Премьера.
(абсурд-пародия)
Пролог.
Теплым июльским вечером маленький кузнечик примостился на веточке орешника и почти заснул, как вдруг, мощная волна чего-то непонятного накрыла всю округу. Когда он пришёл в себя, то сразу и не понял, что мир перевернулся. Всё было наоборот: небо под ногами, а земля над головой, деревья росли кронами вниз и далеко вверху по землесводу ползла огромная, серая крыса. Ужас пронзил сознание кузнечика, но присмотревшись, он понял, что находится на той самой ветке, куда залез на закате, только не сидит на ней, а висит вниз головой.
***
Шепот будильника ласково попросил проснуться. Иван Петрович Зритель потянулся, зевнул и радостно вспомнил, что сегодня премьера. Он специально взял отпуск в театре, чтобы попасть на премьеру в суд. Если театр - это его будни, то судебное действо - праздник. Мантия судьи, погоны прокурора, декольте адвоката щекотали нервы и будоражили воображение. Вот где настоящие, неподдельные драмы и трагедии. Не луковые слёзы и напудренная бледность, а страсти до обморока. Предвкушение удовольствия захлёстывало Ивана Петровича. Он беспрестанно смотрел на часы и ровно в шестнадцать сорок пять, надушенный парфюмом и облагороженный фраком вошёл в зал суда. Занял удобное место и замер. Но, с дуновением, непонятно откуда взявшегося ветра, на Зрителя навалилось нехорошее предчувствие…
Из боковой двери вместо приятной девушки секретаря, неожиданно, вывалился пухлый увалень и поигрывая связкой ключей и наручниками зычно гаркнул:
- Всем оставаться на своих местах! Правит кривосудие!
Зал захихикал. Иван Петрович, не понимающе посмотрел вокруг. Публика спокойно ожидала продолжения, никак не реагируя на происходящее. Рядом сидевший амбал, матерясь тыкал сардельками пальцев в экран гаджета. В тот момент когда погас свет, сидевшая по другую строну полуголая девица прильнула к Ивану Петровичу и жарко задышала ему в ухо. Зритель уже собрался закричать, но луч прожектора высветил судейское кресло.
- Всем молчать! – тоном фашистского штандартенфюрера приказала дамочка в судейской мантии и стукнула молотком по голове увальня с наручниками.
Тот факт, что она играет роль судьи сомнений не вызывал, но именно играет, причём тухло и бездарно. Да и мантия на ней была скорее из ассортимента секс-шопа, чем из гардероба судьи.
Иван Петрович заёрзал.
- Ты чё дядя? Очкуешь? Не бзди, всё будет чики-пуки! – успокоил его сосед.
- Слушается дело номер один от позавчерашнего вторника – визгливо заорала судья, - прокурор, доложите суть.
Прокурором оказалась смазливая девица с растрёпанными волосами и грудным придыханием. Она вскочила и затараторила:
- Уважаемое кривосудие, сегодня мы рассматриваем чудовищное преступление! Обвиняемые в составе группы из трёх человек вели бандитско-паразитический образ жизни. Что, конечно, заслуживает уважения, но этого им оказалось мало и они решились на худшее из того, что может быть!
Судья снова стукнула молотком по голове увальня и рявкнула:
- Короче! Нечего мне тут воду лить! Формулируйте так: фамилия – преступление! А то мы сто лет не расхлебаемся.
- Хорошо, ваша честь – испуганно зашелестела бумажками прокурор.
Свернутый текст
А Иван Петрович, как завороженный смотрел на козьи ножки скачущего прокурора и понимал, что сходит с ума.
- Обвиняемая Тёлкина! Сидите! Вам вменяется стремление к хорошей жизни в особо крупных размерах. Обвиняемая преднамеренно и продуманно готовила свою внешность на предмет удачного замужества. Привлекла в сообщницы свою мать, Тёлкину старшую, вступив в сговор с которой практически довела до само-женитьбы несколько брако-неустойчивых мужчин.
- Дальше! – подгоняла судья.
- Обвиняемая Тёлкина старшая! Сидите! Вам вменяется оставление в опасности человека, заведомо находящегося в беспомощном состоянии. Обвиняемая оставила свою беззащитную дочь, когда та намеревалась выйти замуж. То есть подстрекала её к этому преступлению, но в последний момент, даже супчика не принесла!
- Следующий! – негодовала судья.
- Обвиняемая Дворняжкина! Обвиняется в нанесении ей побоев средней тяжести.
Судья, снова замахнувшись молотком на голову ключника, заинтересованно застыла.
- Минуточку! Дворняжкина - это же вы?
- Да – подтвердила прокурор.
- Правильно ли я поняла? Побои нанесли вам, судим мы вас и прокурором в процессе выступаете тоже вы?
- Да, ваша честь – смиренно согласилась та.
- А почему три дела в одно объединили? Какая между ними связь? –не унималась судья.
- Никакой – это-то и подозрительно! – последовал ответ.
- А, что? Простенько и со вкусом – как бы согласилась судья, а вслух добавила – Секретарь! Доложите о явке!
