И уже начато строительство в Польше. В 2018 году вторая база должна быть закончена. Система ПРО – это далеко не исключительно оборонительного свойства система, скорее, наоборот.

И. ИЗМАЙЛОВ: Значит ракеты из России не полетят никуда дальше России.

К. СЁМИН: Из Румынии, Польши сбить наши межконтинентальные ракеты невозможно, но эта система универсальная. Точно такие же перехватчики ставятся на эсминцах с платформами IJI, которые могут оказаться где угодно: рядом с нашими границами или в норвежских фьордах, и ловить наши ракеты уже на начальной траектории. С другой стороны каждая такая станция наземная или морского базирования оснащается пусковой установкой МК-41, это универсальная пусковая установка, в которую как в пистолет можно заряжать ракеты-перехватчики, крылатые ракеты-томагавк. Радиус поражения – 2,5 тысячи километров, высокоточное оружие, которое летит не по баллистической траектории, а стелется у земли, его ловить радарами – огромная головная боль. Представьте, что у американцев, НАТО такого оружия просто горы, и это не только крылатые ракеты, это ещё беспилотники, разные невидимки. Летит на тебя пчелиный рой, и не нужно ядерной войны, чтобы многие задачи решать, это происходит, происходит милитаризация. ДАИШ – это просто передовой отряд партии, небольшая организация на прикорме у Пентагона. Делать вид, что есть международный терроризм, с которым мы вместе с Западом будем бороться – вводить в заблуждение себя и всех остальных.

И. ИЗМАЙЛОВ: Запустим голосование по итогам программы: вы поддерживаете всё сказанное Сёминым или нет?

Вопросы слушателей: «Хорошая модель в Китае – социализм плюс капитализм», «Китайская модель, которая в какой-то степени наша модель, нам подходит сегодня?»

К. СЁМИН: Социализм, социализм, социализм и капитализм. Си Цзиньпин в очередной раз некоторое время назад напомнил своим соратникам по КПК, что марксисткие основания китайского экономического чуда переосмыслению или пересмотру не подлежат. Государственная форма собственности на средства производства в стратегических отраслях – не зыблемое условие. Что касается романа с капитализмом, это же известная теория конвергенции двух систем, в разработке которой Сергей Юрьевич Глазьев принимал участие, насколько я понимаю, в советское ещё время. Возможна такая конвергенция или нет? Это вопрос для обсуждения. Есть разные взгляды на этот счёт, я нашёл бы как поспорить, но я думаю, что для нас это не принципиально: для нас и китайская модель – не достижимый вариант сейчас. Необходимо иметь в виду, что и Китай переживает сейчас жесточайший экономический кризис, и за свой роман с капитализмом платит очень высокую цену. Рост ВВП в Китае ниже 7% — это количество народных выступлений, небольших митингов, стычек с полицией, которое возрастает кратно и измеряется не десятками, а иногда сотнями тысяч по году. Для Китая сохранение темпов сегодняшнего роста – вопрос выживания. Мы в ближайшее время узнаем, насколько такая модель промежуточная, конвергентная, жизнеспособна.

И. ИЗМАЙЛОВ: «Новый социализм – это глобальный проект или в отдельно взятой стране?» — спрашивает слушатель.

К. СЁМИН: Я уверен, социализм никогда не был проектом локальным, даже когда Иосиф Виссарионович Сталин, изгнав своего оппонента Льва Давидовича и похоронив на время идею о перманентной революции, не подразумевал, что социализм будет строиться исключительно в Советском Союзе, а все остальные – до свидания. Ясно было, что если в Германии не удастся остановить фашистский дрейф, придётся воевать, и именно поэтому необходимо было поддерживать немецких коммунистов, которых было 6 миллионов в Германии перед войной. Замкнувшись в яйце, ты добьёшься того, что из тебя приготовят яичницу, глобальному, неолиберальному, чикагскому, живодёрскому, фашистскому проекту можно поставить только в равной степени глобальный проект.

