Урок № 1

Во-первых, в попытках Москвы подорвать американский политический процесс нет ничего нового. И советский КГБ, и сменившие его организации в прошлом не раз делали ставку на те или иные американские политические силы. Американские политики или чиновники также неоднократно осознанно или неосознанно сотрудничали с русскими. Достаточно вспомнить о проникновении советских агентов влияния в администрацию президента Франклина Рузвельта. Их присутствие неопровержимо доказывают доклады ФБР того времени, материалы слушаний Конгресса, данные, полученные от советских перебежчиков — в том числе от бывших сотрудников советской разведки, — а также сведения, недавно поступившие из рассекреченных советских архивов и из документов проекта «Венона» Службы армейской радиоразведки, сотрудники которого расшифровывали советские донесения.

Некоторые наши действующие политики также в свое время вступали в сговор с Советским Союзом и работали против собственной страны. Наглядным примером может послужить независимый сенатор от Вермонта Берни Сандерс (Bernie Sanders). В 1980-х годах он сперва провел в СССР медовый месяц, а потом начал сотрудничать с американской секцией Всемирного совета мира — известной советской «фасадной» организации, которая пыталась заставить США разоружиться в одностороннем порядке и оставить на произвол судьбы союзников перед лицом советской агрессии.

Впрочем, связи между КГБ и некоторыми видными членами политического клана Клинтонов выглядят намного опаснее маргинального активизма Сандерса. Два главных специалиста по России в администрации Билла Клинтона были обязаны советским агентам своими политическими или профессиональными успехами. Первым из них был вице-президент Эл Гор (Al Gore), отец которого, также бывший сенатором, поддерживал близкие отношения с советским агентом Армандом Хаммером (Armand Hammer). Отчасти именно это помогло Гору-младшему стать экспертом по России в команде Клинтона. Вторым был однокашник Клинтона по Оксфорду Строуб Тэлботт (Strobe Talbott), которому, когда он был начинающим репортером и работал в Москве на журнал Time, серьезно помог в карьере агент КГБ Виктор Луи, занимавшийся вербовкой восходящих звезд журналистики. Неизвестно, получил ли КГБ в итоге на Тэлботта компромат. Тэлботт отказался отвечать на вопрос об этом, когда в 1994 году Сенат утверждал его на пост заместителя госсекретаря.

Урок № 2

Второй урок истории с документами НКДП заключается в том, что, как показывает нам исторический опыт, когда американские лидеры не поддаются Москве и той приходится расплачиваться за свое поведение, Кремль обычно отступает. Как продемонстрировал пример президента Рональда Рейгана, стратегически мыслящий лидер может даже обернуть ситуацию в свою пользу и одержать над злоумышленниками полноценную победу.Именно поэтому ключевой фигурой сейчас следует считать не Хиллари Клинтон и не Дональда Трампа, а действующего верховного главнокомандующего. Барак Обама ничего не сделал, чтобы заставить русских поплатиться за поведение, которое привело в итоге к скандалу вокруг переписки. Более того, можно даже сказать, что его пассивность фактически поощряла наглость Москвы. Теперь у него, наконец, появился повод сделать хоть что-то.

Обама — единственный человек в мире, который может отплатить режиму Путина за его возмутительное вмешательство в американский демократический процесс той же монетой. Путин и его окружение крайне уязвимы для попыток разоблачить их собственные постыдные деяния, привычки и вкусы. В наш электронный век Кремль давно превратился из крепости в стеклянный дом.

Дальнейшие шаги

Для начала Обаме следует приказать спецслужбам подготовить подборки должным образом отсортированной информации по ряду целей из ближайшего окружения Путина. Эти подборки должны включать в себя материалы из социальных сетей и переписку. Их задачей будет наглядно демонстрировать огромный размах коррупции в верхах российского бандитского государства, в том числе среди родственников и ближайших сторонников Путина. Они должны подтверждать факты, о которых многие подозревают, но доказательства которых приводятся редко. Тщательно подобранные разоблачительные сведения покажут Путину — и не только ему, — что мы тоже умеем играть жестко.

При должном уровне дисциплины США вполне способны переиграть Путина и WikiLeaks. Российская политическая система намного менее прочна, чем наша. Российская Федерация остается расколотым государством, несмотря на нарастающую централизацию. Это делает ее потенциально крайне хрупкой и обеспечивает ей высокую уязвимость для попыток публично разоблачить колоссальную алчность ее руководства и его связи с организованной преступностью.

Кроме того, существуют определенные нормы национальной культуры, подразумевающие, что ни один из нынешних российских лидеров не сможет удержаться у власти, если стеклянная стена, которая обеспечивает его неуязвимость, будет разбита. Немаловажно, что Путин питает глубочайшую враждебность к мужской гомосексуальности. Поэтому путиноцентричные политические элиты не выдержат тех унижений и насмешек, которые повлечет за собой грамотный «слив» спецслужбами их электронных писем, текстовых сообщений, записей в соцсетях, фотографий и историй браузеров.

