- Мань, привет, это я – дальше невнятное всхлипывание.
- Что опять? Дуся давай скорей, а то меня к начальству вызывают, - не моргнув глазом, соврала Маруся.
- Я с Сашкой поругалась….
И последовало «краткое» описание очередной ссоры Дашки и Сашки, прерываемое вздохами и громким высмаркиванием.
«Господи, ну за что мне всё это? Почему, как только я решаю расслабиться обязательно кому-нибудь от меня что-нибудь нужно?» - думала Маруся. Дождавшись удобного момента Маня, быстро (чтоб не дай бог не прервали) протараторила:
- Всё Дуся, убегаю, завтра позвоню сама.
Нажав кнопку отбоя, подумала и отключила телефон.

Дальше всё по плану – полный релакс. Пощёлкав пультом, остановилась на душещипательном сериале. Запивая чужие страдания ароматным кофе вприкуску с горьким, но жутко вкусным шоколадом, подумала:
«Почему всегда одно и то же? Почему надо куда-то бежать, кого-то спасать или просто сидеть рядом? Нет, я, конечно, люблю своих близких, но не умею отказывать. И ладно бы случалось что-то серьёзное. Таки нет, чаще ерунда, типа сегодняшней, Дусиной»
Около полудня всё-таки пришлось вылезти из под пледа. Мусорное ведро требовало освобождения. Этот труд Маруся могла осилить, испытывая искреннюю благодарность к изобретателю мусоропровода.

Открыв входную дверь, охнула. Не сразу поняла, что испугалась себя. Просто, вчера кто-то из соседей, решил избавиться от огромного зеркала, а чтоб не обременять себя его вывозом, поставил на лестничной клетке. И Маруся, неожиданно столкнувшись с самой собой, невольно вздрогнула.
- Тьфу, ты. Сказать, кому не поверят, своей красоты, неземной, испугалась, - посмеиваясь, прошла к мусоропроводу и  отправила в последний путь мешок с отходами. 
Вдруг услышала странный звук, не то писк, не то лай.
«Только собак нам тут не хватало» - размышляла она. Но на площадке никого не было. Уже протянула руку к двери, но поняла, что за спиной что-то не так. Обернулась и увидела в зеркале щенка, он смотрел на неё, и как ни в чём не бывало, чесал задней лапой ухо. Не веря своим глазам, Маруся подумала:
«Нет, надо чаще отдыхать, и с кофе завязывать. Вон, уже несуществующие щеночки мерещатся»
- Почему же несуществующие, очень даже реальные – сказал щенок.
- Это кто сказал? – прошептала Маруся и икнула от неожиданности.
- Кто, кто? А сама не видишь?
- Нет, не вижу – сказала она, приближаясь к зеркалу.
- Как это не видишь? Ты же в упор на меня смотришь?
Оно, конечно, говорящие щенки не каждый день встречаются, но вся «прелесть» была в том, что перед зеркалом никакого щенка не было. Он находился там, с той стороны. Маруся подошла вплотную и удивилась ещё больше. Потому, что сейчас, себя она в зеркале не увидела. Там был луг, деревушка, вдали чернел лес.

- Самсон! – послышался голос.
- Это меня, - сказал щенок, - пойду я.
Маруся вдруг осмелела:
- Можно я тебя поглажу?
- Ну, погладь, - разрешил он – а то, ведь так и будешь думать, что я глюк.
Маня протянула руку, ещё надеясь на то, что это голограмма и сейчас она наткнётся на твёрдую зеркальную поверхность, но вместо этого рука, беспрепятственно погрузилась в зазеркалье. От отсутствия опоры провалилась, чуть не задавив щенка.
- Аллё, аккуратней, – недовольно проворчал он.
Маруся обмерла. Не было ни дома, ни зеркала, а только луг, деревушка и черный лес вдали.
Щенок, между тем, неспешно ковылял по тропинке.
- А как же я? – беспомощно прошептала Маня.
- Хош стой, хош со мной пошли – послышалось в ответ.
И она пошла. А что оставалось?
Из дома, у ворот которого они остановились, с диким воплем выскочила кошка и налетела на Самсона.
- Где тебя носит? – визжала она, – я уже всю деревню обегала. И у Фроси была, и Борьке от меня досталось.
Тут, она, наконец, заметила меня. Оглядела с ног до головы, подозрительно долго рассматривала мои тапочки. Потом снова обратилась к щенку:
- Опять вы с дедом чудите? Сколько говорено было? А вы за старое? Откуда вы её притащили?
Щенок молча смотрел, лишь изредка наклонял ушастую башку, как бы прислушиваясь.
- Ну, шо таращишься, отвечай?
Маня сдалась первой.
- Из дома.
- И зачем ты за ним пошла? – не унималась кошка.
- Не знаю, интересно стало.
В этот момент Маруся поймала себя на мысли, что совсем не удивляется этому разговору в мире животных.
- Ох, - совсем, как бабушка вздохнула кошка. - Интересно ей стало. Взрослая девица, а суёшься везде точно ребёнок. Ладно, пошли. Меня зовут Фёдоровна, а этот обалдуй – мой сын. Шо смотришь? Нет, я прямо не могу! Значит то, что с ней кошка и щенок по-человечески говорят не удивляет, а то что он мой сын – чудеса. Приёмыш, разумеется. Потерялся он, а я и забочусь. Только, вот как они с дедушкой-соседушкой спелись, так я всякий покой потеряла – ворчала Федоровна, забираясь на крыльцо.
Маня и Самсон двинулись за ней.

