По мнению адвоката, нашей стране нужно было подавать индивидуальные иски, которые должны были подкреплены очень серьезными финансовыми требованиями.

- Ведь на подготовку наших паралимпийцев затрачивается десятки миллионов долларов. А Запад больше всего боится денег, это ущерб их репутации.

Второе. Подавать индивидуальные иски нужно к самому главе независимой комиссии Всемирного антидопингового агентства (WADA) Ричарду Макларену и к другим причастным к скандалу лицам. При этом наложить обеспечительные аресты на недвижимость и активы. Каскад исков - это убивающая вещь.

Третье. Использовать прецеденты. Почему мы не увидели ни одной ссылки на прецеденты или их отсутствие, абсолютно не изучили практику судов?

Четвертое. Однозначно судиться с западной прессой по поводу недостоверности опубликованной информации. Где доказательства?

Добровинский удивляется, почему не было никакой реакции РФ месяцами? Нужно было сразу готовиться к судебной баталии, когда только разгорелся антидопинговый скандал.

- Но мы по неизвестным причинам заняли страусиную позицию, - сетует адвокат Добровинский. - Мол, пожалейте бедных и убогих Возникает масса вопросов: кто эти следователи, которые расследовали это дело. - Видите ли, говорить в суде, что мы хорошие, это не работает, если не подкреплено сильными фактами. Здесь нельзя было просто защищаться, нужно было идти в атаку, работать агрессивно.

К сожалению, мы сегодня получили жесткий урок, - говорит адвркат. - Нам нужно идти во все суды, работать со СМИ и очень испугать Запад. Сегодня нас не пустили на Параолимпийские игры, а что завтра?

В первый же день путча в московскую квартиру Тельмана Гдляна явились четверо в военной форме. Санкция на арест – кто ее дал, на каком основании, объяснять отказались. Знаменитого на всю страну следователя доставили на территорию подмосковной воинской части, где полковник КГБ учинил ему допрос: что он думает о происходящих событиях? Каково его личное отношение к ГКЧП? Какие, с его точки зрения, силы стоят за новым руководством страны? К тому времени Гдлян с Ивановым были уже отстранены от ведения «кремлевского дела», но при этом, очевидно, по-прежнему представляли для кого-то опасность. Через три дня после разгрома путча Гдляна отпустят – события в то время развивались с молниеносной скоростью.
- Тельман Хоренович, объясните: августовский путч готовился группой заговорщиков заранее или все произошло спонтанно? – задаю я вопрос своему собеседнику. Ему 75. Крутит в руках пачку «Винстона» - в кафе, где мы сидим, курить нельзя, - и говорит обо всем, что волнует его все эти годы. Он редко дает интервью и выражает свои мысли жестко, без прикрас: накипело.
- Я не думаю, что эти люди долго готовились, - произносит Гдлян. - Скорее всего, получился экспромт – подвернулся удобный случай. В начале месяца Горбачевузахотелось вместе со своей необузданной в политике дамой – женой Раисой Максимовной - поехать отдохнуть в Форос. Мне представляется, именно в этот момент сформировалось окончательное решение взять власть в свои руки.
Недовольство политикой Горбачева зрело давно. Вспомним, что было со страной в начале 90-х: республики бузят, людям элементарно нечего есть – в магазинах пустые полки. Для взрыва требовалось только поднести спичку.
Спусковым механизмом для создания ГКЧП оказалось намеченное на 20 августа подписание Союзного договора, по которому генсек намеревался дать государственный статус не только союзным республикам, но и автономным образованиям. То есть создать обособленные государства на территории СССР. Это вело к развалу страны. Делал ли он это сознательно или нет - вопрос открытый. Мне кажется, в нем поборола жажда сохранения личной власти. И ради того, чтобы остаться в роли генсека и президента СССР, он мог пойти на все, что угодно.
- Говорят, путч - совместный проект Горбачева и членов ГКЧП. Когда Михаил Сергеевич уезжал отдыхать, он знал о том, что затевают его бывшие единомышленники?
- Не думаю. Даже если и велись какие-то беседы, это были всего лишь намеки, и речь шла не о перевороте, а только об изменении курса. Известно, что накануне путча заговорщики ездили в Форос и предлагали Горбачеву ввести в стране чрезвычайное положение. На тот момент это обеспечило бы решение многих вопросов. Но Михаил Сергеевич не согласился и только махнул рукой: «Черт с вами, делайте что хотите – сами будете отвечать».
После этого стало совершенно очевидно: Горбачев не свернет с избранного им авантюристического пути. Тогда-то шустрые ребята из его окружения и решили: сейчас или никогда. После подписания Союзного договора невозможно будет уже что-то переиначить. И они впопыхах решили выступить, полагая, что как только поднимут войска в Москве, все будет кончено.
Ситуация была настолько сложной, что в воздухе пахло гарью. Было ощущение, что вот-вот где-нибудь бабахнет. Помню, мы с Николаем Вениаминовичем Ивановым – а этот человек, должен отметить, на протяжении многих лет был моим соратником, грамотный, честный и порядочный юрист, с которым мы вместе расследовали коррупционные дела в высших эшелонах власти, - так вот мы с Ивановым все удивлялись, как Горбачев в такое трудное время может уехать отдыхать. Но у Михаила Сергеевича личное благополучие всегда было выше интересов страны.
Тельман ГДЛЯН сегодня

