Сам уход Путина Ходорковский катастрофой не считает, хотя и оговаривается, что смена режима - это вопрос долгосрочной перспективы. "Не надо преувеличивать роль Владимира Путина в той системе, которую он олицетворяет. Эта система, она нам известна. Она такая обычная, автократическая. Она такая же была во времена генсеков. И вот, когда Сталин, который был уж не в пример Путину, уходил посмертно со своего поста, очень многие люди в России рыдали, потому что, "как же так, кто же вместо него?". Оказалось, никаких проблем. И думаю, что такая альтернатива сегодня тоже существует".

Своей задачей он называет формирование "команды реформ": "Задача сегодня - сформировать команду, которая сможет провести необходимые реформы в переходный период для того, чтобы провести первые честные выборы. Вот, собственно говоря, это та задача, которую я перед собой ставлю. Два года с момента ухода режима до момента проведения первых честных выборов должна отработать команда реформ. Ее формирование - моя сегодняшняя задача".

Также он назвал бессмысленным нынешнюю попытку давления Запада на Путина с помощью экономических санкций, которые затрагивают окружение президента России: "У нас власть формирует деньги, если ей это надо, но не деньги формируют власть. И, с этой точки зрения, у богатых людей ни во времена Ельцина, ни во времена Путина большого влияния не было, во всяком случае, на политические решения. С этой точки зрения, попытка с помощью санкций убедить окружение Путина оказать на него некое воздействие была заранее обречена на провал. Другое дело, что санкции сковали маневр самого Путина, то есть, они ему перестали позволять вознаграждать своих опричников. Это действительно оказало влияние, но не обратное".

Ходорковский также указал на факторы, объясняющие высокий рейтинг Путина: "В России, к сожалению, богатая традиция авторитарного лидерства, и люди боятся разговаривать даже внутри своих семей правдиво. И уж тем более никто из них не будет правдиво разговаривать с социологами, потому что всех их подозревают, и, в общем, в некоторых случаях, справедливо подозревают в связях с ФСБ. Люди боятся - это одна сторона вопроса. Вторая сторона вопроса также хорошо известна - это "синдром заложника". Люди, чья судьба настолько полностью зависит от хозяина Кремля, стремятся даже у себя в голове выражать ему преданность. Ну, и конечно, прекрасно работает пропаганда".

В апреле 2016 года Михаил Ходорковский, после освобождения из тюрьмы улетевший в Европу, вернул себе место в рейтинге 200 богатейших россиян, составленный российским Forbes: нынешнее состояние некогда богатейшего среди россиян журнал оценивает в 0,5 млрд долларов.

«Отвоевывать и перекрывать границу нужно было в начале, шансы упущены. Сейчас Порошенко – заложник и собственных решений в Минске, и усталости Запада от Украины. Если наша страна сейчас и появляется в мировых СМИ, то в связи с офшорами и коррупцией. А ведь еще два года назад было иначе! Запад тогда держал Украину в фокусе внимания, а теперь отмахивается.

Два года назад в военкоматы очереди выстраивались, и мой сын там стоял. Те, кого не брали, уходили на восток добровольцами. Сейчас дух нации подорван, если в военкоматах и есть очереди, то чаще, чтобы дать взятку и не попасть в АТО. Подрыв духа и веры общества в свои силы – главная вина власти после Майдана», - заявил Гриценко.

Вместо военного решения Гриценко представил якобы свой план по возвращению Донбасса в Украину, в котором значится признание АТО войной, но нет места минским соглашениям и выборам на Донбассе. Однако с оговоркой о прибегании к деликатности сообщается, что Донбасс должен быть украинизирован, и параллельно отфильтрован, причем от тех, кто оказывается «сжигал и убивал Украину». Как представителю Зазеркалья внедриться со своими планами на Донбасс, экс-министр обороны Украины не уточняет. Возможно, также из соображений «деликатности».

«Во-первых, поставить крест на Минских соглашениях, денонсировать их, тем более, что срок их истек в конце 2015-го. Во-вторых, принципиально поменять формат переговоров, привлечь США и весь Евросоюз, а не только Германию и Францию, у которых особые отношения с Россией.

В-третьих, внутри Украины назвать вещи своими именами на официальном уровне: это не АТО, а война, это не конфликт, а внешняя агрессия. Меня взбесило, когда Шевченковский суд Киева отказался признавать факт вооруженной агрессии со стороны России. Причем отказался признать именно по просьбе представителя президента Порошенко.

В-четвертых, осознать, что честные, прозрачные, демократические выборы в оккупированном Донбассе в ближайшие три–пять лет невозможны. Слишком высок там уровень опасности и враждебности, буквально: "Там русский дух, там Русью пахнет". Слишком глубоко туда проникла Россия, развернув два армейских корпуса, ежесуточно доставляя новую технику и боеприпасы. Рассчитывать на проведение выборов и тем самым заиграть ситуацию: мол, само как-нибудь рассосется – не получится.

Предстоит долгий путь реинтеграции Донбасса. Если мы хотим, чтобы регион действительно стал украинским, придется провести – как бы это деликатно сказать?..

Придется провести определенную фильтрацию, как в послевоенной Германии, где тщательно проверяли, кто преступник, кто служил в СС, кто убивал, пытал, сжигал людей, а кто – нет. И нам придется выяснять, кто в "ЛНР/ДНР" стал убийцей и уничтожал Украину, а кто оставался гражданином и не совершал преступлений. Если подобной фильтрации не сделать, то преступно-злокачественная опухоль распространится на весь организм, и страна может погибнуть», - рассказал экс-министр обороны.