И хотя информация относительно отвода войск иранской стороной официально пока не подтверждена, эксперты считают, что Тегеран действительно может пойти на такой шаг. Даже несмотря на то, что такое решение сильно скажется не только на наступлении сирийских правительственных войск, но и в целом на устойчивости режима Асада.
— Конечно, не исключено, что издание выдает желаемое за действительное, — говорит старший аналитик Центра изучения кризисного общества, эксперт РСМД и Института Ближнего Востока Сергей Балмасов. — Запад бы очень хотел, чтобы Россия активнее втянулась в сирийскую войну, причем с явным креном в сторону сухопутной операции. Ведь сухопутная часть — закономерная часть развития ограниченных операций, в том числе и воздушных (об этом писал еще американский военный разведчик, историк Филипп Бафорд Дэвидсон-младший на примере войны во Вьетнаме). Неспроста была информация о том, что после того, как 30 сентября мы официально ввязались в сирийский конфликт, в штаб-квартире НАТО в Брюсселе был выпит ни один ящик шампанского…
Но! Нельзя также исключать, что информация о выводе иранских спецподразделений может оказаться правдой.
Обратим внимание, что Израиль дважды (только по открытым данным) бомбил сирийскую территорию, уничтожая конвои с вооружением для «Хезболлы» из Ирана. Соответственно, можно предположить, что между Тель-Авивом и Москвой достигнуты следующие договоренности: израильтяне не мешают российским действиям и поставкам боеприпасов и вооружения, а мы — не мешаем им бомбить «Хезболлу». Косвенное подтверждение этому — спокойная реакция Израиля на то, что российские самолеты нарушали его воздушное пространство.
Есть и другие данные о том, что отношения двух ситуативных союзников по Сирии — России и Ирана — далеки от идеальных. Во-первых, наблюдаются трения среди военных по операциям. Во-вторых, была информация о том, что еще в 2014 году Тегеран предлагал перейти к стратегической обороне — сдать боевикам суннитские районы и защищать те, где проживает население, настроенное лояльно к Асаду (друзы, алавиты, христиане) — то есть запад и юг страны. Однако российские эксперты (впрочем, как и Асад) с такой постановкой вопроса были категорически не согласны.
Отмечу, что иранцы под Алеппо действительно несут большие потери. Счет убитых генералов и старших офицеров идет на десятки, а стратегических успехов в Сирии по-прежнему нет. Поэтому тут надо выбирать: либо дальше увеличивать свое военное присутствие, либо перекладывать ответственность на другие плечи…
И если допустить вариант, что Иран по каким-то причинам — из-за разногласий с Асадом или нашим руководством — решил хлопнуть дверью и вывести подразделения спецназа, то понятно, что такой шаг подставляет нас. А Россия, ввязавшись в этот конфликт и не желая нести имиджевые потери, вынуждена будет увязнуть в «сирийской трясине» еще глубже. Ведь за исключением прорыва к военному аэродрому Кувейрис на севере Алеппо и частичного освобождения его флангов, других военных успехов в Сирии не достигнуто. Наоборот — есть тенденция к ухудшению ситуации: боевики предпринимают попытки контратак в Латакии, Хаме и Хомсе. И даже министр обороны Сергей Шойгу признает, что, несмотря на авиаудары ВКС РФ, «Исламское государство» * расширяет свое влияние.
В условиях отсутствия реального прогресса, как это часто бывает, союзники начинают винить друг друга в неудачах. Для Ирана ослабление своего присутствия, с одной стороны, это — хороший повод повесить всю ответственность за неудачное наступление на Россию. Но с другой, — Тегеран за годы войны настолько глубоко завяз в САР, потратил столько ресурсов, что вряд ли так запросто откажется от Асада. Если только не брать во внимание тот вариант, что он ослабляет свое военное присутствие на время, перекладывает на РФ ответственность за операции на земле, а потом снова возобновляет поддержку.
«СП»: — Возможен вариант, при котором Иран мог поддаться на уговоры Запада?
