Вопрос: Прошел референдум, политики и политологи с разных сторон говорят, что это выгодно то России, то Евросоюзу, то США, а, с Вашей точки зрения, кто остался в выгоде?
Константин Семин: Пока еще туман не расселся, и все предположения будут иметь эфемерный характер. Очень просто сказать, что система, которую строили Соединенные Штаты на протяжении 20 последних лет в Евросоюзе, дала трещину, и национальные элиты, бросившие вызов глобалистским планам, выиграли, а глобалистский проект рушится. Я думаю, что эта интерпретация все-таки далека от истины.
Мы еще увидим, насколько принятые решения на референдуме будут воплощены в жизнь. Понятно, что речь идет не о полной автономизации Англии, и уж тем более не о выходе Англии из двусторонних альянсов, которые связывают Лондон с Вашингтоном. Но очевидно, что происходит накапливание критической массы противоречий и в западном обществе, и за его пределами. Точно такие же процессы мы видим в Латинской Америке, в Юго-Восточной Азии. Это все является отражением продолжающегося экономического кризиса 2008 г. Он уже давно приобрел планетарный масштаб. Просто наметившиеся ранее трещины с каждым днем расширяются.
Вопрос: Можно ли сделать какие-то промежуточные выводы?
Константин Семин: Главный вывод из происходящего — что рано списывать классическую политэкономию, которую в советское время учили в школе и в высшей партийной школе. Рано ее выбрасывать на помойку. Марксистская интерпретация происходящего наиболее точно дает нам понимание причин и возможных последствий. Первичен экономический кризис — сначала падает глобальная экономика, сначала сжимается международная торговля, и лишь потом это приводит к региональным конфликтам, которые неминуемо провоцируют рост националистических настроений. Когда неофашисты маршируют в Сакраменто, когда собираются демонстрации против мигрантов в Европе, — это не потому, что вновь популярным становится Гитлер, а в Германии снова начали продавать «Майн кампф». Просто механизмы, описанные в свое время классиками марксизма-ленинизма, они не устарели, они продолжают действовать.
Поэтому нужно ожидать, что локальные геополитические конфликты будут постепенно оборачиваться конфликтами глобальными. И что для всего этого означает «Брексит» — это, конечно, вопрос, который нуждается в тонком и подробном анализе.
Вопрос: Тем не менее, ведь можно сказать, что какие-то позиции ЕС, Великобритании пострадали?
Константин Семин: С одной стороны, это удар по позициям англосаксонского лобби в Евросоюзе. С другой, в Европе сейчас главная заинтересованная сторона в сохранении единства — это Германия. По сути, Евросоюз стал «оберткой» для строительства нового союза угля и стали, и любой удар по Евросоюзу — это, помимо всего прочего, и рикошет в сторону Германии. Как она на это ответит?
А ведь в Германии хватает своих деятелей, которые хотели бы увидеть аналогичный референдум у себя дома. Кроме того, интересно, как происходящее может изменить баланс между Германией и так называемыми «новыми европейцами» — странами Балтии и Польши. Отношения между ними уже сейчас напряженные. США делают ставку на Польшу в ущерб Германии, это в русле англосаксонской традиции.
Между поляками и немцами уже очень серьезные расхождения были продемонстрированы, и если первые готовы бежать впереди НАТОвской машины, то немцы изо всех сил это тормозят и уже устами Штайнмайера говорят о том, что необходимо вести переговоры с Россией и ни в коем случае не провоцировать ее.
Вопрос: Вы сказали об актуальности марксизма-ленинизма, но об этом сейчас никто не вспоминает, как можно спроецировать эту теорию на нынешнее время?
Константин Семин: Очень много переменных, разнонаправленных векторов, противоречий. Единственное, что является бесспорным — эти противоречия усугубляются, западный мир не монолитен. То есть та диалектика капитализма, о которой было написано столько книг в начале 20 века, остается неизменной. Для нас это важный вывод.
Нам нужно тщательнее изучать историю, тщательнее и внимательнее перечитывать работы наших предшественников, людей, которые создавали Советский Союз, потому что СССР в какой-то степени стал способом защитить евразийское пространство от этих кризисных явлений, от экспансии империализма, от хаоса мировой войны и физического уничтожения.