В сумраке дома, пахло травами и варёной картошкой. Фёдоровна запрыгнула на широкую лавку и усевшись, спросила:
- Дед, а дед, опять вы с Самсоном за своё. Сколько раз тебе говорила, чтоб ты от него отстал? А если он заблудится и назад дорогу не найдёт? Сам то, не ходишь туда, его посылаешь.
- Мам, да не ходил я никуда. Так, по тропинке гулял. Даже за раму не выглядывал, просто сидел, а она на меня свалилась. Погладить хотела и ...
- Ладно, знаю я все твои отговорки. Дед, ты то что молчишь?
- Эх, хе-хе. А что говорить? Самсон правду сказал, мы не при делах.
Маня села на табуретку пытаясь разглядеть деда.  Дверь заскрипела и в дом вошла большая, рябая курица. Скучно оглядела всю компанию, клюнула что-то на полу и развернулась к выходу.
- Фрося, ты чо приходила-то? – спросила Фёдоровна.
- Да, так, узнать, нашла ты Самсона или нет? А то носилась по деревне как ошпаренная. Думала, может помочь чем, а раз у вас всё в порядке пойду я.
Когда Маня обернулась перед ней уже стояла миска с картошкой и кружка молока.
- Ешь – велела кошка. - И ты ешь, - обратилась она к щенку, - а то мотается голодный целый день.
Но Самсона не надо было уговаривать. Он уже смачно чавкал похлёбку из жестяной миски.
- Я вообще то сыта, - сказала Маруся, но потянулась к кружке, молоко было холодное и пахло мятой.
- Спасибо, дедушка.
- Не за что, - послышалось в ответ.
В углу, на лежанке, она различила очертания старика. «Что же дальше?» - подумала Маруся.
- А ничего, погостишь и домой пойдёшь – ответил дед.
- Как же я пойду, я дороги не знаю?
- Нет ничего проще – встрял Самсон.
- Зачем вообще вы её сюда притащили? – уже спокойно спросила Федоровна, удобно развалившись на подоконнике.
«Да, - подумала Маруся - зачем я нырнула в это зеркало? Потом все эти разговоры? Может я с ума сошла?»
- Нет, ты не чокнутая – ответил дед. – Хотя с какой стороны посмотреть. Вот, считается, что раз язык животных понимает – значит ненормальный. А я, так думаю, что всё как раз наоборот. Кто природу не понимает – тот и не в себе. Вот люди друг друга то, слышат, а не понимают. Вот беда то. Ты сегодня спрятаться решила? Молчишь, неужели такие плохие люди вокруг, что ты от них прячешься?
- Нет, - прошептала Маруся.
- Ты им не веришь, что ли?
- Верю.
- А они тебе?
- Думаю верят.
- Раз так, то совсем не понятно, что ж ты их по понедельникам любишь, а по вторникам нет? Дела…

Маруся задумалась.
- Ладно, устали все, отдохнуть надо – опять вмешалась рассудительная кошка, - иди Маня, вон там приляг на диванчике, и ты иди, - последние слова предназначались Самсону.
Маруся послушно расположилась в указанном месте, рядом устроился щенок и прижавшись к её руке блаженно засопел.
Кошка мурлыкала, дед кряхтел и шаркал тапками, а щенок грел своим тёплым, розовым пузом.  Мане было легко и спокойно: «А ведь правда, если они любят меня и я люблю их, что же в этом непонятного? Можешь помочь – помоги, иначе зачем тогда всё?» Засыпая, она увидела в углу комнаты то самое зеркало, в которое недавно провалилась, но сон одолел её.