Мудрый Варенников
- Реально ли было поднять войска, танки в Москву ввести, если они подчиняются президенту?
- Команда исходила от руководителей силовых структур: министра внутренних дел, министра обороны, председателя КГБ – воинские подразделения подчинялись их приказу. Но люди, рвавшиеся к власти, должны были идти до конца, а они испугались.
Помню, уже в 1995-м, когда я стал депутатом Государственной думы, я встретился с бывшим Председателем Верховного Совета СССР Лукьяновым и генераломВаренниковым – в дни путча он был заместителем министра обороны -  и каждому по отдельности задал вопрос: «Ребята, вы шли на государственный переворот, но на полпути сбежали с корабля – почему? За такие дела надо отвечать головой – это грозит расстрелом». Ну, Лукьянов Анатолий Иванович, как всегда, обойдя острые углы, произнес что-то невразумительное. А генерал Варенников сказал: «Дорогой мой Тельман. Как только все началось, эти архаровцы отправили меня в Киевский военный округ. Но если бы я остался здесь, неужели ты думаешь, я бы допустил весь этот бардак? Одни испугались и спрятались. Другие перепились и не знали, что делать. Я бы, естественно, взял бы в свои руки командование и сделал бы все, как положено».
Но все протекало скоротечно, он же человек военный: команда исходила от руководства - председателя Верховного Совета Лукьянова, - под козырек и выполняй. А когда все кончилась, уже невозможно было ничего исправить. Он приехал на пепелище. Я всегда уважал генерала Варенникова – добрейший души человек, мягкий, интеллигентный, при этом с внутренним стержнем. И в отличие от этих трусов-путчистов, которые подняли лапки, когда царь-батюшка - пьяный Ельцин дал им амнистию, генерал с ней не согласился. Он единственный из этой некрасивой компании предстал перед судом и был оправдан. К сожалению, Валентин Иванович уже умер. Все эти нечисти живут, а нормальные люди уходят раньше времени.
Кстати, я еще никому это не говорил, но вам скажу. Меня ведь тоже хотели сделать членом ГКЧП. Как-то мы, депутаты Верховного Совета, вышли на перекур. И тут подходит ко мне одна дама-депутат – позвольте не называть ее фамилию, – очень влиятельная тогда политическая фигура. Отвела в сторону, на скамеечку и начала говорить: «Дело государственное», «надо остановить разрушительную политику», «товарищи хотят, чтобы вы приняли участие…». Я спрашиваю: «В чем?» А она опять за свое: «на благо родины», «бардак надо кончать, поднимать патриотическое движение», «честные и порядочные люди объединяются…»
В это время из Кремлевского сада идет премьер-министр СССР Павлов. Здоровается и мягко так, доверительно произносит: «Прислушайтесь к даме, она правду говорит». Я удивленно: «К чему прислушаться?» Но наша спутница так ничего и не объяснила. Это было за несколько дней до путча.
Думаю, заговорщики понимали, что их физиономии не вызовут восторга у простого советского человека. А если Гдлян с Ивановым подтянутся – другое дело. Нашим присутствием хотели облагородить свои деяния. Я тогда сказал даме: «Вы же знаете мою натуру. Если я на что-то иду, я должен делать это осознанно». Но я не понимал, что они хотят, и отказался играть в эти игры. Но когда 1 января 1992 года наша собеседница вместе с другими сторонниками ГКЧП вдруг появилась в Матросской тишине с бутылкой шампанского – приехала поздравить тамошних сидельцев с Новым годом - стало понятно, во что нас хотели втянуть.
Возвращение ГОРБАЧЁВА с семьёй из Фороса было представлено как вызволение его из изоляции. Хотя, по словам участников тех событий, в дни путча первый и последний Президент СССР имел доступ к средствам связи и был в курсе того, что происходило в Москве

