В отношении диссонанса Саудовской Аравии в борьбе с терроризмом он заявил, что саудиты обучают людей на основе ваххабистских мыслей, чтобы побуждать их убить других, в том числе шиитов. Бывший чиновник британской разведки, ссылаясь на документ "Wikileaks" в 2009 году, добавил, что Саудовская Аравия все еще является главной базой решительной поддержки Аль-Каиды, Талибана и других террористических группировок.

10 июня 2014 года ДАИШ захватила город Мосул в Ираке. Это продемонстрировало, что без приказа и поддержки покровителей, ДАИШ не может добиться успехов на этом пути. В свою очередь предательство некоторых иракских политиков и сотрудничество оставшихся членов бывшей партии Баас упростили захват Мосула.

Саудовская Аравия выступает против власти шиитов в различных странах мира, и пытается использовать разные методы для подавления шиитов. Убийство женщин и детей - езидов, проникновение ДАИШ в суннитские города Ирака и объявление якобы Исламского государства со стороны данной террористической группировки были в рамках данной политики Саудовской Аравии. А сегодня деструктивные действия Саудовской Аравии в иракской провинции Анбар являются вмешательством во внутренние дела этой страны. Определение условий для разделения гуманитарной помощи этой страны среди иракских беженцев в провинции Анбар, Саудовская Аравия проявила свое враждебное отношение к политике иракского правительства.

Основой политики Эр-Ряда в Ираке является проникновение в разные районы Ирака и попытка для господства над этой страной особой группировки, которая поддерживает Саудовскую Аравию. Политикой создания разногласий в исламском мире, Саудовская Аравия пытается руководить суннитскими группировками в исламских государствах, дать им господство над шиитами.

Такая политика Эр-ряда, углубляя разрыв в исламском мире, привела к появлению различных экстремистских группировок, которых поддерживают враги ислама.

Услужливость семейства Сауда в отношении врагов Ислама и его притеснение в отношении исламского мира говорит о враждебном отношении Саудовской Аравии к разным группам и толкам в исламском мире. Вершина данной враждебной политики проявилась в препятствии присутствию иранских паломников в конгрессе большого хаджа в этом году. Конгресс большого хаджа считается символом единства и сближения мусульман мира, но государство, где проходит этот конгресс, является символом противостояния и расхождения в исламском мире.

Нелогичная политика и племенное разделение со стороны Саудовской Аравии не только не поможет развитию исламского мира, но и упрощает путь врагов исламской уммы для реализации своих заговоров.

Следует отметить, что в преддверии парламентских выборов, намеченных на 9 октября 2016 года, коалиция поляков (ИАПЛ) и русских (Русский Альянс) занимает топовые позиции в рейтинге партий Литвы, причем предпочтение им отдают и сами литовцы.

Подобная статистика пугает команду президента Дали Грибаускайте, которая в гражданах Литвы польского и русского происхождения видит тайных агентов Варшавы и Москвы.

Хотя сам результат успеха нацменьшинств вполне ожидаем и не удивителен.

Во-первых, на фоне, когда многие партии запятнали себя коррупционными скандалами и судебными разбирательствами, речь лидера партии Вальдемара Томашевского выглядит весьма привлекательной. «Мы принципиально не связываем нашу партийную деятельность с какими-либо интересами. Мы являемся идейной партией, сохранение этого направления – одна из наших главных задач. Помимо этого, мы тратим деньги экономно – придерживаясь мнения, что предопределяют не деньги, а доверие избирателей, в связи с этим у нас никогда не было и нет долгов», – подчеркнул лидер партии и добавил, что «ИАПЛ по-прежнему будем осуществлять прозрачную политику, а своим примером покажет избирателям, что честная политика в Литве возможна».

Во-вторых, ИАПЛ сменила название на «Избирательная акция поляков Литвы-Союз христианских семей», чем сместила польский акцент, пугающий коренных литовцев.

В-третьих, в условиях экономического кризиса в стране, спада производства и роста цен, партия поляков ассоциируется у населения с успешной соседкой Польшей, куда регулярно ездят на «закупы» сами же литовцы.

Позорным пятном на работе уходящего после 4 лет деятельности правительства Литвы под руководством премьер-министра Альгирдаса Буткявичуса остается нерешенная проблема национального меньшинства. Наиболее краеугольными и актуальными темами из длинного перечня проблем являются две – это польская форма написания польских фамилий и польские школы.

