Евро изрядно поиздержался за последние годы, побоявшись вступить в валютную войну с американцем, скромно теряя в цене и не придумав ничего лучшего, как скопировать количественное смягчение, дождавшись, когда ФРС поостыла к подобным фокусам.
Фунт уже давно идет след вслед за американским собратом, и от Банка Англии не стоит ожидать сюрпризов в валютной политике.
Швейцарский франк получил хороший урок набора лишнего веса, осознав, что маленькая, пусть и нейтральная страна обязана учитывать интересы заокеанского собрата, особенно если печатающие его люди в состоянии подорвать всеобщую веру в независимость швейцарских банков.
Юань делает лишь первые шаги на мировой арене. Да, китайцу пришлось пойти на уступки, но до победы или хотя бы до паритета с долларом детищу китайского экономического чуда еще далеко.
Конечно, негатив в американской финансовой системе с момента кризиса 2008 года не изжит. Но и тут все уже как-то успокоились. Взять хотя бы продолжающийся рост госдолга. Вспомните, как вначале президентства Обамы весь мир с замиранием сердца следил за борьбой конгрессменов и президента при установлении верхней его границы. А теперь он превысил 18,5 трлн долларов, увеличившись за последние 7 лет почти в два раза.
И по большому счету никому, кроме специалистов это уже не интересно. Крупнейшие держатели американских облигаций хоть и декларируют снижение вложений в американские бумаги, но на практике отказаться от них не могут.
С 1989 по 2013 гг. количество гособлигаций США, находящихся в золотовалютных резервах иностранных государств, достигло 34%, увеличившись в три раза. Конечно, крупнейшие держатели, такие как Китай, Япония, Бразилия и Россия, потенциально способны обрушить долговой рынок имеющимися у них на руках бумагами, но ввиду отсутствия действенной альтернативы долларовому миру и наличия перспективы уничтожения собственной финансовой системы все участники молчаливо соглашаются с существованием американской долговой пирамиды.
Подобный удар по рынку был бы аналогичен ситуации с гипотетическим использованием стратегического ядерного оружия. В случае атаки урон собственной экономике будет несоразмерен достигнутым целям. Пиррова победа никому не нужна.
Но продолжающая жить в долг, Америка опирается на самую мощную экономику мира. И хоть ФРС ухудшила прогноз по итоговым показателям роста ВВП США в 2015 г. до 2,1%, это все-таки значительный рост по сравнению с показателями других стран западного мира.
Да и союзники Америки в Европе по итогам 2015 года оказались не настолько слабы. Еврозона продемонстрировала положительное сальдо внешней торговли, а также пусть и небольшой, но рост ВВП в среднем на 1,6%.
Конечно, есть и рекордсмены. Например, Ирландия с ее 7%. Но нас больше интересуют крупнейшие экономики региона. Но и там все более-менее. Это не 3,9% спада российского ВВП.
Что может противопоставить Россия таким соперникам? В экономическом плане практически ничего. С долей в 3% в мировой экономики трудно найти что-то против 25% в лице США. Однако Россия в очередной раз пытается доказать, что не хлебом единым…
Пока накопленные за период дорогой нефти средства и успевшая подукрепиться после 90-х экономика позволяют сдерживать последствия санкций и давление падающих сырьевых рынков. Однако перераспределяя значительно сократившиеся финансовые ресурсы государства, руководству России стоит вспомнить печальный опыт СССР.
В период перестройки и в начале 90-х внешнеэкономическую политику определял принцип обиженного изоляционизма. В связи с нехваткой ресурсов для поддержания собственной экономики основным лозунгом, проповедовавшимся как отживавшей свой век партийной элитой, так и нарождавшейся когортой либеральных реформаторов, стало требование прекратить кормить другие страны. При этом вывоз сырья по демпинговым ценам считался оправданным, а реализация промышленной продукции иностранным государствам признавалась порочной в связи с якобы исключительно дотационным, экономически невыгодным принципом советской внешней торговли.