Трусоватый Горбачев
- К чему члены ГКЧП собирались прийти? По какому сценарию, по их мысли, должны были развиваться события?
- Идея, на мой взгляд, была такая: если авантюра завершится успешно, Лукьянов становится президентом, берет всю полноту власти в свои руки. Номинально должность генсека остается Горбачеву, вроде бы легитимно избранному. А дальше президент со своей командой, опираясь на силовиков, проводит необходимые реформы. К тому времени Горбачев бы был уже на вторых ролях, если не на третьих, и ни на что не влиял. И я не сомневаюсь: если бы в ГКЧП были бы нормальные люди, а не трусы и не пьяницы, они бы имели безусловный успех. Не случайно, как только стало известно о путче в Москве, тут же в адрес новой власти стали поступать телеграммы поддержки из бузотерских закавказских республик, из Средней Азии. Не успели члены ГКЧП показать зубы, как диссидентГамсахурдиа, этот «непримиримый враг» советской власти, тут же сообщил, что он «свой». Но он просчитался, переоценив возможности заговорщиков.
- Почему путчисты не смогли ничего сделать?
- Они думали, что достаточно подключить радио и телевидение, вывести войска и танки на улицу, и все. Но как только они увидели сопротивление, им не хватило духа и мужества его подавить. Никто из них не принял на себя незавидную роль организатора  госпереворота.
- А как нужно было действовать?
- Зачинщик таких эпохальных событий должен 24 часа в сутки не есть, не спать и не пить водку, а думать о том деле, которое начал. Штаб руководящий организовать, а не по кабинетам отсиживаться, давать распоряжения по всем направлениям. Поднимать силовые и партийные структуры.
Даже террорист Эрдоган - и тот понял своими турецкими мозгами, что главное - не дать себя в руки переворотчикам. Участникам путча надо было брать «головку» – Ельцина.  А поскольку я знаю, что он трус, он бы всех сдал. Помню его еще по Московскому горкому партии, где он впервые забузил еще в 1987 году. Обрушился на всех с критикой, а потом извинялся, мямлил что-то. Я еще тогда подумал: какой из него лидер.
- И все же почему москвичи встали на его защиту?
- Неверие во власть дошло до предела. Помню, когда мы с Николаем Ивановым стали заниматься коррупцией в высших эшелонах партийно-государственных структур, Горбачев ходил вокруг меня в своем кабинете на Старой площади, уговаривая прекратить дело и суля всякие карьерные блага. А когда я отказался, стал угрожать мыслимыми и немыслимыми карами. Я же пытался донести до всех, что многие значимые должности в органах власти не занималась – они покупались. Так было в среднеазиатских и закавказских республиках, то же происходило и в Центре. Помощник Ельцина, работавший с ним еще в горкоме, говорил мне, что немалое число депутатов Верховного Совета СССР были куплены – должностями, квартирами, машинами и прочими благами. «Как это куплены?» – спрашиваю. «Ну как покупают? Как проституток», - ответил он.
Но я уверен: если бы люди знали, что случится после победы либералов во главе с Ельциным, никто бы этих врагов России защищать не пошел. Народ грудью стоял бы за Советский Союз.
Кому-то может показаться, что мы с Ивановым только сейчас спохватились и на общей волне стали нападать на Горбачева и Ельцина. Это не так. Принципиальные разногласия у нас были и раньше. В июне 1991-го я единственный не голосовал за избрание Ельцина президентом и в знак протеста в пятитысячном зале Дворца съездов не встал с места, когда весь зал в едином порыве приветствовал его. А спустя пять месяцев после начала гайдаровской шоковой терапии на съезде организованной нами с Ивановым Народной партии предложил уйти в оппозицию режиму Ельцина. Уже тогда нам было не по пути.
- Правда, что вовремя путча Ельцин прятался в подвале Белого дома, глушил водку с коньяком, закусывая ее бутербродами? И если бы все пошло по сценарию ГКЧП, он был готов выехать в американское посольство?
- По поводу «глушил водку» – мы с Ивановым за одним столом с ним не сидели. Хотя о том, что будущий президент РФ любил закладывать за воротник, его денщик Коржаков подробно все рассказал. И в том, что американцы Бориса Николаевича уберегли бы, тоже можно не сомневаться. На Западе поняли, на кого делать ставку в окончательном развале СССР, и радостно приветствовали кровавого Ельцина вместе с его дружками, которые расстреляли «Белый дом», где заседал Верховный Совет, защищавший конституционные основы государства. Неслучайно, первый, кому Ельцин доложил, что Советского Союза больше нет, был президент США Буш-старший.
Знаменитому тандему следователей довелось поработать с ЕЛЬЦИНЫМ. «Я бы назвал нас временными попутчиками, потому что Борис Николаевич отстаивал в политике свои корыстные интересы. Мы же с Николаем ИВАНОВЫМ старались установить законность и порядок в стране», - говорит Тельман Хоренович

