И ответ, судя по всему, он нашел в бессмертной саге о простоквашинских дауншифтерах с их универсальным рецептом: «Надо продать что-нибудь ненужное».

В поисках покупателя

«Ненужными» оказались государственные банки. «Я считаю, что мы должны вернуться к вопросу приватизации наших крупнейших банков — Сбербанка и ВТБ. Очень качественные активы, которые привлекательны во всем мире», — сказал Алексей Улюкаев. Невидимое ухо рынка отреагировало на заявление небольшим ростом акций обоих госбанков: «Сбер» вообще подрос на 1,5%, что в нынешних условиях выглядит маленьким чудом. Надо думать, подъем был бы еще значительнее, если бы Улюкаев сообщил, кому именно он собирается продать эти «очень качественные активы».

Дело в том, что и Сбербанк, и ВТБ уже полтора года работают под санкциями США, Евросоюза и присоединившихся к ним стран, что автоматически исключает западных инвесторов из числа возможных покупателей. Внутри России тоже не видно граждан и коммерческих структур, способных «потянуть» солидный пакет столь крупных банков. Остается Китай, который в последнее время наловчился сбивать цену в переговорах с Россией, понимая, что других богатых союзников у северного соседа в данный момент нет. К тому же в переговорах по поводу банковского сектора у потенциального покупателя будут очень серьезные аргументы.

В поисках государства

Глава Сбербанка Герман Греф, даже внешне немного напоминающий кота Матроскина, целиком и полностью поддерживает инициативу одного из своих преемников по министерскому креслу. Он давно мечтает стать президентом и председателем правления одного из крупнейших частных банков в мире, каким стал бы «Сбер» после полной приватизации. Греф даже план расписал: на переходный период Банк России должен оставить себе 25% акций (вместо нынешних 50%+1), а потом продать и их. В числе покупателей Греф видит «крупные инвестиционные фонды», которые эффективнее государства могут «контролировать руководство компанией». С последним пунктом сложно не согласиться: кажется, кто угодно может контролировать бизнес эффективнее, чем государство в его нынешнем виде. Вот только об одном Герман Оскарович не подумал. О клиентах, маленьких людишках, пользующихся услугами вверенного ему государственного банка.

Несмотря ни на что, люди верят государству больше, чем частникам, и не Грефу менять наш менталитет. Сбербанк является ведущим банком страны не потому, что Греф такой крутой, а потому, что он уже второе столетие четко ассоциируется у всех с государством — империей, Союзом, федерацией. Как бы эффективно ни управляли бизнесом «крупные инвестиционные фонды», люди просто не понесут им деньги. Они найдут другой банк, который будут воспринимать как государственный, например формируемый сейчас Почта-банк. И стоимость «очень качественного актива» рухнет вместе с объемом привлеченных им средств.

Люди, заработавшие много денег, как правило, не дураки. И топ-менеджеры фонда, способного прикупить Сбербанк, легко просчитают эту комбинацию из трех пальцев. Акции «Сбера» сейчас — неплохая бумага для игры на бирже, но откровенно убыточная для серьезного инвестирования в случае приватизации.

В поисках прокурора

У нас все-таки уникальное руководство. Имея еще недавно возможность продать активы на пике их стоимости и вложить полученные средства в новую индустриализацию, оно довело ситуацию до ручки и готово сливать те же самые активы за бесценок.

Напрашивается не слишком приятная для Улюкаева, Грефа и их единомышленников версия: а нет ли здесь какого-то личного интереса? Ведь по минимальным ценам, с дисконтом продают либо крупным оптовикам, либо «своим людям». Под шумок кризиса купить государственный, то есть народный актив за копейки — вам это ничего не напоминает? Может быть, для полного сходства вообще залоговый аукцион устроить по акциям ВТБ и «Сбера»?

Если помните, в Простоквашино после недолгого совещания решили не продавать что-нибудь ненужное (потому как ненужного в деревне и не было), а пойти искать клад. Таким кладом в современной России, помимо содержимого ее недр, являются в первую очередь доходы и активы того 1% населения, которому по счастливой случайности достался 71% национального благосостояния. Возврат в казну похищенного, выведенного, растраченного — вот главная задача современной экономики, и локомотивом выхода из кризиса должна стать в первую очередь Генпрокуратура. Бессмысленны любые вливания в экономику, когда на пути воровства не натянута колючая проволока под напряжением.

* * *

К сожалению, лояльность элит сейчас важнее для высшей власти, чем восстановление законности, невзирая на чины и заслуги. И когда президент Владимир Путин 13 января на заседании кабмина заявил, что в сложившейся трудной ситуации правительство ведет себя «в высшей степени взвешенно, профессионально», сразу вспомнились две поговорки — народная и авторская.

Доброе слово и кошке приятно, а Васька слушает, да ест.

Согласно рейтингам, граждане ФРГ составляли наиболее внушительную часть путешествующих в Турцию — в 2014 году страну посетили свыше четырех с половиной миллионов немцев. На втором месте были туристы из РФ, однако с ними турецкому бизнесу пришлось попрощаться, когда отношения между Москвой и Анкарой ухудшились в связи с инцидентом со сбитым Су-24.

