Феликс уже почти два года живет в Москве, но накануне новогодних праздников он приехал в родной город и нашел время на встречу с корреспондентом спортивной редакции KazanFirst. Как только мы расположились за чашечкой кофе в одном из торговых центров, с первых же слов моего собеседника стало понятно, что столичные телекамеры никак на него не повлияли – передо мной сидит все тот же казанский парень. 

— Феликс, давай начнем сначала. Где ты учился?

— Учился в КАИ на факультете менеджмента. Там была такая специализация: «Менеджмент в спорте».

— После этого сразу можно было пойти тренером или ты еще что-то заканчивал?

—Да это вообще не тренерское направление – это менеджмент. Непонятно куда можно идти потом. Многие, кто заканчивал, на Универсиаде работали. А тренером я стал, потому что сам раньше играл в футбол – 10 лет в «Моторе» занимался. Еще у меня отец в школе «Рубина» тренером работает. Сначала и я тоже в «Рубине» работал. Там была селекционная программа – искали детей в школах, детсадах. Тренеры ходили по детским садикам и искали будущих талантов. Вот я этим занимался.

— Как это происходило?

— Понятно, что в 4-5 лет невозможно определить, будет ребенок футболистом или нет, но есть ряд упражнений, которые позволяют выявить наиболее способных. Прыжок с места, например. Если ты далеко прыгаешь, значит у тебя есть предрасположенность к высокой стартовой скорости. Взять, например, Павла Кулижникова (российский конькобежец, чемпион мира-2015 в спринтерском многоборье и на дистанции 500 м – прим. ред.) – он с места прыгает на 3,5 метра, по его словам, в одном интервью! Если он так прыгает, то неудивительно, что он и бежит хорошо.

— Что было после «Рубина»?

— Потом работал в ДЮСШ № 3, на Четаева. Задержался я там примерно на полгода. Понятно, что у меня ни стажа, ни категории, но 7600 рублей в месяц…

— Хотя работать с детьми, наверное, сложнее? Они же все непоседы.

— Разные бывают. В детских садах сложно было: у них концентрация внимания минуты три, не больше. И еще вот часто говорят: дескать, все дети талантливые. Но нет такого. Порой ребенок не то что к футболу – вообще к спорту не способен. Знаешь, шутка есть: «Из всех талантливых детей почему-то вырастают абсолютно посредственные взрослые».  А все потому, что все дети обычные. Просто надо понять, у кого есть данные для занятия футболом.

— В одном из своих выступлений (смотрите видео ниже) ты рассказывал о мамочках, которые думают, что они умнее тренеров и лезут со своими советами. Это что-то из личного опыта?

— Ну, это вообще одна из главных проблем родителей. Многие пытаются реализовать себя через ребенка. Мол, я не стал футболистом – ты станешь. А ему, может, шахматы нравятся? Тренеру-то не так принципиально, но детей жалко. Чтобы он стал футболистом должно сойтись множество факторов. Он может быть суперталантливым, но получить травму или быть слабым по характеру и все – толку не будет. Поэтому на первом этапе главное, чтобы ребенок получал удовольствие от футбола. А то бывает, играется, условно, первенство города по 10-летним, и от команд требуют результат. Но кому он нужен?

-Сама по себе работа детским тренером тебе была интересна?

—Да. Просто одно дело, когда ты работаешь в «Рубине»: туда попадают способные дети, они хотят заниматься. Другое – в рядовой ДЮСШ. Естественно, тренеру интереснее работать с теми, кто может что-то сделать.

— У тебя была какая-то программа обучения, методика?

—В детских садах – да. Но там ничего необычного: давали базовые упражнения, которые были направлены на то, чтобы просто понять физические возможности ребенка. Что-то можно натренировать, но есть такие вещи, которые даются от рождения. Та же стартовая скорость. Если тебе заложено столько (показывает ладонью линию на уровне груди), а мне – вот столько (ладонь поднимается до уровня подбородка), то ты меня не обгонишь. Но это при равных условиях. Понятно, что если я буду постоянно бухать или мне сломают ногу, то результаты могут быть другие. Вот, например, Ахмеду Мусе в ЦСКА заложено бежать – он бежит. А братья Мухаметшины, сколько бы ни тренировались, быстрее своего потолка не побегут.  Поэтому изначально нам нужно было понять потенциал детей.

— Эта программа приносила свои плоды? Много так детей удавалось для «Рубина» находить?

—Конечно. Шел постоянный мониторинг. Хотя, надо сказать, что у «Рубина» в этом плане была конкуренция с «Ак Барсом» – они тоже начиная с трех лет детей в оборот брали. Но все равно: допустим, у меня 10 детских садов, и к воскресенью я должен был пригласить на просмотр уже непосредственно в «Рубин» условно 15 детей. А по городу таких тренеров много. В итоге в один день приходят 200 детей, их просматривают уже все тренеры вместе. И так – каждое воскресенье. Естественно, что не каждый затем попадает в школу «Рубина», но человек 50-60 набирают. После первого года обучения кого-то могут перенаправить в другую школу, если он пока не тянет. На улицу никого не выставляют – продолжают следить, и через некоторое время мальчика могут опять вернуть в «Рубин». Как эта работа ведется сейчас – не знаю, говорю о том времени, когда сам работал.

— Первое время приходилось совмещать работу в школе и выступления в юмористических шоу на ТНТ?

— Да. Потом понял, что так дальше не получится. Тренерская работа такая, что надо ей заниматься постоянно, а взять и на неделю уехать – это не дело. Решил сделать выбор в пользу юмора. Финансовый вопрос сыграл решающую роль.

—Юмором удается намного больше заработать, чем футбольным тренером?

—Да, но тут другое. Зарплата тренера была хоть и маленькая, но стабильная. А в юморе все зависит от выступлений. Но если один раз в месяц хотя бы удается выступить, то я уже в хорошем плюсе по сравнению с тренерской зарплатой.