На днях директор Фонда «Украинская политика» Константин Бондаренко в эфире программы «Работа над ошибками» заявил, что Украине придется определиться — либо переговоры и компромиссы, либо раздел страны на несколько частей.
«Рано или поздно придется садиться за стол переговоров и либо проводить линию разграничения и делить страну на две или три, либо же, если мы хотим сохранить страну, идти на компромиссы и, в том числе, этот компромисс будет состоять в том, что бывшие враги будут заниматься строительством совместного государства», — сказал он.
«Нам нужно определить формулу, по которой Донбасс будет возвращаться. Эта формула может быть закреплена в Минских соглашениях. Ее, мне кажется, надо выбить на лбах и табличках многих кабинетов: „Донбасс возвращается в Украину, но приобретает автономию в политико-гуманитарной сфере“. С этим мы должны смириться или признать, что Донбасс вообще никогда не вернется», — утверждал на состоявшейся в конце января пресс-конференции «Как будет возвращаться Донбасс. Мировые модели реинтеграции — сроки, цена, ключевые игроки» директор Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник.
Стоит также отметить, что если многие политологи видят в федерализации Украины единственный путь к сохранению ее целостности, политики категорически отвергают эту возможность.
Теперь немного новейшей истории.
Чехословацкое государство существовало с 1918 по 1993 год, с 1969 года являясь федерацией, состоящей из двух государств — Чехии и Словакии. Падение коммунистического режима в 1989 году привело к усилению тенденций политического размежевания между двумя частями федерации. Посткоммунистические элиты обеих частей государства взяли курс на независимость. 17 июля 1992 года словацкий парламент принял декларацию о независимости, чехословацкий президент Вацлав Гавел, который выступал против разделения, ушёл в отставку. 25 ноября Федеральное собрание приняло закон о разделении страны с 1 января 1993 года.
Стоит отметить, что при этом большинство населения, как чехов, так и словаков, было не готово к национальному самоопределению, что подтвердили результаты опроса, проведенного в то время. Тем не менее, судьба страны оказалась в руках политиков, которые распорядились иначе.
Другим известным федеративным государством, распущенным сверху, вопреки воле населявших ее народов, являлся СССР. Процесс распада еще одной федерации в Восточной Европе — Югославии, продолжался целых пятнадцать лет, в течение десяти из которых шла война, признанная самым масштабным и кровопролитным конфликтом на континенте со времен Второй мировой.
— Сравнивать Украину с Чехословакией неправильно, — считает историк и публицист Александр Елисеев.
В последней имел место «бархатный развод» — под стать тамошней «бархатной революции». На Украине такого развода уже не получилось, да и «революция» вышла кровавой. Хотя шанс «развестись» по-людски там был — в 2005 году. Тогда в Киеве всё прошло весьма «пушисто», а на Востоке страны наметилась мощная тенденция к федерализации. Дело шло к созданию Юго-Восточной республики с центром в Донецке. Безусловно, в те благодушные дни был шанс сохранить эти регионы в составе Украины хотя бы формально. Но возможен был и чехословацкий сценарий, предполагающий наличие мирных и взаимовыгодных отношений.
Шанс это, как представляется, был упущен Виктором Януковичем, который пошёл на «гнилые компромиссы» ради будущего кресла президента Украины. Он оттянул распад Украины, не вылечив болезнь, загнав её (на время) внутрь. Обернулось это свержением самого Януковича, который в 2014 году потерял почти всё. А победившая «революционная» хунта была настроена уже весьма решительно, да и массы ею были разогреты очень сильно. В результате, стал реализовываться югославский сценарий.
Киев, скорее всего, потеряет весь Юго-Восток, к чему ведёт стремительно разворачивающийся кризис на Украине. Федерализация могла бы как-то смягчить центробежные процессы, ввести их в некий приемлемый формат. Однако Киев её боится, как огня. Между тем, Донбасс отделился от него без всякой федерализации, для этого хватило воли большинства населения. В остальных регионах процесс отделения был приостановлен методом политических репрессий. Однако это ненадёжный метод — если только речь не идёт об авторитарных государствах с великолепно работающим аппаратом управления. Современная Украина таким государством не является и никогда не будет — ввиду сильных анархических традиций. Поэтому и грядущее отделение будет проходить в жёстком формате полного разрыва — «смена фамилии и тапочки по почте».
Не удивлюсь, если от незалежной побежит бравая Галичина. Во время т.н. «АТО» западенцы весьма неохотно шли воевать с мятежными схидняками Донбасса. И там всё чаще раздаются голоса об особой роли Галичины, чуть ли не о её независимости.
Отдельный вопрос — как сложатся отношения между частями бывшей Украины тогда, когда всё устаканится. Любви и дружбы уже, конечно, не будет, но некое прагматическое добрососедство вполне достижимо. Конечно, в том случае, если в Киеве извлекут урок из всего того, что произошло и вскоре произойдёт.
«СП»: — Почему Запад нормально воспринял распад ЧССР и СССР, фактически поспособствовал распаду Югославии (причем военным путем), но категорически не желает признавать фактический распад Украины, Молдовы, Грузии?
— Очень просто. Распад бывших республик СССР означает усиление России как её сохранившегося геополитического ядра. Зачем это Западу?
«СП»: — Можно ли сказать, что нынешняя война на Украине — это отголосок развала СССР? Почему эта бомба рванула только спустя четверть века?
— Бомба рванула с опозданием, и это показывает насколько был велик запас прочности СССР. Ресурсов хватило на то, чтобы проедать их почти 25 лет. Потом они истощились, начался кризис. Это что касается Украины — там ресурсов было больше всего. В Молдавии и Грузии — поменьше, они и взорвались пораньше
«СП»: — Чехословакия, как и СССР, распалась вопреки мнению большинства граждан. Есть ли в новейшей истории случаи действительно цивилизованного развода по обоюдному согласию или это невозможно в принципе?
— Возможен относительно цивилизованный развод, который будет сопровождаться тяжбой. Сейчас, например, такая тяжба идёт между Испанией и Каталонией.
Комментируя слова главы ДНР о возможности чехословацкого сценария, историк Александр Васильев обращает внимание на то, что считает системной ошибкой нашей аналитики видеть любых заявлениях политических фигур какой-то скрытый контекст.
— Захарченко всегда говорил об этом с момента вступления в должность, причем не только в заявлениях для прессы, но и в личных беседах.
«СП»: — Реален ли чехословацкий сценарий в данном случае, даже если гипотетически представить, что Киев пойдет на это? Могут ли две страны мирно сосуществовать и взаимодействовать после двух лет войны?
— Нужно понимать, что для Донбасса независимость от Киева не самоцель, а лишь средство для возвращения, как принято говорить, в родную гавань — в Россию. Поэтому если вдруг в Киеве к власти придут вменяемые люди, и признают независимость республик, освободив оккупированные ныне украинскими войсками районы, то фактически в этом месте проляжет граница между Украиной и Россией. Соответственно, любые мирные отношения будут строиться, исходя из этого
«СП»: — Чехословакия была федерацией, но она распалась. Не потому ли Киев так боится федерализации?
— Киев боится федерализации, потому что тогда он лишится возможности неограниченно расходовать бюджет всей страны и единолично определять ее курс. США и Германия тоже федерации, но как мы видим, серьезных угроз сепаратизма там нет. Распадаются только федерации, сформированные по принципам, под которые заложена бомба «национальных суверенитетов», о чем недавно образно говорил Владимир Путин.