Я пока дальше этих выводов не иду. Когда я слышу рассуждения из серии «ага, это победа России!» — мне кажется это смешным. Ясно, что устремления ультраимпериалистического лагеря из-за референдума в Англии никак не изменятся. Не нужно думать, что там что-то разваливается. Да, там наблюдаются внутренние противоречия. Но, на мой взгляд, это означает, что в какой-то момент нынешний агрессивный курс может быть сменен на еще более агрессивный.
Вопрос: А как оценивать такую точку зрения, что с выходом Великобритании ослабнет влияние США на Евросоюз?
Константин Семин: Что является главным критерием влияния? Есть два критерия. Первое — это присутствие войск, военных баз, то, что американцы называют «boots on the ground» — «сапоги на земле»; второе — экономические связи. Кто является главной оккупационной силой на территории Евросоюза? Соединенные Штаты. 88 тыс. американских солдат, больше 20 ядерных зарядов на территории Германии. Францию при Саркози втянули в НАТО, и никто этот процесс не развернет в обратную сторону. Кто является одним из главных внешнеэкономических партнеров Евросоюза? Соединенные Штаты. Это изменится? Нет, не изменится.
Мы наблюдаем двусторонний процесс. С одной стороны, сгущаются тучи, усиливается реакция, агрессивные намерения становятся еще более агрессивными, грань, отделяющая нас от глобальной войны, становится тоньше. Происходит монополизация оставшихся кусочков рынка. С другой стороны — внутри самого империализма множатся противоречия. Это два процесса, которые не отменяют друг друга. Так было и перед Первой мировой войной, и перед Второй мировой войной. Тогда наблюдался стремительный рост могущества монополий. Но он сопровождался экономическим кризисом и нарастанием протестных настроений внутри капиталистических обществ. Так было в 30-е годы в Соединенных Штатах, в Европе, так было перед Первой мировой в Германии.
Да, конечно, война в Сирии — это плохо, и война вызывает приток беженцев в Европу. Однако раздражение, которое беженцы вызывают в Европе, никак не скажется на готовности империалистических сил продолжать войну. И вот уже появляются рекомендации 50 бывших чиновников госдепартамента президенту США перейти к активным боевым действиям в Сирии. Это все взаимосвязанные вещи, это разные грани одного и того же процесса.
Почему я заговорил о политэкономии — потому что она учила нас воспринимать мир в динамике. И колосс, который на тебя надвигается и грозит стереть тебя с лица земли, одновременно может быть подвержен деструктивным процессам. Он может бороться с разложением, рассыпаться на кучу маленьких сегментов, но это не отменяет военной угрозы. Я не думаю, что «Brexit» является началом конца глобализации, я не думаю, что это означает выход Европы из-под влияния США. Но это совершенно точно означает, что картина меняется и противоречия внутри западного лагеря нарастают.
Вопрос: Есть такая точка зрения, что выход Великобритании вызван тем, что в Европе могут снова столкнуть всех со всеми. Есть ли в этом какая-то причина голосования за выход?
Константин Семин: Есть мнение, будто Америка специально устраивает кругом кровавый хаос, чтобы спастись самой, пока остальные тонут. Я не думаю, что США намерены пожертвовать Великобританией или Германией и превратить Евросоюз в Сирию. Нет, такого не будет. В ЕС находится серьезнейшая военная инфраструктура, которая необходима для продолжения экспансии империалистического мира на восток.
Но, безусловно, на волне экономического кризиса в разных государствах к власти стремятся наиболее реакционные элементы финансового капитала. В том числе и в США. То есть это и есть та самая фашизация. Только не надо фашизацию связывать, например, исключительно с именем Трампа. Трамп — это одно из лиц. Ничуть не менее фашистским сценарий будет, если придет к власти Клинтон.
Вопрос: То есть разницы нет? А раньше было лучше?
Константин Семин: Их выборы — это просто соревнование между шилом и мылом. Вы посмотрите, ничего не меняется. В 2001 г. Буш принимает патриотический акт, который ограничивает права и свободы, который расширяет возможности спецслужб. После того, как приходит Обама, разве это хоть в чем-то было ограничено? Нет.
Есть полная преемственность. Нужно понимать, что суть буржуазной демократии, как об этом уже неисчислимое количество раз писали классики низвергнутого сегодня в нашей стране учения, заключается в том, что любые выборы — это витрина, миф, мыльный пузырь. В действительности за переменой актерского состава остается неизменной суть. И абсолютно неважно, будет это Трамп или Клинтон. Будет это «Брексит» или, наоборот, Трансатлантическое экономическое партнерство. От этого ничего не меняется.