Несмотря на многочисленные протесты, с которыми выступали польские литовцы, в конце апреля этого года правительство в очередной раз отвергло предложение общественных деятелей рассмотреть возможность оформлять официальные документы с указанием на второй странице подлинной фамилии и имени латинскими буквами.

Более того, министерство внутренних дел Литвы в лице замминистра Эльвинаса Янкевичюса, заявило, что двойные фамилии в паспортах «создадут угрозу для национальной безопасности страны».

Как обстоит дело с польскими школами в Литве? Одни обозреватели говорят, литовское правительство закрывает именно польские школы, другие – что это связано со снижением демографических показателей, что польские школы закрываются наравне с литовскими.

Однако факт остается фактом. К примеру, сейчас стоит вопрос о закрытии самой старой польской средней школы им.Лелевеля в Вильнюсе. Это была когда-то первая польская школа, открытая после Великой Отечественной войны. Родители детей ездили в Москву выпрашивать у тогдашней власти разрешение на открытие. Сейчас в этой школе 500 учеников. По нормам этого недостаточно и власти планируют отдать здание литовской школе. В Литовской Республике проживает свыше 200 тысяч поляков. Борьба нацменьшинства за написание подлинных своих фамилий длится уже около 25 лет.

Удивительное в этой истории то, что нет твердой позиции Варшавы по защите прав польского меньшинства. Хотя, несмотря на обоюдное членство Литвы и Польши в ЕС и НАТО, отношения двух государств с каждым годом только ухудшаются. Поэтому ИАПЛ выступает в роли миротворческой площадки, незапятнанной в скандалах, с понятной программой и действиями, привлекая на свою строну все больше польско-русского меньшинства и литовского большинства.

Джип занесло при объезде пробоины. Хайдар перенёс вес на соседа справа, тот недовольно закряхтел. В салоне было тесно. Трое на заднем сиденье в разгрузочных жилетах и с автоматами помещаются с трудом.

Хайдар ненавидел сидеть посередине. При обстреле ты последний, кто выберется из машины, а значит, шансов сгореть в случае попадания из гранатомёта значительно больше. Но место у двери надо ещё заслужить.

Тридцатилетний доброволец впервые участвовал в операции в составе группы спецназа национального ополчения провинции Хасака. В отряд он пришёл чуть больше месяца назад. До этого воевал на стороне террористов. Конечно, сами они называли себя "муджахедами", "воинами Аллаха" или "повстанцами".Перед выездом Хайдар поменялся обувью с другим бывшим боевиком — оставил Саллаху поношенные кеды и взял у него новые кроссовки. Теперь чувствовал, как они невыносимо жмут.

— Хайдар, эта трасса тебе наверняка знакома? — командир отряда, капитан Джамал, перед вопросом оттянул маску с подбородка.

Это мог быть сарказм. Ехали по территории, которую на штабных картах обозначают чёрным цветом.

— Да, господин капитан, до Тель-Хамиса не больше десяти километров.

— Сколько у них ещё постов на трассе?

— Пару месяцев назад, если не считать въезд в город, был один, и тот не крепкий. Там дежурит пара "ниндзя" с АК без тяжёлого вооружения. Но ситуация могла измениться.

За последний месяц правительственные силы серьёзно потрепали террористов в Восточной провинции. Массовый исход из рядов ИГИЛ и "Ан-Нусры" представителей племени агайдат, удары с воздуха по раскрытым перебежчиками координатам — всё это заставило боевиков мобилизоваться.

Но сколько бы дополнительных блокпостов ни установили террористы — миссию группы капитана Джамала они не могли остановить.
Тактика спецназа ополчения Хасаки при рейдах за линию фронта была, в общем, проста. Бойцы загружались в два трофейных джипа, захваченных после провального наступления "Ан-Нусры". На камуфляже не было знаков отличия, кто-то и вовсе подбирал комбинированный наряд — штаны хаки и какую-нибудь гражданскую толстовку. Необходимо было создать полное сходство с разношёрстными группами боевиков.

Главный атрибут — чёрная маска, как у экстремиста, с религиозным лозунгом на лбу —  работала пропуском на вражескую территорию. Бывшим "муджахедам" в диверсионном отряде было особенно легко ввести врага в заблуждение.

