Недавно Марвин Калб вернулся в центр общественной дискуссии с весьма своевременной и исключительно интересной книгой о человеке и стране, к которым приковано внимание американцев даже в разгар президентской кампании. Книга «Имперская авантюра: Путин, Украина и новая холодная война», выпущенная в свет издательством «Brookings Institution Press» — это, безусловно, книга на все времена, но она могла бы служить также справочником для нашего будущего президента.

В «Имперской авантюре» Калб глубоко внедряется в российскую историю, представляющую собой не менее актуальную тему, чем бегущая строка новостей внизу телевизионного экрана. «Путинская авантюра в Крыму (а это была именно авантюра) была весьма рискованной, даже опасной», объясняет он. «Почему же он действовал столь импульсивно, так по-русски лихо?» Ответ следует искать в глубинах российской истории, однако сегодня он серьезно влияет на весь мир, в котором мы живем: «Если существует некая особая доктрина Путина, скрытая в его риторике, она заключается в том, что люди, считающие себя русскими, независимо от того, где они живут, не могут и не должны оставаться без защиты и поддержки Москвы».

Кризис на Украине, как его видит Калб, означает возрождение России в качестве стратегического противника Америки и ключевого игрока в глобальной геополитике: «Путин вовсе не безрассудный, ортодоксальный и кичливый кремлевский вождь, каким его обычно рисуют на Западе, а одна из фигур, действующих в русле единой российской политики в течение последних ста или более лет, так же как прежде действовали Ельцин, Горбачев, Брежнев, Сталин и Ленин.

Мне посчастливилось побеседовать с Калбом о его удивительной карьере, новой книге и ее значении для будущего Америки.

Джонатан Кирш: Позвольте мне начать с вопроса: ощущаете ли вы, последний из «мальчиков Мерроу» растерянность или отчаяние, наблюдая за тем, что сегодня происходит с телевизионными новостями?

Марвин Калб: Да, безусловно, это так. Однако я понимаю, что подобно тому, как Мерроу в свое время коренным образом изменил процесс получения американцами информации о событиях в мире, сегодня другие журналисты, работающие в совершенно других технических условиях, по-своему аккумулируют информацию и передают ее американской публике. Опасность заключается в том, что технологии не ограничиваются лишь повышением качества информации.

Если бы мне пришлось делать важный сюжет о России из самой России, я должен был бы поехать туда и снять материал, затем вернуться с ним в Нью-Йорк, что дало бы мне день или два на размышления о том, что же я хочу сказать, каким будет комментарий к фильму. Мне не пришлось бы превращаться в «мгновенного аналитика». Сегодня же абсолютно все происходит стремительно и одновременно, и нам следует помнить о невероятной ответственности, лежащей на каждом репортере, который на одно мгновение превращается в великого гения, открывающего людям истину

Джонатан Кирш: Вы пишете, что для некоторых русских, в том числе и для Путина, Украина в сущности никогда не была другой страной. Это напоминает мне аргумент, который часто приводят в отношении палестинских арабов, не говоря уж о Сирии и Ираке. Неужели это действительно важно, были ли Украина или Палестина когда-либо самостоятельными государствами, если они ощущают себя таковыми сегодня?

Марвин Калб: Евреи в своей молитве всегда произносили фразу: «В следующем году в Иерусалиме». Почему? Потому что пару тысяч лет назад они там были. С точки зрения современного национализма, если у вас есть возможность вернуть себе нечто, принадлежавшее вам в прошлом, вы пользуетесь такой возможностью. В наши дни украинские националисты для обоснования своих амбиций заявляют, что корни их государственности уходят в эпоху Киевской Руси, существовавшей в 10-11 веках. Все было бы в порядке, если бы русские, включая Путина, не говорили в точности то же самое об истории зарождения России.

Джонатан Кирш: Вы пишете, что Путин представляет, бесспорно, проблему для Украины, но в широком смысле, «главной проблемой Украины является сама Украина». В чем состоит эта проблема и как она может быть решена?

Марвин Калб: Безусловно, эту проблему можно решить, однако, увы, не в ближайшие 50 лет, и это весьма оптимистический взгляд. С 1991 года Украина является независимым государством. Отлично, если так, ей следует и вести себя как независимое государство. Нужно сделать что-то с коррупцией, которая попросту парализовала украинскую экономику. Люди, управляющие страной сегодня, точно знают, что именно необходимо, но они не в состоянии этого сделать, потому что живут в условиях традиционной славянской недисциплинированности в сочетании с коммунистической неэффективностью. Вот это на самом деле беда.

Джонатан Кирш: Вы пишете, что Путин хочет, чтобы мир видел в нем «привлекательного современного интеллектуала, а не просто влиятельного российского лидера». А каково ваше мнение о нем?

Марвин Калб: Путин – российский националистический лидер без какой-либо устойчивой идеологии, за исключением веры в эффективность грубой политической и военной силы. Путин верит, что если действовать в духе часто звучащего в последнее время выражения «поставить перед свершившимся фактом», мир будет просто вынужден смириться с этим.

Перед лицом прямой угрозы жизненно важным интересам России, каковой в его глазах является возрождение западной, националистической, демократической Украины, он готов на все, включая военное вторжение. Его вопрос к Обаме можно кратко сформулировать так: «А тебе слабо?» И ответ абсолютно очевиден: «Слабо». Итак, Путин говорит сам себе: «Вот и хорошо, теперь я буду делать все, что хочу». В сущности, он так и поступает.

Джонатан Кирш: Вы пишете, что Путин «без всякого сомнения, наиболее сильный российский автократический правитель после Сталина, однако, в то же время, в высшей степени уязвимый». Чем, по-вашему, обусловлена эта его особая уязвимость?