Судя по всему, Путин и его приближенные считают, что они нашли простой и дешевый способ ударить по Хиллари Клинтон и — опосредованно — по Обаме. Если у них получится, все американцы, занимающиеся политикой, превратятся в удобные мишени для иностранных хакеров. И Россия, и другие державы — включая Китай — начнут добывать и сохранять их переписку в надежде использовать ее в будущем. Это недопустимо.

Ради американского демократического общества Обаме следует дать жесткий ответ Путину и его окружению — причем, действовать нужно прямо сейчас.

Г-н Уоллер — член-основатель редакционного совета журнала НАТО Defence Strategic Communications, автор книги «Тайная империя: КГБ в современной России» («Secret Empire: The KGB In Russia Today»).

Ведь «россияне и иранцы не друзья-приятели», говорится в статье.

Это событие, по мнению автора, связано главным образом с конфликтом в Сирии, а также с теми преимуществами, которые Россия получает с тактической и операционной точек зрения, например сокращая расстояние до поля битвы.

Однако, как отмечает Пиллар, в США существует обеспокоенность по поводу того, что Москва обыгрывает Вашингтон на Ближнем Востоке. Автор уверен, что если это и так, то причина здесь не в том, что Россия в военном плане действует в Ближневосточном регионе активнее, чем Соединенные Штаты. У США более серьезное военное присутствие на Ближнем Востоке, и пользуются они им активнее, подчеркивается в статье.

«Из политики путинского правительства в этом регионе нам следует извлечь урок, касающийся того, как зарубежная держава может преследовать свои цели и интересы более полно и свободно лишь потому, что она готова вести дела со всеми, не ограничиваясь при этом деловыми отношениями только с теми государствами, которые она считает союзниками, и не позволяя при этом старой вражде и разногласиям вставать на пути дипломатических инициатив и практического сотрудничества»,– пишет обозреватель National Interest.

Российский подход, отмечается в статье, также можно было явно наблюдать и в недавних сделках с другими «несоюзниками» Москвы в регионе, например с Турцией. А россияне и турки тоже не друзья-приятели. Интересы Анкары, в частности экономические, и дальше будут больше нацелены на Запад, чем на Россию. Однако ни это, ни враждебные настроения, которые легли в основу многих русско-турецких войн, ни текущие разногласия между Москвой и Анкарой, которые не ограничиваются лишь сирийским вопросом, ни тот факт, что США, а не Россия, используют военно-воздушную базу в Турции, не помешали Путину воспользоваться восстановлением дружеских отношений с правительством Эрдогана для преследования интересов своей собственной страны.

Применяя подобную гибкую дипломатию, Путин действует «в реалистичной традиции», говорится в статье. И в этом плане Россия действительно обходит США, поскольку Вашингтон следует «нереалистичной манере восприятия мира, согласно которой последний разделен на союзников и противников». Подобный подход, уверен автор, ограничивает усилия Соединенных Штатов по сотрудничеству с первыми и рассматривает последних лишь как «объект для конфронтации, наказания и изоляции».

Подобный нереалистичный подход – это плохой способ отстаивания и продвижения своих интересов, поскольку он слишком тесно связывает страну с «авантюрами» ее предполагаемых союзников. В качестве примера Пол Пиллар приводит тот факт, что США в настоящее время поддерживают кровавую военную интервенцию Саудовской Аравии в Йемен. Кроме того, такой нереалистичный подход лишает страну возможности выстраивать отношения на основе «параллельных» интересов, которые обязательно имеются даже с теми странами, которые однозначно считаются противниками.

Вашингтон мог бы с выгодой для себя использовать имеющиеся у него «параллельные или совпадающие» с Ираном интересы, например восстановление стабильности в Сирии, однако любое движение администрации Обамы в этом направлении сводится на нет сильным политическим сопротивлением внутри США со стороны тех, кто готов воспринимать Иран лишь как объект для наказания и изоляции.

«Поэтому Соединенные Штаты упускают свои возможности, в то время как Путин – который в этом плане оказался мудрее нас – пользуется ими», – пишет автор.

Более того, по мнению обозревателя National Interest, если бы США были мудрее, то и на Россию, на которую крепко налеплен ярлык противника, они взглянули бы в более реалистичной манере и этот ярлык не помешал бы Вашингтону исследовать новые сферы параллельных интересов.

«Администрация Обамы пытается предпринять что-то подобное в сфере военных операций против экстремистских группировок в Сирии. Однако опять же самым серьезным барьером является мышление времен холодной войны, которое преобладает в американской политике. Согласно этому мышлению, все происходящее ошибочно рассматривается как противостояние "кто кого", а любая активность России на Ближнем Востоке, не говоря уже о каких-либо ее заметных успехах, ошибочно считается ударом по США», – подытоживает обозреватель National Interest Пол Пиллар.