Любая вылазка оставалась лотереей. Могла закончиться перестрелкой на первом же блокпосту, бдительный караул — не такое редкое явление. Но группе Джамала пока везло. Три блокпоста позади.

Хайдар, пожалуй, нервничал больше остальных. Целью группы был один из лидеров "Ан-Нусры" в этом регионе Сирии — Абу Абдель-Рахман Аль-Масри, египтянин, который считался страстным проповедником радикального ислама.

"Замаскированные" — так называли ополченцев террористы — выяснили место нахождения иностранца.

Как бывший боевик, Хайдар знал, что "замаскированных" боялись больше всего. У них была сеть информаторов во всех бандитских формированиях. Многие экстремисты сами ходили в масках лишь для того, чтобы данные об их личности не были переданы "замаскированным".

Хайдар когда-то тоже их боялся. А потом пришёл в штаб ополчения сдавать оружие. Предложили вступить в отряд на стороне правительства, отказываться не стал. Была личная причина.
Приближался блокпост. Капитан Джамал заметил, что караульные слишком тщательно всматриваются в их колонну из двух вымазанных глиной "тойот". И принял самое рискованное решение.

— Абдулла, не останавливайся, просто пролетаем, как важные шишки.

Зигзаговые преграды стремительно надвигались, водитель сохранил скорость и на визжащих шинах объехал препятствия, раскидав ополченцев по салону. Капитан Джамал успел выкрикнуть постовым что-то вроде: "Торопимся, парни!".

Лица боевиков — несмотря на арафатки и скорость, Хайдар успел их разглядеть — обожгло первобытным возмущением. Спустя секунду за спиной послышались крики и выстрелы в воздух. Затем огонь прицельно по колонне.

Несколько пуль царапнули бока джипа, одна уже на излёте отрикошетила в заднее стекло. Хайдар обернулся и увидел, как по нему расползается паутина трещин.

— Сколько у нас времени? — резко спросил Джамал.

— Не больше пяти минут, — ответил Хайдар.

Вряд ли у постовых была прямая связь с Аль-Масри, и за час до первого намаза радикальный проповедник, скорее всего, спал. Его не могли предупредить о диверсантах раньше, чем они подъедут к дому, где он ночует.

Хайдар снял автомат с предохранителя.

— Действуем с колёс, Хайдар, ты работаешь из РПГ по окну и остаёшься прикрывать у джипа, — напомнил план командир. — Старик и Мухаммад, мы вместе с ребятами из другой машины добиваем всех в доме. Абдулла, — капитан повернулся к водителю, — предупреди за тридцать секунд до цели.

Обратный отсчёт, тягучие до невозможности секунды.

Ополченцы выскочили из машины, старик из племени джбур как назло выгружался со стороны дома дольше всех. Хайдару пришлось покидать салон с неудобного края, обегать автомобиль, искать место на расстоянии, чтобы реактивная струя не подпалила бензобак.

Зато дальше само тело помнило, что делать. Правое колено прочно опустилось на землю, РПГ мягко лёг на плечо, глаз сфокусировался на оконном проёме. Выстрел.
Послужной список Хайдара впечатлил бы даже самого заядлого боевика. Он начинал карьеру в так называемой вооружённой оппозиции, просто ходил на митинги. Тогда в его родном посёлке между Аш-Шаддади и Эль-Холем на границе Сирии и Ирака формировалась Свободная сирийская армия.

Многие его сверстники из племени агайдат революцию поддержали. Их земли были пропитаны нефтью. Революционеры обещали, что богатство наконец перейдёт в распоряжение племени.

Каждый мало-мальски населённый пункт стал собирать свой отряд. В одной только Восточной провинции набралось с пару десятков.

Хайдар кочевал из одного батальона в другой, в зависимости от того, где предлагали больший куш. За пару лет он сменил несколько группировок, включая "Батальон аль-Фарук" и "Ахрар Гуэйран".

Постепенно командиры сменяли романтически-революционную риторику на религиозные проповеди. Ряды повстанцев пополнялись иностранными гражданами. Наконец большая часть автономных отрядов встала под чёрные флаги "Ан-Нусры".

С приходом муджахедов из-за рубежа выросли денежные ставки. За участие в одной операции срубали 200—300 долларов.