Нужно помнить, что стратегические планы Пентагона разрабатываются на 50 лет вперед. И этим планам все равно, кто, где и как проголосует. Количество ядерных зарядов в Германии не уменьшится, никто не отменит уже утвержденный Конгрессом триллионный бюджет на ядерное перевооружение США.
Вопрос: Ну, а вопрос беженцев, угрозы фашизации есть в решении британцев выйти из состава ЕС?
Константин Семин: Беженцы появились на улицах английских городов не вчера. То же самое касается всех остальных стран и городов. Проблема миграции вовсе не связана с войной в Сирии. Просто сейчас она стала очень острой, видимой для всех, но в целом эта ситуация назревала очень давно.
Для капитализма свободная миграция дешевой рабочей силы — это одна из непреложных ценностей, которые под сомнение ставиться не могут. Поэтому протестовать, как делают французские правые, английские правые, американские правые, против нелегальной эмиграции и дешевых мексиканских рабочих рук, но в тоже время отстаивать ценности капитализма — это абсурд. Это самообман.
Мигрантами Европу наводнил именно капитализм, потому что именно капитализм снимает людей с насиженных мест, потому что им нечего есть, и гонит туда, где есть хоть какой-то шанс выжить. Не отменив капитализм, не упразднив саму капиталистическую систему экономических отношений, с этой проблемой справиться невозможно. В этом состоит левый ответ на происходящие вызовы. Но с этим «левым ответом» правые в Англии, Германии, Франции, США никогда не согласятся. Потому что это ставит под угрозу их собственные завоевания, их имущество. Отсюда и фашизация.
Потому что фашизация — это агрессивный способ в условиях падающего рынка и падающей международной торговли сохранить собственность. Каким образом это легче всего сделать? Назначить кого-нибудь козлом отпущения. Спровоцировать войну.
Вопрос: Других путей разрешения этого вопроса нет?
Константин Семин: К большой трагедии и Европы, и России, и всех остальных частей света сейчас, когда человечество заходит в третий раз на тот же самый виток и готовится наступить на знакомые грабли, нет вменяемой силы, которая могла бы предложить левую альтернативу происходящему.
Единственное досягаемое решение — это насилие. Но насилием это не остановить. Вот в Мексике идет гражданская практически война сейчас. Там жуткий экономический кризис. Миллионы людей бегут на север, и невозможно — хоть стреляй по ним, хоть поставь забор — это невозможно остановить.
Мексиканцы будут названы виноватыми в Аризоне. Сирийцы будут виноваты в Германии или Англии, но это никак не решит проблему. Это лишь ускорит глобальное наступление сил реакции.
Вопрос: Почему же это не решается все той же политэкономией? Чего не хватает?
Константин Семин: Нет ни класса, ни общественной силы, которая была бы в состоянии эти цели четко и внятно озвучить, увлечь народ за собой. Еще в Первую мировую был описан феномен такого совместного, симбиозного существования западного класса эксплуататоров, буржуазии и их домашнего пролетариата, который готов заключить со своей буржуазией мир в расчете на то, что ему перепадет что-то от ограбления колоний.
То есть это «умиротворенный пролетарий». И вот на протяжении всей Холодной войны этот «умиротворенный пролетарий» и в Европе, и в Штатах потихоньку терял остатки и ума, и чести, и совести. Сегодня это просто трудящиеся, находящиеся полностью на содержании у империалистов. То есть, чтобы им относительно сытно жилось, они готовы смириться с любой бомбардировкой, готовы смириться с уничтожением любой страны. Они никогда не поставят это под сомнение, потому что чувствуют подсознательно — пока кого-то бомбят, им с барского стола перепадают крошки.
Но все равно эта ситуация не вечна. Пока перепадают крошки — да, они не будут думать, пока не пролилась кровь, люди готовы с этой ситуацией мириться. Но уже сегодня по всем социологическим опросам больше 40% американской молодежи считает социализм единственной альтернативой сложившемуся в Штатах укладу вещей. Уже сегодня мы видим, как американскую систему здравоохранения, образования сотрясают многотысячные забастовки. Эти люди еще не доросли до каких-то обобщений, до каких-то высот классового сознания, но это будет происходить. Уровень классового самосознания, образования будет повышаться неизбежно. Только платить за это придется очень высокую цену. Как правило, за это классовое сознание, образование человечество платит кровью. Вот это трагично.
