Одно из самых ярких июньских воспоминаний советской поры — длинные колонны разномастных автобусов с надписью "Дети". И весь транспорт беспрекословно уступал им дорогу. Так начиналось пионерское лето. Ребятишки отправлялись на каникулы в загородные лагеря.

Летом практически все пионеры Советского Союза отправлялись в пионерлагеря. Обычно каждое более или менее крупное предприятие имело собственный пионерлагерь, куда и отправляло детей своих сотрудников. Думаю, родители были довольны, что могут летом отдохнуть от своих чад.

Сколько реально стоила путёвка в пионерлагерь я сказать затрудняюсь – большую часть стоимости путёвок оплачивал профсоюз. Поэтому родители платили сравнительно небольшие деньги. Это, безусловно, было очень сильной стороной деятельности советских профсоюзов. Впрочем, детям такие тонкости были до лампочки.

Обычно каждый пионерлагерь функционировал в три смены, примерно по три недели каждая. Первая смена начиналась в первых числах июня. Перед началом смены пионер вместе со своими родителями прибывал на т.н. медосмотр – нечто вроде экспресс-диспансеризации. Прибывал, разумеется, с путёвкой – напечатанной цветной раскладушкой, где указывались разные параметры вроде имени, возраста и т.п.

В силу ряда обстоятельств я за всё своё детство почти каждый год ездил в новый лагерь, так что являюсь в некотором роде экспертом по пионерлагерям. Почему я постоянно менял места летней дислокации? Дело в том, что комбинат питания где работала моя мать, долгое время не
имел собственного пионерлагеря. Зато в него постоянно приходили заявки от других предприятий на поваров в лагеря. Другие предприятия расплачивались с КПН в том числе и путёвками. Вот поэтому я посетил массу лагерей, так что есть с чем сравнивать.

Каждая смена начиналась с отъезда. В день отъезда пионер и его родители должны были прибыть в заранее указанное место отправки. Пионер должен был быть на полном параде – т.е. в белой рубашке с отутюженным галстуком, брюках (или шортах для более молодых возрастов), пилотке. При себе пионер имел чемодан с вещами. На чемодане сбоку наклеивалась прямоугольная бумажка с именем пионера и номером отряда.

Все пионеры в пионерлагере разбивались по возрастному признаку по отрядам. Самым старшим был 1-й отряд. Затем 2-й, 3-й и т.д. Теоретически отрядом должно было быть 10 – по числу классов в школах. Но это не всегда соблюдалось.

Если детей было очень много, то отрядов было более . И наоборот, если детей было мало, отрядов могло быть 4-6 (бывал и в таких). Численность каждого отряда составляла примерно 40-50 человек. Ну плюс/минус, разумеется.

Итак, что же полагалось иметь пионеру, убывающему в пионерлагерь? Парадная форма одежды была на нём в момент отъезда. Кроме того надо было иметь по крайней мере пару рубах, запасные штаны, треники (лучше двое), несколько маек и трусов, несколько пар носок (у девочек, возможно, ещё кое-какие нужные вещи). А также: мыло, зубная паста и зубная щётка, полотенце банное, мочалка. Это, так сказать, необходимый минимум. А, забыл ещё – кеды или кроссовки.

Кроме того отъезжающие в лагерь пионеры имели при себе набор сладостей: конфеты, печенье, пряники и т.п. Фрукты не поощрялись медперсоналом лагеря. Кстати, медперсоналом не поощрялось многое. И не по причине варварской жестокости, а по причине нежелания лишней головной боли – ну их в задницу этих пионеров, нажрутся абрикосов или черешни, а потом будет массовая дизентерия (в фильме «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён» это хорошо показано).

Жевательной резинки не было ни у кого. Такой характерный штрих. А если у кого и была пластинка жвачки, то это было особое сокровище, которое в общий пакет со сладостями не клалось. Все сладости помещались в обычные прозрачные полиэтиленовые пакеты

Прибывший на сборный пункт пионер и его родители регистрировались у пионервожатого соответствующего отряда. После этого все грузились в автобусы. Каждый отряд имел свой автобус с номером отряда на ветровом стекле. После погрузки все бросались к окнам и начиналась душераздирающая сцена прощания с родителями.

Колонна состояла обычно из 5-10 автобусов, впереди которых шла машина ГАИ. Эти колонны в начале каждого летнего месяца были характерной приметой советских городов.

