Несколько прагматических общих проблем, которые вынуждали Москву и Вашингтон «хоть как-то сотрудничать» (например, поиск мирного решения иранской ядерной проблемы и взаимодействие в Афганистане), уже не стоят на повестке дня. А в других сферах Белый дом «готов пойти на риск» и отказаться от сотрудничества с Кремлем, что наглядно доказывает отсутствие российской делегации на недавнем Саммите по ядерной безопасности в Вашингтоне, отмечает автор. В свою очередь, Москва активно стремится к пересмотру сложившегося после холодной войны миропорядка, в котором предпочтение до сих пор отдается западным интересам, пишет The National Interest. Не добившись от Америки и Европы согласия на свои требования, Россия начала «действовать в одностороннем порядке», применяя в том числе «силовые методы» в отношении Украины, и продемонстрировала, что в определенной степени способна противостоять западным санкциям.

Учитывая позицию высокопоставленных представителей американской администрации, которые называют поведение России «величайшей угрозой миру и благосостоянию США, а также всего евроатлантическмуо сообществу в целом», можно предположить, что Америка выберет один из двух вариантов, говорится в статье. США начнут либо искать компромиссы с Россией по спорным вопросам ради возобновления активного сотрудничества в других сферах, либо предпринимать энергичные действия по укреплению и расширению натовской коалиции, которая будет «сдерживать и давать отпор российскому ревизионизму», прогнозирует The National Interest.

Как считает автор, первый вариант «неприемлем» с политической точки зрения, поскольку все то, что напоминает «умиротворение», не найдет сейчас никакого отклика в США. С другой стороны, второй вариант тоже весьма проблематичен, поскольку целый ряд ведущих европейских государств уже выражает определенное стремление и готовность искать компромиссы с Москвой, а не вступать в жесткую конфронтацию, отмечается в статье. Кроме того, второй вариант потребует от США отвлечь ресурсы от решения других приоритетных задач, начиная с перебалансировки в Азиатско-Тихоокеанском регионе, чтобы обеспечивать за счет этого европейскую безопасность. В то время как сами европейские государства в целом (за несколькими исключениями) не готовы взваливать на себя более весомое бремя по обеспечению трансатлантической безопасности, пишет The National Interest.

Политикам тогда понадобиться прививать американцам твердую веру в то, что Россия «близка к экономическому краху» и не в состоянии долго проводить свой «ревизионистский курс», отмечает автор: «Ситуация здесь напоминает позицию Льва Троцкого в отношении Брест-Литовского мира в 1918 году, когда он заявил, что советскому государству не нужно заключать мир с Союзом центральных держав на обременительных для него условиях, как не нужно и возобновлять активные боевые действия, и что вместо этого следует дождаться краха двух кайзеров». Однако если Москва будет и дальше справляться с проблемами, несмотря на неблагоприятные экономические прогнозы, то многим покажется довольно нецелесообразным ждать, когда исполнятся прогнозы на отдаленную перспективу и бремя кризиса станет невыносимым, считает The National Interest.

Кроме того, в отличие от «советского ревизионизма» после Второй мировой войны, в современном мире существуют серьезные территориальные и идеологические ограничения, которые мешают России «бросить вызов» существующему миропорядку, говорится в статье: «В 2016 году, в отличие от 1950-х, никто не верит, что если Путина не остановить, то он направит танки в Париж, Рим или Берлин — да и в Варшаву и Будапешт тоже, если уж на то пошло». Действия России сейчас отражаются в основном только на ее ближайших соседях, а также оказывают определенное влияние на предпочтения США и ЕС в вопросах глобального и регионального управления. Вряд ли Путин хочет полностью лишить США лидирующей роли на международной арене — скорее, он просто стремится сдерживать и ограничивать это лидерство, пишет The National Interest. И создать сегодня настоящее «трансатлантическое партнерство для сдерживания России» гораздо труднее, чем во времена холодной войны, потому что для многих европейцев террористическая угроза и кризис с мигрантами выглядят гораздо более серьезными проблемами, чем какие-либо действия Кремля.

В результате в США уже возник «вполне реальный раскол» между теми, кто действительно видит в действиях России «главную угрозу», и теми, кто воспринимает политику Кремля просто в качестве «раздражителя», не исключая одновременно развития российско-американского сотрудничества в других сферах — например, включая сотрудничество по Сирии, поскольку у Вашингтона нет особого желания взваливать на себя полностью урегулирование сирийского кризиса, констатирует автор. При этом те американцы, которые настаивают на разделении подходов в различных сферах и полагают, что давление западных санкций и падение цен на нефть цен вынудят Кремль в определенных вопросах пойти на попятную, не видят оснований отступать по важным для США проблемам, но в то же время не желают усиливать конфронтацию с Москвой.

Поэтому, несмотря на все встречи экспертов и многочисленные обсуждения, американская политика в отношении России сейчас «стоит на нейтральной передаче», подчеркивается в статье. «Это похоже на тактику выжидания: возможно, падет режим Путина, может быть, рухнет российская экономика, а может, российская армия не сумеет сохранить свою организационную структуру... А в основе всего этого — стремление переложить проблему на нового президента», — заключает The National Interest.

Ссылка