Почему Чубайс лоббирует Парижское соглашение и что думают об этом в МИД РФ?
Долго думал почему тот же Дождь и прочие либероиды начали наезд на Рыжего, теперь наконец то ситуация прояснилась. Текст огромный.
Дипломатический разрыв России и США из-за ситуации внутри и вокруг Сирии служит катализатором различных процессов и в других сферах российско-западных отношений. Похоже, далеко не все осознали, что «досирийская» и «постсирийская» реальности не просто отличаются друг друга, а являются двумя разными реальностями. И что распространяются они на сферы не только внешней, но и внутренней политики. В частности, на развернувшуюся дискуссию о сроках и условиях ратификации нашей страной Парижского соглашения по климату (ПКС).
И в этом смысле весьма показательным является заявление президента России Владимира Путина о том, что эру углеводородов рано считать завершенной. Неважно, что сказано это применительно к намечающемуся соглашению с ОПЕК, призванному стабилизировать мировые цены на пресловутый баррель. Подобное неоднократно произносилось и раньше, например, в 2011 году, когда потенциал так называемых «возобновляемых источников энергии» (ВИЭ) оценивался им в пределах максимум 8−10%.
На днях стало известно, что Парижское соглашение, принятое в декабре 2015 года на 21-й Конференции Сторон (КС) Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК) и подписанное Россией 22 апреля 2016 года, вопреки мнению определенной части отечественных специалистов и экспертов, может быть введено в действие досрочно. Причем, задолго до 1 января 2020 года, о котором шла речь первоначально. Уже 4 ноября 2016 года это собираются сделать в рамках проходящей сейчас 71-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, и для этого будет достаточно ратификации ПКС основными членами Европейского союза.
Количество в 55 стран, необходимых для вступления соглашения в силу, организаторами уже достигнуто; не достигнут пока другой порог — в 55% мирового объема промышленных выбросов. Но не хватает немного: 60 стран, которые уже провели ратификацию, совместно выбрасывают 48% мирового объема, следовательно, сторонникам ПКС необходимо добрать еще всего лишь 7%; это и будут страны Европейского союза, известного наибольшим отрицательным балансом по выбросам и поглощению (абсорбции) парниковых газов. Совокупно члены ЕС выбрасывают в четыре раза больше, чем поглощают, стараясь компенсировать эту разницу демпинговой политикой, обрушивающей рынок квот на выбросы (для сравнения: российский баланс, несмотря на попытки его диффамации чиновниками из Минприроды и, шире, либерального экономического блока правительства, имеет обратные значения: поглощение превышает выбросы более, чем в четыре раза).
Почему датой вступления в силу ПКС выбрано 4 ноября? Мнений на этот счет высказывается много; ясно одно: к «новоиспеченному» российскому празднику — Дню народного единства, призванному заместить, но так и не заместившему 7 ноября, отношения это, конечно же, никакого не имеет. Представляется, что прав наш крупный ученый-вулканолог из МГУ Владимир Сывороткин, и вступление в силу ПКС приурочивается к годовщине образования ЮНЕСКО; кроме того, на днях избран новый генсек ООН, который приступит к исполнению своих обязанностей с 1 января 2017 года. И Пан Ги Мун, который весь срок своего правления, не переставая, пугал всех климатическими страшилками, поставив на кон свою репутацию, по мнению лоббировавших его избрание в 2006 году американцев, должен «достойно» завершить свою карьеру очевидного неудачника.
Ведь именно при нем в мире разгорелась новая холодная война, которой предшествовали прикрывавшиеся уходящим генсеком подрывные спецоперации США в виде «цветных революций» так называемой «арабской весны». Совбез ООН в этих условиях превратился в арену постоянных столкновений между великими державами, а за десять лет «власти» Пан Ги Муна не было реализовано ни одного значимого международного проекта. Под риторику об укреплении «взаимозависимости» и межгосударственной кооперации мир семимильными шагами скатывался к новой большой войне. И уже почти к ней скатился: быть ей вскоре или угроза будет отодвинута, — решается сейчас в Сирии.