Зарвавшийся Ельцин
- Скажу вам еще одну крамольную вещь, - продолжает Тельман Гдлян. - Я, пожалуй, больше, чем кто-либо другой, не должен был желать победы ГКЧП. Потому что меня тут же отправили бы в Узбекистан в руки фигурантов возбужденных нами с Ивановым дел, откуда, дураку понятно, я бы не вернулся. Но, как говорил герой фильма «Кавказская пленница»: «Ты свою шерсть с государственной не путай», - речь сейчас не обо мне.
Почему победа ГКЧП было бы для страны благом? СССР в таком случае не развалился бы, и мы избежали бы многих потрясений, которые последовали за этой трагедией. А ведь погибли миллионы людей – в национальных, криминальных конфликтах, а также оказавшись в тех социальных условиях, в которые поставила шайка Ельцина население Российской Федерации. Мое мнение: победа так называемой демократии оказалось для страны большим злом. Сопоставьте то, что мы имели и могли сохранить, и что имеем сегодня, и все станет ясно. За 25 лет мы не достигли уровня развития 1990 года. Под флагом фальшивой демократии нас загнали в болото. Россия перестала быть второй мировой державой, хотя этот статус, безусловно, должен был остаться за нами.
- Горбачев или Ельцин - кто из них больше виноват в том, что произошло?
- Горбачев при поддержке своего друга Шеварнадзе, министра иностранных дел, который тоже сыграл разрушительную роль в истории страны, сдавал позиции, прежде всего, на внешнем поле. Я говорю о переговорах по вопросам одностороннего разоружения, когда Горбачев шел на уступки, не получал взамен гарантий противника.
То, что он не смог поставить зарвавшегося Ельцина на место, тоже его вина. Достаточно было дать команду, чтобы упечь его в кутузку после беловежского сговора, - и все бы кончилось. И Михаил Сергеевич на 100 процентов оказался бы прав, потому что на каком основании при действующей конституции, действующем президенте, кто-то забирает у него власть? Но он опасался сторонников Ельцина. Боялся, что может подняться волна недовольных, которая его накроет.
В результате сразу после путча у руля государства оказался субъект, который все эти годы боролся против собственного народа. Раздал основные богатства страны, объявил грабительскую приватизацию. Кому все досталось? Русский этнос, который составляет 85 процентов Российской Федерации и который в основном создавал эти богатства, почему-то остался ни с чем. Почти ни одного олигарха с русской физиономией я среди этой публики не вижу. Естественно, это сознательно делалось.
Мне запомнилось, на одном заседании межрегиональной депутатской группы Ельцин целый час ходил озабоченный, нервно размахивая руками, и все время повторял: «Надо пообещать народу что-то. Чтоб народ нас поддержал».
И что же? Единственное, что этот человек поставил себе в заслугу перед своим уходом: «Я дал людям свободу». И вся либеральная рать повторяет, как мантру, про эту «свободу». Что на деле оказалось сущим враньем. Кто у нас получил свободу? Неограниченную, всеохватывающую и никем не ущемленную. Это абрамовичи и подобные им прохиндеи. Тот же Абрамович, если бы не «реформы» либералов, при самом удачном стечении обстоятельств мог бы быть начальником цеха захудалого завода - не больше. Но человек, который не может связать двух слов, вдруг становится олигархом.