После того как Москва ввела санкции против Анкары, российские туроператоры больше не предлагают своим клиентам поездки в Турцию. Для индустрии туризма такие меры имеют серьезные негативные последствия: поскольку в отсутствие российских отдыхающих множество номеров в отелях остаются пустыми, туроператоры других стран начинают запрашивать крупные скидки.

Полоса неудач, обрушившихся на турецкий туристический бизнес, повлияет на всю экономику страны. "Туризм является чрезвычайно важным сектором турецкой экономики и одним из основных источников иностранной валюты," — подчеркивает специалист Немецкого общества международного сотрудничества Мартина Симон.

Так, с развитием событий в Сирии всем перестала быть интересна судьба украинской летчицы Надежды Савченко, которая сейчас ожидает своего приговора в российской тюрьме. А, между прочим, ради службы в армии она в 16 лет ушла из школы, отслужила в Ираке, стала первой женщиной, отучившейся в Харьковском университете Воздушных сил. И именно ее, в политических целях, обвинили в убийстве двух российских журналистов, объясняет автор.

И хотя адвокаты Савченко представили доказательства ее невиновности, они не исключают, что ее приговорят к 25 годам лишения свободы. Но, с другой стороны, вполне возможно, что ее продержат в качестве «козыря в рукаве», как и другого «пленника» — украинского режиссера Олега Сенцова. Когда Путин решит, что пора идти на мир с Киевом, он может организовать «обмен в стиле холодной войны». Но пока конфликт между Россией и Украиной остается замороженным, Москве удобнее вести войну в Сирии. А о Савченко все забыли, комментирует Бойес.

Вопрос о том, что же будет дальше, жизненно важен не только для украинской летчицы, но и для всей Европы. Некоторые считают, что со стороны России стоит ждать обострения ситуации на Украине уже грядущей весной. Ведь Путин всеми правдами и неправдами хочет не дать Киеву еще сильнее сблизиться с Западом и знает, что любые военные действия лучше проводить в последний год президентства американского лидера Барака Обамы, который воевать не любит.

Однако есть и другая возможность. «Несмотря на всю эту славянскую политику под бренчание балалайки, сентиментальные речи Путина о духовной значимости Киевской Руси, он все же более обеспокоен расширением НАТО, а не тем, как бы прибрать к рукам Украину». Стратегическая цель Путина — изменить геополитическую расстановку сил, сдержать и разделить Запад, уверяет журналист.

И замороженный украинский конфликт дает ему для этого все условия: Россия может «подогреть» боевые действия в любой момент, когда ей не понравится слишком тесное общение Киева с западными партнерами. И нет ничего более непривлекательного для таких клубов, как ЕС и НАТО, чем мысль о том, что новый член «может устроить перепалку в вестибюле».

Да, у Путина есть рычаги влияния — он вполне может заставить Европу признать, что Украина -слишком невыгодный и затратный союзник, тем более пока ЕС занят проблемами с беженцами. Однако прошедший год показал, что у Киева есть потенциал: он развивается, не так быстро, как хотелось бы, но все-таки борется со своими проблемами, его экономика становится все стабильнее. В отличие от России, где ситуация, наоборот, ухудшается.

Война не ослабила, а усилила Украину, и особенно это заметно по армии. Если год назад там царил хаос, то сейчас солдаты лучше экипированы, лучше подготовлены, лучше мотивированы, лучше знают английский, чтобы общаться с западными союзниками. Большие перемены для страны, где жертвенность стала традицией, утверждает автор статьи. Стоит только вспомнить учиненный Иосифом Сталиным голод 1933 года.

«Вторжение» Путина поспособствовало укреплению чувства национальной идентичности в регионах, не затронутых российским влиянием. Конечно, есть еще проблемы с коррупцией, бюрократией, реформами, но на все это нужно время. И именно времени просит Роджер Бойес у западных лидеров. Запад не должен разделяться во взглядах на судьбу Киева, особенно если он считает, что процветающая Украина — единственный способ наказать Россию за военные действия. Об Украине нельзя забывать, как и о Надежде Савченко, полагает журналист.

Об этом свидетельствует опрос социологической группы "Рейтинг", проведенное при поддержке правительства Канады. По сравнению с предыдущим аналогичным опросом, проведенным в ноябре, этот показатель ухудшился - тогда в ошибочности пути государства были уверены 68% населения.

При этом лишь 15% считают курс страны правильным, а еще 15%, как и ранее, не смогли определиться с ответом. Другими словами, всего незначительная доля населения считает, что переворот и курс на ЕС – это благо. Именно они делали «революцию гидности», а вовсе не вся Украина, как пытаются убедить всех организаторы переворота. Те же 15% и улучшили свое состояние, тогда как, по данным ООН, 80% украинцев живут за чертой бедности и завидуют африканским странам, обогнавшим их по уровню жизни.

Интересно, что и жители Киева и жители неоккупированной части Донбасса одинаково негативно относятся к еврокурсу: 65% живущих «под защитой» ВСУ не одобряют дорожную карту Порошенко, одобряют - 8%. То есть, в регионах где не стреляют, евровыбор ненавидят так же сильно, как и там, где людей убивают по приказу Киева.

В ответ на вопрос, достаточно ли власть делает для того, чтобы сохранить освобожденные районы Донбасса в составе Украины, 64% заявили, что недостаточно. Другими словами, большая часть опрошенных понимает, что Киев давно отказался от Донбасса и не горит желанием вновь «брать регион на содержание».