Я вспомнил ту ночь, когда с другими членами нашей семьи стоял у постели тети Джекки, опутанной проводами и капельницами, и наблюдал, как она уходила в мир иной.
Это довольно странное чувство. Вот ты смотришь на любимого человека, говоришь с ним, сжимаешь руку, благодаришь за все, видишь, как зигзаг на больничном мониторе вспыхивает все реже и реже — и вот человека уже нет.
А тем временем другая машина поддерживает его жизнь: некий компьютерный сервер, на котором хранятся ее мысли, воспоминания и отношения.
Само собой, цифровые технологии не могут позволить человеку в полном смысле слова пережить свое тело, но они сохраняют по меньшей мере один аспект: незнакомцам в интернете может показаться (и нередко кажется), что усопший все еще жив и здоров.
Как наше постоянное присутствие в цифровой вселенной меняет восприятие нашей смерти? И что оно значит для тех, кто был искренне опечален нашим уходом?
Число мертвых пользователей "Фейсбука" быстро растет. К 2012 году, всего через восемь лет после запуска этой соцсети, уже насчитывалось 30 миллионов умерших пользователей с учетными записями.
С тех пор эта цифра, конечно, могла лишь возрасти. По некоторым оценкам, в день в среднем умирает более восьми тысяч пользователей "Фейсбука".
В какой-то момент умерших пользователей станет больше, чем живых. Цифровое кладбище постоянно растет, и процесс этот не остановить.
Многие учетные записи указывают на то, что их хозяин умер: это так называемые "аккаунты в памятном статусе". Рядом с именем человека в таких учетных записях стоит слово "вспоминаем". Они не отображаются в разделе "Вы можете их знать" или напоминаниях о днях рождения.
Но не все умершие пользователи "Фейсбука" обретают памятный статус.
Керри, с которым я жил в одной комнате в университетском общежитии, несколько лет назад покончил собой. Его жена, семья и друзья регулярно публикуют на его странице обновления, и тогда Керри появляется в моей ленте новостей.
Ни его страница, ни страница моей тети Джекки не имеют памятного статуса — что по сути значит, что факт их смерти не признается ни социальной сетью, ни теми людьми, которые случайно видят их учетные записи.
Их цифровые личности продолжают существовать.
В больнице угасала жизнь тети Джекки, но сервер, расположенный за тысячи километров, поддерживал существование интернет-аспекта ее «я»
Социальные сети наглядно показали нам, как важен каждый конкретный момент времени, дающий возможность мгновенно связаться с людьми по всему миру и обсудить церемонию награждения, новую телепередачу, футбольный матч, острый вопрос социальной справедливости, да и вообще все что угодно.
Но сейчас, похоже, наступает время задуматься над тем, что появляется по окончании серии всех этих моментов: над оставляемым нами наследием.
Раньше наследие появлялось только у отдельных известных людей — иногда потому, что они оставляли потомкам свои записи и мемуары, а иногда по инициативе рьяных исследователей их жизненного пути.
Но цифровые технологии все изменили. В наши дни имеющий доступ к интернету человек проводит по несколько часов еженедельно (по данным недавнего опроса– более 12) за написанием собственной автобиографии.
Я как-то сказал своей матери, что ее праправнуки, возможно, смогут многое узнать о ней из ее учетной записи в "Фейсбуке".
В последние годы несколько компаний попытались развить идею цифровой души
Если предположить, что к тому времени эта социальная сеть никуда не пропадет, то любознательные потомки увидят не только крупные события, которые принято включать в официальные биографии, но и мелкие детали повседневной жизни: мемы, которые веселили мою мать; вирусные картинки, которыми она делилась с друзьями; рестораны, в которых она любила бывать с моим отцом; плоские церковные шуточки, которые она обожала.
И, конечно, множество фотографий. Изучая эту информацию, мои внуки смогут неплохо узнать свою прабабку.
Можно считать наши учетные записи в социальных своего рода цифровой душой: те, кто читает мой "Фейсбук", знают о моих религиозных взглядах, политических предпочтениях, любви к моему партнеру, моих литературных вкусах.
Если я завтра умру, моя цифровая душа продолжит свое существование.
В последние годы несколько компаний попытались развить эту идею цифровой души.
Появившийся в 2014 г. сервис Eterni.me позволяет создать вашу цифровую копию, которая никуда не денется после смерти.
Смерть неизбежна, констатируют создатели сайта – но не хотели бы вы жить вечно в виде цифрового аватара, чтобы "люди будущего могли взаимодействовать с вашими воспоминаниями, историями и идеями, будто бы общаясь с вами лично"?
Социальные сети наглядно показали нам, как важен каждый конкретный момент времени – но сейчас пора задумать об оставляемом нами наследии
Если такие сервисы, как Eterni.me, будут развиваться успешно, то мои внуки смогут не только изучить жизненный путь моей матери, но и получат возможность задать ее аватару – их самостоятельно мыслящей "цифровой прабабушке" – свои вопросы и получить такие ответы, которые, скорее всего, дала бы она сама, если бы была жива.
Некоторые футуристы полагают, что технологии шагнут еще дальше. К примеру, возьмем робота под названием Bina 48 , постройку которого заказала предпринимательница Мартина Ротблатт.
Этот робот внешне очень похож на супругу Ротблатт и содержит в памяти базу данных ее речи и эмоций.
