Наиболее масштабным из таких учений была натовская «Анаконда-2016». Эти учения, в которых приняли участие 31 000 военнослужащих из 24 стран, прошли в Польше и Прибалтике, завершившись лишь за несколько дней до начала саммита НАТО. Основывались они на сценарии, который успел стать классическим для Европы после холодной войны: Россия провоцирует на границе с Эстонией инцидент, перерастающий в войну.

Но даже внутри западного союза далеко не все сочли их целесообразными. Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, например, в интервью одному изданию расценил такой шаг как провокационный и подстрекающий к войне. Кроме того, Запад провел учения в Грузии, а также — одновременно с «Анакондой» - на западе Украины; несмотря на то, что последние не именовались натовскими, в них, тем не менее, приняли участие многие члены альянса.

Россия также не стала бездействовать. На настоящий момент в этому году едва успел пройти месяц, чтобы Россия не организовывала ни запланированных, ни «внезапных» учений рядом со своими западными или южными границами. Последнее подобное мероприятие, состоявшееся в преддверии «Анаконды» было проведено совместно с Белоруссией и продемонстрировала серьезную авиационную мощь, обретенную с недавних пор Москвой.

Помимо такой взаимной демонстрации силы, стоит упомянуть и регулярно озвучиваемые НАТО заявления о нарушении Россией границ его воздушного пространства и территориальных вод. За несколько недель до саммита альянса сообщалось, что Великобритания перехватила в Ла-Манше российскую подлодку, а за месяц до того был опубликован видеоролик с российским самолетом, пролетающим совсем низко над американским боевым кораблем в Балтийском море. Российских пилотов также часто обвиняли в том, что они отключают транспондеры на своих самолетах.
Подобные нарушения — или скорее почти что нарушения, ведь большинство из них именно такие — совершает не одна сторона. Можно сказать, что они происходят постоянно, и весь смысл в том, сообщать о них или нет. Журналисты, будь они россиянами или гражданами западных стран, как правило на берегу с биноклем не дежурят и за проступками [военных] не следят. Информацию о них передают оборонные министерства или разведывательные службы, когда они заинтересованы в том, чтобы показать злонамеренность и безответственность другой стороны. Это, однако, не значит, что они менее опасны, чем кажется — исключать вероятность прямого столкновения нельзя.

Учитывая напряженную обстановку и реальные военные риски, которыми отметились недели, предшествовавшие последнему саммиту НАТО — особенно в плане отношений с Россией — сама встреча прошла, к счастью, с малым количеством эксцессов. Может быть, меняется климат? Окажутся ли прогнозы о начале новой холодной войны, которых появилось так много после присоединения Россией Крыма два года назад, неверными? Может ли статься, что речь сейчас идет о некоем потенциале, который нужно использовать?

Одной из причин, по которым НАТО, как могло кое-кому показаться, уже не так сильно сосредотачивалось на России в Варшаве, был неожиданно захвативший все умы «брексит». И руководство альянс, и Дэвид Кэмерон думали о том, как бы продемонстрировать, что отвергнув ЕС, Лондон не стал вместе с ним отвергать и НАТО. Поэтому Великобритания, участвуя в операции альянса по укреплению его восточных рубежей, отправит 500 военнослужащих в Эстонию и еще 150 в Польшу. Была также и попытка представить НАТО и ЕС в качестве партнеров, а не конкурентов в плане безопасности. Все это со временем может утихомирить в альянсе дух холодной войны.

Другая  причина заключалась в том, что Россия продемонстрировала в целом сдержанную риторику — по крайней мере, так ее можно читать. Казалось, будто Кремль решил воспринимать Варшавский саммит в качестве испытания, которое ему было просто необходимо пройти. Месяц тому назад, Владимир Путин и другие российские чиновники раскритиковали «Анаконду-2016», назвав эти учения провокацией. На протяжении многих лет они не скрывали своего враждебного отношения к расширению НАТО, и открыто высказывали свое мненио о том, что истинной целью системы ПРО всегда была Россия, тогда как разговоры об Иране были ли отвлекающим маневром.

Однако непосредственно перед саммитом в Варшаве их тон изменился. Путин отправился в Финляндию — то есть, съездил в Евросоюз, где с момента введения связанных с Украиной санкций стал появляться редко — и обсудил там безопасность Прибалтики, а также меры по снижению напряженности, в том числе и предложение о том, чтобы и российские, и натовские самолеты соблюдали правила в плане использования транспондеров. От прежнего адского гнева не осталось и следа.

Похожее можно сказать и о НАТО. Риторику будто приглушили; альянс решил не создавать на востоке постоянных баз — дополнительные силы будут направлены туда на ротационной основе. А генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, выступая на пресс-конференции по итогам саммита, открыто опроверг идею о том, что Россия представляла «непосредственную угрозу какого-либо рода для какого-либо из союзников по НАТО» — заметьте, как он использует «какой-либо» — и настоял на том, что укрепление обороны должно сопровождаться «конструктивным диалогом». «Холодная война осталась в истории, и так и должно быть дальше», — заявил он.

Именно поэтому последнее, что нам необходимо принять во внимание — это, наверное, тот факт, что обе стороны все явственнее понимают, что все разговоры о новой холодной войне рискуют породить факты. И в России, и на Западе пока что почти хватает чиновников, которые знают, что на самом деле значит холодная война: огромные постоянные армии на обеих сторонах, больше количество оружия, раздутые военные бюджеты, а также — «железный занавес», исключивший пол-Европы из основного мирового сообщества. Влекла она за собой и состояние постоянной жесточайшей напряженности, при котором любой просчет угрожал обернуться ядерной войной, а единственным сдерживающим фактором было взаимное гарантированное уничтожение.

От той ситуации до нашей нынешней, слава Богу, еще далеко. Но те же чиновники, несомненно, также помнят правила, структуры и тайные каналы связи, благодаря которым удавалось поддерживать в те годы непростой мир и гарантировать, что учения, вне зависимости от их масштаба, не примут за реальные военные действия. Мы живем в изменившемся мире, но если генсек НАТО готов призвать к конструктивному диалогу, то, может быть все-таки на это сможет пойти и Кремль.

Ссылка