Наконец колонна прибывала в лагерь и все вываливались из автобусов. Далее вожатые вели свои отряды в предназначенные для каждого отряда корпуса. Корпуса были разные. Всё зависело от экономического состояния предприятия, которому принадлежал лагерь.

Бывал я в лагерях с кирпичными корпусами, в которых был нормальный туалет и горячая вода. Но чаще всего корпуса были деревянными и все удобства находились на улице.

Чаще всего в каждом корпусе было четыре палаты: две для девочек и две для мальчиков. Вожатые распределяли всех детей по палатам. Далее члены отряда отождествляли себя с той или иной палатой.

Таким образом, если отряд уподобить взводу, то палаты были вроде как отделениями. Каждый отряд управлялся вожатым и воспитателем. Воспитатель обычно был женщиной постарше, а вожатый – парнем студенческого возраста. Почему так? Бог весть.

В палатах поддерживался почти военный порядок – лежать или сидеть на них днём запрещалось. За провинность можно было подвергнуться наказанию. Весь день кровати должны были быть аккуратно заправлены. Чаще всего практиковался дико неудобный метод заправки, когда надо было одеяло сложить вчетверо, а справа и слева его «укутать» в простыню – по бокам куски простыни, а в середине прямоугольник зелёного или синего одеяла. Заправлять это два раза в день было дико гиморно.

Почему два раза? Потому что в распорядке дня пионерлагеря кроме сна ночью полагался т.н. «тихий час» – два часа сна после обеда. «Тихий час» ненавидели все. И, понятное дело, почти никто не спал, а обычно в это время травили анекдоты и хулиганили – например, дрались подушками

Распорядок дня был следующим. Ровно в 9 утра раздавался трубный глас. То не ангелы небесные созывали всех на Страшный Суд, а по внутренней радиолинии запускали пластинку с сигналом «Подъём», исполнявшийся на горне. Я только в одном лагере видел настоящего горниста – им был дядечка лет пятидесяти, который ходил мимо корпусов и трубил в трубу с клапанами (не знаю, как она называется).

Я в том лагере не «отдыхал», а приезжал на экскурсию с группой из другого лагеря на встречу с режиссёром Котёночкиным (который нарисовал «Ну, погоди!»). В ещё одном месте – это когда КП «Новоарбатский» наконец-то построил свой лагерь – подъём и отбой играли два барабанщика. Что было несколько необычно.

Итак, вслед за подъёмом все выбегали на зарядку. Не припомню, чтобы кто-то поминал зарядку добрым словом. Не любили почему-то советские пионеры раздвигать ноги на ширину плеч, поднимать руки на уровень груди и делать махи этими самыми руками. Но ничего поделать было нельзя. Но некоторые сбегали

После зарядки все шли по корпусам: умываться и убирать свои кровати. Затем начиналось тоже очень заманчивое мероприятие под названием «уборка территории».

Сколько я лагерей посетил – во всех она была. Заключалась в сборе пионерами фантиков от конфет, которые эти самые пионеры разбрасывали по лагерю накануне. Только не подумайте, что пионеры специально разбрасывали фантики, чтобы следующим утром было что убирать. Нет, просто какой нормальный пионер, сунув очередную конфету рот (дневная порция этих конфет находилась обычно в кармане), понесёт фантик к урне?

Кстати, в любимейшей книге моего раннего детства «Пираты неизвестного моря» очень забавно рассказывается про то, как однажды директор лагеря решил простимулировать пионеров для уборки территории. Директор обнаружил на территории обгорелую спичку и устроил соревнование – кто больше обгорелых спичек обнаружит.

Победить должен был тот отряд, кто насобирает больше спичек. Пионеры одного из отрядов проявили пионерскую смекалку и смотались в ближайшую деревню, где на рубль купили 100 коробков спичек, быстренько превратив их в горелые и сдав оторопевшему директору лагеря шесть тысяч горелых спичек.

После уборки территории наступала пора завтрака… Кстати, кое что о завтраках, обедах и ужинах в пионерлагерях.

В каждом лагере, из тех, что я посещал, кормили по разному. Лучше всего кормили в пионерлагере комбината питания «Новоарбатский». Там кормили просто на убой – суточная норма стоила около 3 рублей с чем-то