За одну вылазку Хайдару и вовсе предложили 500. Задание было особенным — атаковать КПП национального ополчения во время работы съёмочной группы сирийского телевидения. Как объяснили Хайдару, главной целью был журналист Фаддель Хаммад — он постоянно показывал в своих репортажах фото боевиков, помогая раскрывать их личности.

На диверсию выдвинули сводный отряд. В один джип погрузились граждане Китая — исповедующие ислам уйгуры. В другую машину сели местные парни. Ситуация, идентичная нынешней.
Тот план раскрыли: одна из ячеек "замаскированных" сработала на опережение. По колонне открыли огонь за несколько сотен метров до правительственного КПП, джип с уйгурами спалили из РПГ. Водитель автомобиля, где находился Хайдар, успел развернуться и спасти группу.

Однажды Хайдара с группой бойцов командировали на три месяца в Ракку. Главной силой в регионе уже становился ИГИЛ. Провозгласившие халифат радикалы поглощали отряды "Ан-Нусры" с такой же лёгкостью, с какой она перед этим присоединила революционные комитеты. Кого-то мирно, кого-то силой.

По возвращении в Хасаку Хайдар был подкошен местными новостями — семьи у него больше нет. Он даже не знает, где она погребена и были ли похороны. Игиловцы казнили пять тысяч женщин, детей и стариков из племени агайдат, включая его родителей. Они блокировали непокорное племя в Восточной провинции, пообещали коридор для мирных людей, но он оказался ловушкой.

Хайдару стало всё равно — ИГИЛ или "Ан-Нусра". Жажда мести привела его в ряды ополчения. Финансовые мотивы сменились кровными.
Теперь Хайдар с жадностью вдыхал запах реактивной струи своего гранатомёта после выстрела по дому, где скрывался проповедник Аль-Масри. Крыша хибары обрушилась, из-под обломков раздавались истошные вопли. Группа капитана Джамала стремительно бросилась добивать экстремистов, контуженных осколками гранаты.

Хайдар выдохнул и, с трудом оторвавшись от завораживающего зрелища, развернул корпус спиной к дому, где работал спецназ, готовый прикрыть ребят из стрелкового оружия, — на случай если к боевикам придёт подмога из строений напротив. Обострившийся слух фиксировал треск очередей и одиночные прицельные плевки, ополченец как будто видел вспышки в лопнувшем от его выстрела здании.

Джамал с группой справились быстро. "По машинам! — с надрывом крикнул наглотавшийся взрывной пыли капитан. — Уходим через пустыню!"

Дальше был триумф водителя, остальные просто стиснули зубы. Хайдар чувствовал — погони не будет.
— Абу Абдель-Рахман Аль-Масри и ещё шестеро аннусровцев ликвидированы, — спустя несколько часов рапортовал капитан Джамал на плацу базы в Камышли перед майором Шади.

Майор был тоже из агайдат. Его соплеменников ни с кем не спутаешь: яйцевидная форма головы, растянутые на пол-лица губы, длиннющий нос, непропорционально большие ладони.

— Надевайте маски, сейчас вас придёт снимать сирийское телевидение, — скомандовал Шади, радостно похлопывая плечи бойцов.

— Ты не слишком радуйся, майор. Мы закончим с "Ан-Нусрой" и ИГИЛ, а потом снова за тебя возьмёмся, — подколол майора Джамал. И только тут Хайдар понял, что его командир тоже из бывших.

— Ещё посмотрим кто кого. Эй, рядовой! — майор Шади окликнул адъютанта. — Зови журналистов.

— Можно без маски? — спросил Хайдар.

После съёмки он подошёл к холёному корреспонденту в клетчатом джемпере под идеально гладким пиджаком.

— Как тебя зовут, парень?

— Фаддель Хаммад.

— Я так и подумал. Год назад я мог тебя убить и получить пятьсот долларов. С тебя новые кроссовки, а то мне эти жмут.

При этом формально местный суд может принять решение о запрете госорганам выполнять какие-то действия в качестве обеспечения иска, но в данном случае решение суда Киева не имеет международной силы, поскольку спор не подведомственен ему, считает Лысенко.

Кроме того, согласно Конституции Украины, ратифицированные Верховной радой международные договоры являются частью законодательства страны.

«Договор о получении кредита от РФ в $3 млрд ратифицирован Верховной радой и является законом для Украины, поэтому его выполнение не может отменить или приостановить районный суд», - подытожил адвокат.