Марвин Калб: Самая большая проблема заключается в том, что он стал лидером шиитского альянса, воюющего против суннитской части исламского мира в Сирии. В то же время, в России сегодня проживает 142 миллиона человек, из которых 21 миллион – мусульмане-сунниты. Два миллиона суннитов проживают в одной только Москве. Если проехать по Дагестану, расположенному к югу от Чечни, в любую пятницу или субботу, можно услышать, как священники произносят проповеди, мало чем отличающиеся от тех, которые сегодня звучат в мечетях ДАИШ в Сирии. Существует огромная опасность взрыва гнева суннитского сообщества России, вызванного разочарованием и озлобленностью в отношении русских. И российские лидеры, начиная с Ленина, всегда были обеспокоены этой проблемой. По моему мнению, Путину придется столкнуться с ней и заплатить немалую цену».

"Вообще, нужно сказать, что ожесточенная внешнеполитическая риторика между государствами и в первую очередь риторика США, уже допускает нулевое уважение к собеседнику, и нужно ли тут удивляться, что весь мир тоже стал отвечать жестче, то есть, точно в той же тональности. Это естественное развитие событий. Раньше бы США не стали бы опускаться до выражений вроде Put up, or shut up (делай или заткнись), а просто бы уже бомбили.  Сейчас бомбить не получается, и мало того, скажем, в Сирии даже летать по своей воле теперь опасно, и необходимо согласовывать полеты с русскими. Это, разумеется, ведет к развитию комплекса неполноценности американских генералов. Некоторые уже сдались и говорят, что какое-то время придется жить с российской угрозой, дескать, нужно привыкать, но другие продолжают говорить о все возрастающей российской угрозе, в частности говоря об американских интересах, сдерживаемых российской угрозой.  То есть, если смотреть фильмы ВВС и слушать американских президентов и генералов, то можно понять, что Россия, региональная держава с разрушенной экономикой, тем не менее, ставит на место единственную в мире супердержаву. Выглядит все странно, что вероятно требует реклассификации стран. Впрочем, Россия не настаивает ни на чем, просто делает свое дело. Нужно добавить, делает его хорошо.
Нужно сказать, что все эти люди живут в каких-то иных измерениях, иначе как бы они могли заявлять то, что они заявляют. Например, глава НАТО заявляет, что НАТО все еще обладает ядерным оружием? Последний раз, когда я слышал такое заявление, это было много лет назад, и произнес его, видимо в пьяном угаре, Борис Ельцин. Теперь это сказал Столтенберг. Недалеко же он ушел.

Зная то, что произошло в мире за последние несколько лет, нам кажется невероятным, что позиции России в мире усиливаются, и сколько бы тот же Бридлав ни вопил о воинственности России, народы Европы глухи к этим воплям. Что происходит? Вот кажется даже больше остального, ситуация с Калининградом. Сейчас в Европе усиленно муссируются слухи о войне в этой части мира, навязанной России из-за закрытия доступа к российскому эксклаву.

Можно конечно по этому поводу сходить с ума, а можно просто не усиливать ограничения доступа. Мало того, можно было бы бросить прямо по границе Польши и Литвы железнодорожную ветку и просто отступить по десять метров от нее дать эту территорию либо Беларуси, либо России. И тогда напряженность можно снять. Русские будут ездить к себе в Калининград по своей, российской, территории (или по белорусской). Но ведь на это никто не пойдет никогда, и ни при каких обстоятельствах! Наоборот, нужно всячески ужимать русских и одновременно твердить об их угрозе. Возникает вопрос: нужно ли будет удивляться потом, когда русские действительно выйдут из себя и решат вопрос сами.

В условиях, в которых мир находится сейчас, очень многое может измениться очень быстро. Поэтому со стороны прибалтосов, правильнее было бы сидеть тихо и не дразнить Путина. Он человек незлобливый, но дела привык доводить до конца. Это может мало понравиться самим странам-задирам, но ответит за всё прибалтийская задница и уши.

Раньше мы имели хвастливую и агрессивную политику НАТО, и она громко звучала по каждому поводу. Один из ее глашатаев и есть генерал Бридлав. Его нынешняя проблема состоит в том, что он до сих пор продолжает петь ровно об этом, а тем самым временем жизнь вокруг изменилась.

Кажется, на Западе просто и элементарно не понимают Путина. Не понимают, как с ним вести себя правильно. Идиоты имеют идиотские понятия об уважении и достоинстве, судя по тому, как себя вел Запад все это время, в уважении России отказывали напрочь и постоянно указывали на ее место среди недоразвитых. Вспомните, «Россия — региональная держава» и, дескать, к супер-державам нечего и тулиться!

Кстати говоря, Путин какое-то время на это смотрел и это выслушивал. Путин пытался понять, в чем состоит вот эта исключительность и в конце концов понял, что словом «исключительность» американцы прикрывают собственное хамство. Как только это стало понятно, Путин начал противодействовать, и очень скоро стало понятно, что за хамством смелости и решительности нет.
Вот тогда Путин и стал все активнее противодействовать США, и с каждым днем США все громче возмущались, но уже тогда было видно, что по настоящему противопоставить России США ничего не могут. И вот в какой-то момент было принято решение снижать риторику, дескать, так меньше видно американскую немогутность. Бридлав это вовремя не усмотрел и продолжал нести военную околесицу.

Как результат, ему было прямо сказано, что очень скоро вы переходите на другую работу. При том посту, который он занимал и при том тоне, которым было сказано о его отставке, понятно, что речь пойдет о понижении, а стало быть, наказании. Таким образом, дорогие друзья, мы видим, что незаменимых действительно нет, даже среди исключительных.