Довольно удивительным был выбор 27-летнего вгиковского выпускника Сергея Соловьёва, который решил в своём полнометражном дебюте экранизировать известную пьесу Максима Горького. Казалось бы, какое дело молодому человеку, всё-таки воспитанному на кинематографе «шестидесятников», до драматургии пролетарского писателя, которая много инсценировалась, но для кинематографа представлялась не очень-то пригодной. Между прочим, любопытно, что одновременно с Соловьёвым тоже к творчеству Горького (превратив пьесу «Яков Богомолов» в фильм «Преждевременный человек») обратился один из старейших режиссёров советского кино - Абрам Роом. И обе их картины были почему-то попридержаны и выпущены на экран только два года спустя. Видимо, была в них некая «преждевременность», которая несколько смущала, хотя и трудно было к чему-то особо придраться.
Лента «Егор Булычов и другие» сделана Сергеем Соловьёвым с неожиданной экспрессией, жёсткостью, режиссёрским изыском, построена на резких обертонах, что, между прочим, перекликается и с параллельными поисками Андрея Михалкова-Кончаловского во время экранизации «Дяди Вани». И не случайно, что с выдуманным сюжетом прекрасно монтируется кинохроника, поданная контрапунктно. Момент духовного слома в судьбе отдельного человека, явно не желающего вписываться в какие-либо рамки и быть, как «другие», сопоставлен с общественно-историческим переломом в жизни страны, каковым как раз и оказалась революция.
Егор Булычов со страхом обнаруживает, что вся прожитая им жизнь - не его, не булычовская (стала почти афористичной фраза «Не на той улице я живу!»). Приближение революции усугубляет трагизм положения главного героя. Булычов поставлен перед выбором: жить по-прежнему или сделать шаг навстречу новой жизни, которая уже совсем рядом. Но его бунт против ханжества и лицемерия, против того общества, в котором он прожил всю свою жизнь, его отчаянный крик «Труби, Гаврила!», - это и есть метаморфоза, качественное изменение личности, что, может быть, даже важнее того, на какой улице окажется в итоге Егор Булычов.