Ротблатт, автор книги "Почти человек" и глава компании United Therapeutics, считает себя трансгуманисткой и живет под девизом "Смерть необязательна".
Она считает, что уже в ближайшем будущем мертвых смогут оживлять благодаря компьютерным программам, клонирующим разум — что позволило бы аватарам думать и реагировать, как оригинал — да и вообще быть до жути на него похожими.
Однажды, отвечая на вопрос о том, что можно считать реальным и настоящим, Ротблатт сказала, что эти клоны вполне могут оказаться "более истинными" версиями нас самих.
Хранящиеся на серверах данные не позволяют нам забывать.
Но если ушедший из этого мира человек продолжает в каком-то виде существовать, то будем ли мы по нему скорбеть?
В одной из основополагающих книг на эту тему — "О смерти и умирании", — написанной американским психологом Элизабет Кюблер-Росс в 1969 году, выделяется пять стадий принятия смерти: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие.
Однако за время, прошедшее с момента ее написания, многие специалисты поставили под сомнение и раскритиковали ее основные положения – в особенности утверждение о том, что скорбящие со временем должны перестать цепляться за мысли об ушедшем близком человеке и продолжать жить своей жизнью.
В наши дни многие психологи советуют скорбящим осознать, что близкие люди в каком-то смысле продолжают оставаться с ними и после смерти. Отношения, конечно, меняются, но они не исчезают.
Тем не менее, продолжать жить своей жизнью все-таки нужно, равно как нужно и кое-что забыть: не самих умерших близких, а то ощущение, что они есть рядом.
Но в современном цифровом мире это может быть непросто: хранящиеся на серверах данные не позволяют нам забывать.
Социальные сети меняют наше отношение к смерти
В изданной в 2009 году книге "Удалить. Способность забывать как добродетель цифровой эпохи" ( Delete: The Virtue of Forgetting in the Digital Age) Виктор Майер-Шонбергер убедительно пишет о том, что способность забыть что-то крайне важна для человеческой психики: она позволяет нам "действовать во времени, будучи осведомленными о прошлом, но не скованными им".
Забывая, пишет он, мы получаем возможность "жить и действовать целиком в настоящем".
Майер-Шонбергер вспоминает рассказ аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса "Фунес памятливый", главный герой которого после падения с лошади теряет способность забывать.
Фунес способен дословно вспомнить каждую когда-либо прочтенную им книгу или в мельчайших деталях восстановить в памяти любой день своей жизни.
Но эта способность оказывается одновременно и проклятием: его память, по его собственному признанию, "напоминает кучу мусора".
Если я завтра умру, моя цифровая душа продолжит свое существование
Имя Фунеса можно перевести как "злополучный": Борхес, стало быть, сочувствует своему персонажу.
Как пишет обозреватель Донна Миллер Уоттс, он — "барахольщик поневоле, старьевщик разума".
В итоге герой полностью теряется в словах, роящихся в его голове – он не способен ни обобщать, ни конкретизировать, потому что "думать – значит игнорировать различия (или забывать о них)".
С точки зрения Уоттс, ментальное состояние Фунеса напоминает гигантские объемы информации, накопившиеся в соцсетях и никогда не удаляемые.
По мнению Майер-Шонбергера, урок здесь заключается в том, что "идеально сохранившиеся воспоминания могут заставить нас заблудиться в них и лишить нас способности оставлять прошлое в прошлом".
Цифровые технологии заставляют нас помнить мертвых. Ранее в этом процессе присутствовал физический элемент: для поминовения нужно было отправиться в церковь, на кладбище или на мемориал. Или же достать из шкафа коробку с фотографиями, альбом или подборку газетных вырезок.
Нужно было выделить время в настоящем для того, чтобы задуматься о прошлом, о времени, проведенном с этим человеком, об истории ваших отношений.
В социальных сетях присутствуют сразу все места и временные промежутки. Моя тетя Джекки в этом формате существует точно так же, как и я.
Без нее в каком-то смысле нельзя двигаться дальше – как и без миллионов других умерших пользователей "Фейсбука".
Натыкаться на профиль покойного пользователя «Фейсбука» – своеобразное ощущение
Однажды цирковой клоун по имени Дуби рассказал мне потустороннюю историю: перед тем как выйти на арену, он прослушал сообщение на автоответчике от своего умирающего дедушки.
Тот сказал, что любит его, и что они еще созвонятся позже. Случилось так, что когда Дуби слушал это сообщение, его дедушка был уже мертв.
Клоун, слушающий мертвеца – вот, пожалуй, как я могу описать ощущение от просмотра страницы моей тети Джекки на "Фейсбук".
Она по-прежнему находится в этом условном пространстве, но при этом мертва.
Словом "предчувствие" мы характеризуем ощущение того, что что-то должно случиться. Когда натыкаешься на страницу покойного пользователя соцсети, возникает схожее ощущение – с той разницей, что нечто плохое уже произошло. Можно назвать это "постпредчувствием", напоминанием о том, что нас уже предупреждали.
На настоящий момент не существует приемлемого решения проблемы цифровых призраков. Остается надеяться, что со временем память интернета все-таки начнет постепенно стираться.
Как пишет Борхес, мы можем жить, только отказываясь от прошлого.
Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Future.