В итоге Советский Союз, а затем и Россия добровольно ушли с десятилетиями принадлежавших им рынков. Потеряв их однажды, вернуться на большинство из них России не удалось. Собственная экономика, лишившись источника валюты и возможности поддержать объемы собственного производства за счет иностранных потребителей на фоне сжимающегося внутреннего рынка, получила серьезный удар.
Что интересно, так это то, что сегодня нам часто рассказывают о том, что научная и конструкторская база нынешних производственных успехов России в высокотехнологичных отраслях была заложена в советские времена. Судите сами. Сейчас ставятся вопросы о возобновлении серийного производства модернизированных Ту-160 и Ил-96, разработанных еще при Союзе. Технологии сверхпрочного стекла, используемого для производства смартфонов ведущих мировых производителей, были запатентованы в СССР еще в 70-х. И таких примеров достаточно. Кроме того, даже в только зарождавшихся в 80-х новых технологичных отраслях, например, в сфере IT, многие специалисты компьютерных наук, как впрочем и других научных направлений, смогли бы достичь многого, если бы ради хлеба насущного не переключились на челночную торговлю и другие виды бизнеса 90-х или не уехали из страны. А так приходится довольствоваться разве что изобретением тетриса.
Учитывая нынешнее развитие событий и жестокие уроки недавнего прошлого, России стоит внимательно отнестись к своим внешнеэкономическим обязательствам. Отказ от внешних контрактов, особенно предусматривающих поставки высокотехнологичных товаров, должен быть серьезно обоснован. Уже сейчас на ряде направлений обозначились потенциальные проблемы.
Например, РФ еще в 2011 г. достигла договоренности о строительстве АЭС во Вьетнаме (кстати, стратегическом партнере России в Юго-восточной Азии) и выделении соответствующего кредита, но недавно начало строительства в очередной раз перенесено, уже на 2019 г.
После выборов президента Аргентины и парламента Венесуэлы пошли разговоры о возможном пересмотре данными странами совместных с Россией проектов в области энергетики. Даже в отношениях с Индией, премьер которой только что побывал в Москве, можно выделить не очень приятный момент: после долгого тендерного скандала индийцы хоть и уменьшили общее число закупаемых самолетов, но все-таки не отказались от приобретения французских истребителей Dessault Rafale, хотя раньше их вполне устраивали «МиГ» и «Су».
Эти и другие примеры пока определяются позицией партнеров российских компаний, но тревожные звоночки все же дают о себе знать. Сворачивание российского участия в энергетических проектах Кыргызстана, о которых объявил президент Атамбаев под занавес 2015 года, не добавляет позитива партнерам России.
Конечно, российская сторона может аргументировать отказ от строительства ГЭС не только задачами экономии финансов, но и существующими разногласиями между Узбекистаном, Киргизией и Таджикистаном по вопросу распределения водных ресурсов региона. Однако невыполнение инвестобязательств, закрепленных межправительственным соглашением, далеко не самое удачное развитие ситуации как для проекта ЕАЭС (Кыргызстан не пробыл в организации и года, а уже лишился одного из краеугольных проектов в собственной экономике), так и для имиджа России, старающейся продемонстрировать своим потенциальным партнерам надежность и финансовую состоятельность.
Да, пришло время экономно тратить государственные средства. Однако, проводя ревизию экономических программ как внутри страны, так и за ее пределами, России следует выделить стратегические направления, которые стоит максимально обезопасить от возможного секвестра. И если внутри страны необходимо искать баланс между развитием бизнеса и сохранением социальной политики, то во внешнеэкономической деятельности стоит сконцентрироваться на проектах, обеспечивающих стратегическое развитие высокотехнологичных отраслей России. Рынки сбыта нужно завоевывать и отстаивать вне зависимости от сиюминутного наличия кризисных явлений в экономике.
Новый 2016 год покажет, может ли Россия в нынешних неблагоприятных условиях сохранить доверие иностранных партнеров и подтвердить не только свою военную мощь, но и экономический потенциал. В противном случае сокращение экономического сотрудничества с внешним миром, особенно с развивающимися странами, будет стимулировать падение политического и военного авторитета Москвы.