— Теоретически — да. Но нельзя недооценивать иранцев. Тегеран прекрасно понимает, что западный политический курс напоминает поведение ветреной девушки, которая постоянно меняет свои предпочтения. Исторически главным оружием Ирана были не его вооруженные силы, а тонкая дипломатия, благодаря которой ему нередко удавалось стравить своих врагов и на фоне их вражды извлекать политические дивиденды.
В этом плане Иран будет всегда вести свою игру, в том числе — торговать с РФ и закупать у нас вооружение. Иранцы реально нуждаются в нашем оружии — танках, средствах ПВО, но опять-таки — в свое время мы подвели их с поставками С-300ПМУ-1 и, помня об этом, они не будут нам в полной мере доверять.
«СП»: — Недавно была информация о том, что Иран собирается перебросить на сирийскую авиабазу Тиас, расположенную в пустыне между Хомсом и Пальмирой, занятой боевиками «Исламского государства», две смешанные эскадрильи (около двадцати самолетов). По данным СМИ, самолёты иранских ВВС будут совершать вылеты совместно с российскими истребителями, штурмовиками и бомбардировщиками. Может Иран сделать ставку на воздушный компонент помощи Сирии?
— Не исключено. Ситуация, когда РФ сосредоточилась в основном на авиаударах, при том, что иранцы несут на земле большие потери, вряд ли сильно нравится Тегерану. Поэтому вариант равного разделения ответственности, при котором Тегеран выводит спецподразделения из Сирии, но перебрасывает авиацию, — возможен.
Профессор кафедры востоковедения МГИМО, иранист Сергей Дружиловский также полагает, что Иран может вывести свои спецподразделения из Сирии. Однако эксперт обращает внимание, что при таком сценарии ослабнет не только сирийский режим, но и поддерживаемое Тегераном ливанское движение «Хезболла».
— Если Асад уйдет, то дороги на Ливан стопроцентно будут перекрыты. А это означает, что позиции «Хезболлы» сильно ослабнут, поскольку будут перекрыты основные каналы ее снабжения. Поэтому я думаю, что Иран продолжит поддержку режима Асада, хотя бы поставками оружия или даже авианалетами.
Но возможно, что иранцы планируют просто провести какую-то ротацию своих подразделений в Сирии. Может быть, сменить спецназ КСИР (не слишком эффективный при ведении общевойскового боя) на подразделения сухопутных войск.
Заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин замечает: хотя в США постоянно твердят о том, что Иран — оплот тоталитаризма, но на самом деле это одна из демократических стран исламского мира, в отличие от ближайших союзников Запада типа Саудовской Аравии.
— То есть иранское руководство зависит от мнения населения, которое наверняка может быть недовольно, в том числе и большими потерями в Сирии. Если информация о выводе спецназа КСИР окажется правдой, то такой шаг, безусловно, ослабит всю сложившуюся конструкцию в Сирии. Понятно, что для России такой сценарий — крайне негативный, учитывая, что особых успехов на земле за два месяца наших бомбардировок не достигнуто.
Директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров также не исключает, что информация Bloomberg может оказаться правдой.
— Думаю, всем понятно, что такой шаг сильно осложняет жизнь России. Но, честно говоря, опасения по поводу того, что иранцы могут свернуть свое присутствие, были. Может быть, поэтому Тегеран так долго не хотел перебрасывать дополнительные контингенты в Сирию.
Обратим внимание на то, что президент США Барак Обама продлил на год санкции против Ирана. Когда будут сниматься европейские санкции, иранцам важно получить выход на международный рынок с продукцией нефтехимии, нефтью, драгоценными металлами и т. д. Не исключено, что Иран ослабляет свое военное присутствие в Сирии в контексте возможных контактов с европейцами, теми же американцами. Возможно, Тегеран хочет получить деньги, размороженные активы, а потом уже думать, что делать с Сирией дальше. А мы, в свою очередь, будем бомбить боевиков и рапортовать о тысячах уничтоженных нами объектах…
