– Ростислав Владимирович, как вы сегодня лично для себя отвечаете на вопрос: кто определяет сегодняшний статус Украины, и какова цена этой так называемой демократии?

– Статус государства всегда определяют власти государства, независимо от того, они ориентируются исключительно на свои силы или на то, что кто-то будет их поддерживать и оформлять. В конце концов, это их свободный выбор. Поэтому, в первую очередь, статус Украины определяет на сегодняшний день Петр Алексеевич Порошенко. И та группа политиков, олигархов, которые вроде бы, будучи интегрированными в переворот за украинскую власть, – они не менее активно Порошенко оппонируют и даже пытаются его сместить. Все они ищут возможность опоры на внешние силы, все они пытались напрягать Соединенные Штаты, пытались напрягать Европу. Но на сегодня, с моей точки зрения, эти варианты исчерпаны, и в основном они перешли с этим режимом к решению своих внутренних проблем своими собственными силами. Мне представляется, что после того, как Европейский Союз подрядился на решение своих проблем, Соединенные Штаты сейчас заняты своими проблемами. Украинские политики где-то поняли, что, кто победит во внутренней грызне, тот, в общем-то, и будет принят Европой и Соединенными Штатами, как наш «сукин сын».

– Вы считаете, что федеративного устройства Украины в будущем ожидать не приходится, так или иначе, страна распадется?

– Я считаю, что даже если на Украине каким-то чудом, хотя сегодня все активные политики против этого, сумеют принять конституционные изменения и сделать страну федеративной, то это просто ускорит ее распад. Но если не примут – всё равно распад.

– Распад неизбежен?

– Да.

– Когда, по-вашему, произойдет так, что Украина перестанет быть генератором проблем для нашей страны?

– Вот когда Украины не будет, тогда она и перестанет быть генератором проблем для нашей страны. Потому что сам по себе украинский проект – это всё равно, что проект Независимого Великого княжества Тверского или Нижегородского. То есть, он не может существовать вне дела русофобской парадигмы, иначе он теряет всякий смысл. Поэтому существование Украины – это генерация проблем для России, потому что Украина сама по себе – это проект, альтернативный России, под названием «Троллинг»….

– А что касается Европы, как вы считаете, каково будущее Европы в контексте украинского кризиса? Согласны ли вы с тем, что НАТО распадется как альянс, или, например, что Европа уже не сможет существовать в том виде, в котором сегодня существует?

– То, что Европа в дальнейшем не сможет существовать в своем нынешнем виде, по-моему, не понимают только ярые европейские политики. Потому что они активно говорят о необходимости реформирования ЕС. Одни считают, что надо уменьшить централизацию, другие считают, что надо увеличить централизацию Европейского Союза. Франция и Германия выступают за фактическую трансформацию в гуманитарное государство, а многие лимитрофы (совокупность государств, образовывавшихся на территории Российской империи, а затем – Советского Союза, – прим. ред.) как раз выступают за увеличение степеней свободы, правда, еще и за увеличение собственного финансирования за счет тех же Франции или Германии. Поэтому нет сомнений, что Европейский Союз либо будет трансформироваться, либо будет исчезать. Но, опять-таки, его перспектива зависит от решений внутренних европейских элит, потому что там есть серьезные группы, которые поддерживают центробежные силы, там есть серьезные группы, которые поддерживают центростремительные силы. Там есть группировки, которые считают, что надо ориентироваться на укрепление союза с Соединенными Штатами. Там есть группировки, которые считают, что надо прийти к союзу с Россией. И сейчас они все находятся в состоянии шаткого баланса и уравновешивают друг друга. Кто в результате победит и будет определять политику Европейского Союза, мы сегодня сказать не можем, мы можем подбросить монету.

– Как вы считаете, когда Европа окунется в пучину авторитаризма, как это было в 30-х годах?

– Я считаю, что не окунется, не успеет. Если Европа будет двигаться по тому же пути, по которому двигалась Украина, то распад Европейского Союза с целой серией внутренних и межнациональных конфликтов между бывшими составными частями просто начнется раньше, чем там начнут восстанавливаться авторитарные режимы. То есть, если использовать украинские политические термины, то махновщина там начнется раньше, чем авторитаризм.

– Не могу вас не спросить про убийство Павла Шеремета, как вы для себя отвечаете на вопрос, кому это было выгодно, и как это отразится на политической системе Украины?

– Я считаю, что это была провокация против Порошенко, причем она полностью укладывается в формат провокаций против Кучмы – известное дело о Гонгадзе совпадает до мелочей (Георгий Гонгадзе – украинский журналист грузинского происхождения, основатель и первый главный редактор «Украинской правды», убитый под Киевом в 2000 году, – прим. ФАН). И, соответственно, с моей точки зрения, это был просто старт информационной компании, которая должна предшествовать активным действиям по смещению Порошенко с президентского поста. Потому что украинские политики, настаивавшие на досрочных украинских выборах, судя по всему, поняли, что Порошенко – до тех пор, пока он президент – не допустит этих самых выборов без серьезного физического давления. Ну, а запуск серьезного физического давления, запуск давления улицы, как правило, ведет на Украине к перевороту, даже если власть потом соглашается идти на уступки.

– Как вы считаете, власть Порошенко будет еще долго длиться?

– В любом случае, Порошенко пробудет президентом меньше, чем пробыл Янукович, а Янукович пробыл фактически четыре года. Я думаю, что первоначально переворот должен был планироваться на первую половину октября месяца, потому что в этот момент начиналась активная фаза американской избирательной компании. И, соответственно, примерно на 4-5 месяцев Соединенные Штаты теряли способность вмешиваться в события на Украине. Но, судя по тому, что запуск информационной и уже даже уличной компании состоялся во второй половине июля, то, даже если они будут развиваться медленными темпами, в общем-то, есть все шансы, что в острую фазу противостояние на Украине перейдет значительно раньше октября. То есть, уже в августе, возможно, в сентябре.

Ну, а дальше опять-таки можем бросать монетку. Конечно, у Порошенко значительно меньше шансов подавить путчистов, чем у них – снести Порошенко… Но Эрдоган своих подавил.