Всем привет! 
Бумеранг возвращается
Политолог Андрей Манойло — о том, как технологии «цветных революций» могут быть использованы против тех, кто их создал
Технологии «цветных революций» перестают быть «национальным достоянием» англосаксов и в любой момент могут обернуться против своих разработчиков. Правда, теперь эти технологии будут применяться в Европе и США под исламистскими лозунгами, а их основной движущей силой могут стать исламские радикалы из числа мигрантов и полевые командиры «Аль-Каиды» и ИГИЛ (террористические организации, деятельность которых запрещена на территории России), уже поделившие старую Европу на два вилайета — «Аль-Андалус» и «Великая Албания».
Эту угрозу прекрасно осознают руководители разведок европейских стран, но поделать с ней ничего не могут.
В США технология «цветных революций» прошла «тестовые испытания» в Фергюсоне, Сент-Луисе и в Балтиморе в 2014–2015 годах.
Тогда формальным поводом для начала массовых беспорядков стало убийство сотрудниками полиции нескольких темнокожих подростков.
Протестующие, собравшиеся на митинг на центральной площади Фергюсона, организовали там майдан и довольно быстро сформировали агрессивную толпу, которая вступила в столкновения с полицией и частями национальной гвардии штата Миссури. По свидетельству очевидцев, протесты носили организованный характер и управлялись из одного координационного центра.
Во время второй волны беспорядков участников протестов в Фергюсоне и Сент-Луисе поддержали митингами и демонстрациями граждане более чем 20 городов США, включая Нью-Йорк, Вашингтон и Орландо. В ходе этих демонстраций переворачивались и сжигались автомобили. В Нью-Йорке дошло до того, что протестующие сожгли два правительственных здания.
Высокая степень координации массового протеста наблюдалась и в Балтиморе, где антиправительственные выступления были организованы точно по шаблону Фергюсона.
Любопытно, что во всех этих городах демонстранты вышли на улицы синхронно, в одно и то же время, с однотипными транспарантами, как будто изготовленными на одной фабрике. Так бывает только при применении технологии «цветных революций».
В Старом Свете в зоне повышенного риска «цветной революции» находится в первую очередь Франция.
Свернутый текст
Чрезвычайное положение, введенное в стране после парижских терактов 7 января и 13 ноября 2015 года, ударило по этническим анклавам в крупных городах и их теневому бизнесу — торговле наркотиками и оружием. Сейчас страна балансирует на грани массовых выступлений мигрантов против власти и коренного французского населения.
В то же время во Франции не утихают массовые акции протеста, связанные с недавними изменениями в Трудовом кодексе: длительность трудовой недели выросла, и работодатель имеет право принуждать работников работать сверхурочно, а за несогласие — увольнять в 24 часа по упрощенной схеме.
В Париже волнения, сопровождающиеся стычками с полицией, не прекращаются с марта 2016 года. В крупнейших акциях протеста участвовало от 400 тыс. до 1 млн человек.
В этих условиях организовать «цветную революцию» во Франции довольно легко. При этом возможны три сценария: с опорой на мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки и мусульманские анклавы внутри самой Франции; с опорой на студенческое протестное движение и профсоюзы, выступающие против реформы трудового законодательства; и комбинированный, предполагающий использование против правительства и тех, и других.
Первый сценарий — это простейшая трехходовая комбинация. Допустим, во Франции снова происходит резонансный теракт, о возможности которого официально заявил 19 мая руководитель французской контрразведки Патрик Кальвар. Французская армия, полиция, жандармерия блокируют лагеря мигрантов, из среды которых вышли исполнители теракта. Это ведет к столкновениям между мигрантами, которым надо зарабатывать на жизнь за пределами лагерей, и полицией. Появляются жертвы, задержанные, их число растет. Тогда жандармерия блокирует не только лагеря, но и анклавы, что разрушает налаженный в анклавах теневой бизнес. В ответ лидеры анклавов выводят на улицы своих боевиков, в столице начинаются беспорядки, вскоре перерастающие в массовые.
Для этого у анклавов есть всё: финансы, полученные от теневого бизнеса, оружие, опытные полевые командиры, воевавшие на стороне ИГ, «Аль-Каиды» и других террористических группировок в Сирии, Ливии, Ираке и теперь переправленных в анклавы, как говорят разведчики, «на длительное оседание». У них нет только мобилизационного ресурса — большого количества боевиков. Но именно этот ресурс им готовы дать лагеря беженцев, покрывшие широкой сетью всю территорию Франции, и не только ее одной. Сами же протесты, как и в большинстве «цветных революций», могут начинаться под вполне мирными лозунгами типа «Посмотрите на нас! Мы тоже люди! Нас много!», а закончиться призывами к свержению режима.
Вполне возможен и второй вариант, при котором правительство падет под напором миллионов протестующих, как это было в мае 1968 года. Такая «революция» может начаться вполне светскими социальными лозунгами, а закончиться — исламистскими. Не случайно 29 апреля профсоюзы вывели протестующие массы на улицы Парижа под лозунгом «Границы убивают! Солидарность с мигрантами!».
Остановить «цветную революцию» во Франции так же сложно, как и бороться с международным террористическим интернационалом, угрожающим Парижу новыми терактами. Тем более что опорные базы и у организаторов массовых протестов, и у террористов в городах Франции есть — это этнические анклавы. Вместе с тем Россия могла бы и в этой сфере протянуть Франции руку помощи: ведь именно у нас в последние годы был разгадан генетический код «цветной революции» — ее технологическая схема — и выработано противоядие от «оранжевой чумы» XXI века. Без России в этом деле Европа никак не справится.
Автор — профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, член научного совета при Совете безопасности России
Ссылка
