...Мой первый клип был на песню «Осень». Мы снимали его в Финском заливе под Питером, для чего отправились в Выборг, в гости к брату Константина. Брат Андрей, по-видимому, тоже занимался бизнесом — это было видно по антуражу нашей встречи.

С момента выхода из поезда я чувствовал себя, как в кино. Нас встречали по всем тамошних правилам — с охраной, с бронированными автомобилями, с эскортом. Процессия прибыла в особняк, окруженный рвом, до краев заполненный водой. У ворот стояла охрана, а по двору бегали натасканные на ловлю чужаков собаки.

На следующий день мы приступили к съемкам клипа. Бюджет был небольшим, но режиссер Михаил Сигал умудрился в него уложиться. Да не просто уложиться, а проявить чудеса изобретательности и нашпиговать ролик самыми разными символами. От пианино и телефонных будок, стоявших на берегу Финского залива, до автомобиля с девушкой-моделью. По сюжету девушка так и не приехала на свидание со мной — машина сломалась по дороге. Небольшая роль досталась и Алле — в одном из эпизодов она шла от берега с массовкой.

Тогда я впервые понял, какова она, судьба киноактера. Хотя в целом съемки получились забавными. Они проходили ночью, на дворе был конец лета, и после заката становилось ощутимо холодно. Особенно когда от Финского залива дул северный ветер. На свет прожектора слетались насекомые. Они кружили вокруг нас, норовя залететь под рубашку, забиться в нос, рот, уши... Я шёл навстречу световой пушке, и вредные твари неслись прямо на меня. Большие — наподобие саранчи, маленькие — типа гнуса и средние — вообще ни на что не похожие. А я шёл на свет и пел. И конечно же наглотался насекомых. Не советую повторять это дома, было очень неприятно. Мясо я люблю, но не такое и не сырым...

Но это так, рабочий момент съемок. Главное, я остался доволен процессом.

По возвращении в Москву я не расставался с полученной пленкой. Так и не доверив никому свою драгоценность, я отвез ее на студию для монтажа. Затем я забрал готовый ролик и почти всю дорогу до своего временного жилища прижимал его к груди. Я ехал на метро, бежал по улицам и подспудно боялся, кабы чего не вышло. Ну мало ли? Меня могут ограбить или сбить мордой легковушки. Я могу упасть в раскрытый канализационный люк или случайно выронить кассету и неловко на нее наступить. И мир не увидит этого шедевра. Да что там мир, я не увижу! Свой первый клип! А уж это совершенно непереносимо... Я вцепился в футляр мертвой хваткой.

Ворвавшись в квартиру, я поспешно сунул видеокассету в магнитофон. Включил и посмотрел — первый, в одиночку, хотя собирался сделать это вместе со Светой, Костей и Аллой. Ну что ж... Не могу сказать, что я был очень уж доволен возникшим на экране Биланом. Позже я выяснил, что так чувствуют себя все начинающие артисты... Я не узнавал себя на видео! Что за ерунда, я же совсем не такой! .. Я смотрел, перематывал и снова сидел, уставившись на картинку. Когда я прокрутил клип раз двадцать, приехала Алла, затем появились Светлана и Костя. Мы посмотрели ролик вместе. Тоже отнюдь не один раз. В итоге мы все же решили, что работа — очень даже ничего, и ее вполне можно продвинуть на какой-нибудь музыкальный канал.

Правда, мы еще плохо понимали, как и куда можно пристроить видеоклип. С «куда» оказалось проще — мы просто посовещались и пришли к выводу, что нам прекрасно подходит MTV. Но насчет «как»... Для начала мы просто отправили запись на канал — вовсе не будучи уверенными, что ее заметят и что она попадет в эфир. Каков же был сюрприз, когда нам сообщили, что ролик приняли к показу и будут транслировать в категории С!!! То есть раз в день — для ознакомления публики!..

О, как я ждал начала трансляции! Но в день, когда мой клип должны были впервые показать по телевизору, случилось нечто из ряда вон выходящее. Загорелась Останкинская башня! Тут уж озноб пробрал не только меня, мы все изрядно подергались. Я, правда, тогда не знал, что Останкино не отвечает за дециметровый канал МТV, поэтому скорее боялся за свой ролик — его могли так и не показать! Но постепенно я проникся и глобальным смыслом происшедшего. Останкино — символ Москвы и всего российского телевидения — могла погибнуть! В расстроенных чувствах я переключал каналы, пытаясь поймать новости. Я смог вздохнуть свободно, только когда сообщили, что пожар полностью потушен. Потом я услышал о жертвах и перед моими глазами пронеслись картины гибели людей в огне и удушающем дыму...

В итоге я пропустил показ своего первого ролика — мои мысли были заняты другим. Но позже клип показали вновь — несколько раз. И — ничего не произошло. Хотелось бы написать, что в одно прекрасное утро я проснулся знаменитым — вышел на улицу и меня стали узнавать прохожие... Но нет, этого не было. Похоже, что никто ничего не заметил. Поначалу в это было трудно поверить — я был преисполнен радужными надеждами, они поблекли и развеялись далеко не сразу.

...Было еще кое-что, что меня напрягало Если помните незадолго до Юрмалы мы сняли клип «Бум» А волосу, которые мне за бешеные деньги нарастили для этого ролика чуть ли не до плеч, решили оставить, хотя у меня была достаточно длинная стрижка. Юрию Шмильевичу нравился такой образ — он утверждал, что это стильно, интересно, модно. Может, оно и было модно, зато очень неудобно. Во-первых, нарощенные волосы на заклепка невозможно было как следует вымыть. Во-вторых, на солнце клепки нагревались, и от них жутко зудела кожа головы и шеи. Я ходил, как грязный хиппи — постоянно почесываясь. От этих манипуляций некоторые пряди вылетали. В моих руках то и дело оставался клок волос, который я тут же прятал в карман или за спину — лишь бы Айзеншпис не заметил.

Я мужественно терпел почти до самого начала конкурса. Но потом все-таки обратился к продюсеру.

— Юрий Шмильевич, а можно мы эту мочалку с моей головы снимем? — сказал я и, видя, как меняется его лицо, торопливо добавил: — Ну, представьте, выхожу я на сцену и вместо того, чтобы петь, начинаю чесаться! Мне эти волосы дико мешают!..