Проснувшись, Маруся, не сразу поняла где она. В комнате сумрак, только это была её комната. В углу работал забытый телевизор, где-то на улице громыхали трамваи и смеялись люди. Она не понимала, приснилось ей это или было наяву. Чтобы рассеять сомнения, пошла на кухню, открыла шкафчик и поняла, что мусор всё-таки выносила, но вот как вернулась обратно не помнила. Проходя мимо зеркала, задержалась. Над верхней губой виднелся след молока выпитого во сне.
Выдохнула и включила телефон. Он, только этого и ждал, зазвонил моментально.
Конечно же это была Дуся.
- Манечка, милая, у тебя всё в порядке? Я тебе целый день дозвониться не могу. Уже маме твоей позвонила и сестре, напугала их, наверное. Ты прости, я же волновалась.
Сейчас Маруся совершенно не злилась на подругу.
- Ладно, разберусь, не переживай. Что там у тебя с Сашкой?
- Ой, Манечка, я ведь за этим и звоню. Он в аварию попал, ногу сломал. Мне к нему ехать надо, он в больнице, а это где-то в районе. Поедем со мной пожалуйста, а то мне одной страшно.
- Когда, прямо сейчас?
- Да, Марусь, пожалуйста.
- Ладно, подъезжай, - согласилась Маня.
Пока ждала страдалицу, позвонила маме.
- Мам, у меня всё в порядке, ты не волнуйся. Просто телефон отключала, а Дуська панику подняла. Ты Наташке, позвони, она и её дёрнула. Нет, всё в порядке, Сашка ногу сломал, мы сейчас к нему в больницу смотаемся, а то страдает там от несчастной любви. Всё убегаю, она уже подъехала. Да мам, ты не сердись на меня, что я такая непутёвая, прости. Я, я люблю тебя мам. Да, да приеду обязательно отзвонюсь. Обнимаю.

Больницу нашли быстро, но страсти-мордасти Дашка с Сашкой разводили долго. Если бы не медсестра, дай бог ей здоровья, выставившая нас за дверь, они бы и вовсе не расстались. Возвращаясь назад, Дуська без умолку щебетала, на тему: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». И, конечно, заблудилась. Остановились возле дома на краю деревни, чтобы спросить дорогу. Долго стучали в дверь, но никто не открыл. На голоса, пришла женщина из соседнего дома.
- Здравствуйте. Вы к кому?
- Здравствуйте, мы заблудились. Не подскажите, как на трассу выехать? – хором заголосили мы с Дашкой.
- Сейчас. Иван! - позвала она.
Пришёл мужик, наверное, её муж.
- Он вам лучше объяснит, каждый день там ездит.
Пока Иван, жестикулируя рассказывал Дуське маршрут следования, мы с его женой разговорились.
- А я слышу у Фёдоровны голоса, думаю, что такое? Дай пойду гляну. В этом доме не живёт никто. Старики померли, а молодёжь в город подалась. 
Маруся пригляделась, и ей показалось, что сегодня она в этом доме уже была.
- А Фёдоровна это кто? – спросила она.
- Это, подруга моя, царство ей небесное, померла прошлой осенью. Знаешь, разговоры ходят, что по ночам в доме кто-то бродит. Сама не видела врать не стану, но Фроська, другая моя товарка, рассказывала, что из дома этого домовой никак уйти не может. Вот и мается.
Вдруг, из под калитки вылез щенок и уселся прямо перед Марусей.
- Смотри ка, откуда он взялся?
- Так он ничей? – спросила Маня.
- Да бог с тобой, в деревне все щенки, что на улице ничьи.
- А можно я его себе возьму?
- Бери, коли охота.
В это время Дуська, наконец, уразумела куда им ехать.

Устроившись с новым другом на заднем сидении, Маруся обернулась. Им в след приветливо махали новые знакомые, а на заборе сидела та самая кошка Фёдоровна, ещё недавно отчитывающая Маню за любопытство.
- Кого это ты приобрела?
- Друга.
- И как его зовут?
- Самсон, - ответила Маня, щенок, ласково лизнул её руку.
- Во, как! Мань, ты прости меня, я тебя всё гружу, гружу своими проблемами. Но, ты же знаешь, что ближе тебя у меня никого нет.
-  Ладно, тебе Даш, извиняться. Я понимаю.  А ещё знаю, что и ты примчишься, если вдруг мне худо станет.
- Даже не сомневайся!

«Так то лучше, - услышала Маня знакомый стариковский голос.  - Всё правильно! Как можно ждать что кто-то примчится на помощь, несмотря на ночь и непогоду, если сам на такое не способен?! Теперь поняла зачем приходила? Чтобы узнать это!»

А щенок Самсон ничего не сказал, потому что разговаривал он только во сне, а в жизни был ещё одной верной и преданной душой.

Серафима Мельникова, 2015
Свидетельство о публикации №215033001508