И. ИЗМАЙЛОВ: Теоретизация всей этой проблематики закончилась Иосифом Виссарионовичем. Сегодня встаёт много других вопросов. Интересные цифры приводились по Китаю, где экономика страны потребляет половину мирового бетона, нефти, металлов, это громадное количество, и нет понимания, как это можно распределить экономически на благо всех, при этом сделать бы так, чтобы они не грабили других. Может быть, сейчас не до этого. «Не понятно, скоро начнётся война? Какова вероятность проведения военных действий на территории России?» — спрашивает слушатель.

К. СЁМИН: В структуре Минобороны есть специальное управление, которое должно заниматься исчислением военной опасности. Мне, как гуманитарию, сложно давать оценку.

И. ИЗМАЙЛОВ:  Гуманитарий только что рассказывал нам о типах боеголовок.

К. СЁМИН: По нужде приходится этим заниматься. То, что я видел своими глазами в Румынии, в Прибалтике, где мы снимали вторую часть фильма, говорит о том, что ситуация очень тревожная. Хотелось бы, чтобы никогда.

И. ИЗМАЙЛОВ: «Я против коммунизма, но согласен, что надо вернуть промышленность в госконтроль», — такое сообщение. «Как в голову людей вложить мир и труд, когда нас 20 лет бомбят словами о довольстве, наслаждении, кайфе и прочими, которые звучат на фоне машин, шоколада. 20 лет в голову вбивали, что главное в жизни – материальные ценности».

К. СЁМИН: Базис, потом надстройка. Мы живём вниз головой, у нас надстройка командует базисом. Некие эфемерные ценности личного ли благополучия, спасения ли за облаками заставляют нас постоянно отвлекаться от сущности, от сути вещей, которая связана с экономикой, в первую очередь, с тем, кто контролирует средства производства.

И. ИЗМАЙЛОВ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, считаете ли Вы ельцинский демократический путь и западные ценности замороженными при сегодняшнем правительстве президентом за последние 10 лет? Как Вы думаете, почему русский солдат-победитель живёт хуже, чем немецкий? Там и гранты получают больше, чем зарплаты. Не считается ли это коррупционной системой?

К. СЁМИН: То, что наш ветеран живёт хуже, чем фашистский – это известный избитый либеральный приём, с помощью которого ещё Союз крушили. Речь не о том, кто как живёт, а кто за что сражался, кто сумел отстоять свою свободу и независимость, жизнь для своих поколений. Не за жратву сражались в 1941 и в 1945 годах.

Считаю ли я, что курс Ельцина окончательно списан в утиль и сегодня не воспроизводится? Не считаю. Считаю, что во многом элементы ельцинской экономической доктрины по-прежнему реализуются, это для нас равнозначно катастрофе, это непременно должно быть изменено, поэтому я постоянно говорю о смене экономического уклада.

Не надо использовать слово коррупция – это воровство, а воровство – это естественная  гармоничная, неотъемлемая часть этого экономического уклада, она есть везде: и в просвещённой Европе, и в благополучных США, и масштабы той коррупции – наша по сравнению с тем, что происходит там просто детский сад.

И. ИЗМАЙЛОВ: Евгений из Германии пишет: «Какое экономическое будущее вы видите у России и Европы через несколько десятков лет?»

К. СЁМИН: Я уверен в том, что человечество всё равно придёт к свету, труду, осознанию истин, которые были предсказаны ещё в XIX и XX веках, появится новое просвещённое человечество, которое будет мотивировано идеалами коллективного счастья, а не индивидуального, замкнутого в тёмном углу, оторванного счастья. Что на этот алтарь придётся возложить, какую цену придётся заплатить – есть о чём поговорить и подумать. Очень хотелось бы, чтобы человечеству не пришлось снова проходить по кровавым граблям, по которым оно уже скакало в начале и середине XX века.

И. ИЗМАЙЛОВ: 92% прозвонивших по итогам программы поддержали позицию Константина Сёмина, 8% придерживаются иной точки зрения. Спасибо, ждём Вас ещё!