***
«Куда я попал? Что происходит?» - думал Иван Петрович.
А между тем, встал тщедушный секретарь, по фамилии Гвоздиков и гундявым голосом доложил:
- Состав кривосудия! Дело рассматривает судья международной кинологической категории Мопсова Миляуши Кутдусовна. Обвинение представляет прокурор Дворняжкина Афродита Васильевна. Защиту осуществляет противогаз ГП-7Б. Присяжные, свидетели, надзиратели и конвоиры присутствуют в зале.
- Переходим к прениям сторон! - объявила судья.
В этот момент заговорили все разом:
- Виновные все, потому что бабы! – орал лысый прапорщик.
- Конфисковать их имущество в пользу присяжных! – пришепётывал басом здоровый мужик.
- Всех оправдать! – визжала девица слева, ещё теснее прижимаясь бедром к Зрителю.
- Млять! Она всем раскрыла мою коммерческую тайну! Рассказала во дворе каким тяжёлым, лежачим трудом я зарабатываю авторитет, а мне что, молчать! – вставила своё резюме быдловатая мадам и цыкнула сплюнув сквозь зубы.
- Оно конечно, Дворняжкина за меня заступалась, её потому и побили. Но что же мне из-за неё с сожителем ссориться? Посадите её и всем будет счастье! – взывала молеподобная барышня.
Кто-то орал: - Тарифы ЖКХ всё растут, а зарплата падает!
Ему вторили: - Из-за санкций голодаем, в магазинах нет ни хамона, ни Хеннесси, ни камамбера!
- Почему мятые банки принимают, а бутылки со сколами нет?!
***
В общей суматохе Иван Петрович встал и хотел было уйти, но судья заметила это и запустив в голову Зрителя молотком закричала:
- Куда? Что за не уважение к кривосудию?!
К нему тут же подскочил увалень ключник и силой посадил несчастного на пол.
Все смолкли и уставились на судью.
- Провозглашается приговор! – зычно пропела она – Именем рубля и доллара вместе взятых, руководствуясь всеми статьями расходов и доходов, а также полным отсутствием здравого смысла суд приговорил! В связи с обвинительным вердиктом коллегии присяжных заседателей - Тёлкину мать и Тёлкину дочь, а также прокурора Дворняжкину признать виновными по пункту: ЕЕЕ- ХАЛИ-ГАЛИ и пункту: 03 скорой помощи, и назначить им наказание в виде совместного проживания сроком от звонка до звонка или третьего триместра беременности одной из них. Осуждённые! Сидеть! Вам приговор понятен?
- Да, ваша честь – захлёбываясь рыданиями от строгости приговора хором ответили осуждённые.
- Также, руководствуясь статьёй газеты «Вечерний Вохровец» суд постановил! Обвиняемого Зрителя, за не уважение к кривосудию приговорить: к публичному признанию справедливости наших вердиктов и пожизненному посещению заседаний нашего суда. Приговор окончательный и обжалованью не подлежит! На этом заседание кривосудия объявляю закрытым! Пошли все вон! – устало напутствовала судья.
- Пожизненно окончательный?! Обжалованью не подлежит?! – взревел вконец измученный Зритель.
Ответа он не услышал, потому что упал снесённый толпой убегающих свидетелей и присяжных заседателей.
***
Услышав звонок родного будильника, Иван Петрович открыл глаза и понял, что он дома. Огляделся, вспомнил случившееся, вздрогнул и подумал: «Так, я дома, в своей постели – значит я спал. Боже, какое счастье, что это был всего лишь сон! Абсурдный по форме и бредовый по содержанию»
Почувствовав облегчение измученный Зритель умылся, позавтракал и сел с газетой в кресло перед телевизором. Из газеты выпало письмо. Наклонившись за ним, Иван Петрович случайно нажал на кнопку пульта. Но интерес к письму отвлёк его от экрана. На конверте стоял казённый штамп. Дрожащими руками вскрыл послание, на колени выпала бумажка на которой было напечатано: «Постановление суда…» Выронив её из рук, перевёл угасающий взор на экран, оттуда на него смотрела судья из ночного кошмара. Она ехидно ухмыльнулась, пригрозила молотком и прошипела: «Пожизненно!»
Послесловие.
Кузнечик ещё немного повисел вниз головой, потом перевернулся и, о чудо! Всё встало на свои места. Везёт же ему!
09.07.2016.
Серафима Мельникова
Специально для Гнезда Пересмешника
Нет, она Анной не была. Умные головы до сих пор спорят на тему:"Кто позировал Крамскому?" Есть одно подозрение, что сия дама называлась княгиней Екатериной Михайловной Юрьевской, и была она ни больше ни меньше как морганатической (мне это слово очень нравится 
) супругой императора Александра II. Что в переводе на сегодняшний язык просто любовница, но конечно не простая, аристократка всё-таки. Да и любил её (говорят) Алескандр-то второй. Но жениться не мог, потому как не ровня она ему была по голубой крови. 