Опережающая ратификация «ударными темпами» Парижского соглашения подконтрольными США странами, а также ведущим свою большую игру Китаем, стоящим во главе «Группы 77-ми» развивающихся государств, — это как «орден» на прощание высокопоставленному отставнику, который не запомнился миру ничем, но по «протоколу» должен «остаться в истории». Вот он и останется — не содержанием, так хоть формой.
Это все как бы «присказка». Теперь — к делу.
В отношении ратификации Парижского соглашения мнение тех, кто «в теме», предсказуемо раскололось. Причем, что не для всех было ожидаемо, не столько «вдоль» (сторонники — за, противники — против), сколько «поперек». Внеся тем самым определенный диссонанс в станы тех и других, где обнаруживаются диаметрально противоположные позиции. Например, президентский советник по климату Александр Бедрицкий, неоднократный «герой» публикаций автора этих строк, оправдывает оттяжку с ратификацией, ссылаясь на необходимость разработки «дорожной карты», которой занимается Минприроды. А его неизменный сторонник и «толкач» парижского тренда Алексей Кокорин, представитель британской «королевской» НКО «Всемирный фонд дикой природы» (WWF), наоборот, требует ее ускорить.
Сторонники быстрейшей ратификации Парижского соглашения среди противников этого документа внешне приводят примерно те же аргументы, что и Кокорин, который считает затяжку «недальновидной»: «Если Парижское соглашение вступит в силу и начнется работа соответствующих рабочих групп, у Российской Федерации не будет права голоса в принятии решений по работе нового климатического договора» (Там же). Те из противников Парижского соглашения, кто, как автор этих строк, не приемлют его в принципе, ибо считает любые формы «международного сотрудничества» в данной проблематике инструментом сдачи национальных интересов страны, — не за оттяжку ратификации, как А.И.Бедрицкий, а против нее в принципе. И в данном смысле эта позиция не изменилась с осени 2015 — весны 2016 годов.
Поясню: динамика российско-американских и в целом российско-западных отношений такова, что все идет к полномасштабной конфронтации, в том числе военно-политической. И в этих условиях участие в климатической повестке становится тем же, чем было вовлечение СССР в Римский клуб и его институты — подготовкой новой «перестройки» и разрушения страны. Запад ищет и будет искать некие «общие», «троянские» поляны, чтобы забраться в наш «огород». Но таких «полян», если опираться на концепцию суверенитета, у нас с Западом нет, кроме одной — предотвращения глобальной ядерной катастрофы.
Их императив, как загрязнителей окружающей среды, — сокращение выбросов, а наш, как экологических доноров, — их наращивание ввиду необходимости новой индустриализации, в том числе промышленной.
Когда у наших «заклятых партнеров» в балансе «выбросы-поглощение» будет не плюс, а хотя бы ноль, — тогда и поговорим. Только заранее очевидно, что этого не будет никогда и разговаривать не о чем. В принципе!
Холодная война как форма «международного сотрудничества» оптимальна как раз тем — об этом пришло время сказать прямо, — что поощряет суверенное развитие, зачистку «пятой колонны», в том числе «зеленой», а также отсекает демагогически ненужные «пространства диалога», сосредотачиваясь на действительно жизненно необходимых.
Однако такое совпадение взглядов «крест-накрест» отнюдь не уравнивает мотивации «совпадающих» сторон. Противники Парижского соглашения действительно не хотят, чтобы на ближайшей 22-й КС РКИК в Марракеше, которой присвоят «гордое» наименование «1-й Конференции Сторон Парижского соглашения», Россия, если к тому времени не присоединится к «полноправным» участникам ПКС, оказалась бы за бортом поиска договоренностей, которые затем будет вынуждена выполнять. А если присоединится, считают они, у нее будет право вето, ибо решения принимаются консенсусом.
Возражений этой точке зрения три:
— в составе российской делегации как всегда доминировать будут такие «кадры», которые согласуют любую капитуляцию. Натурально! От «Комитета-12» до методик Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), за которую давно уже ратует российское Минприроды;
— «обувать» российскую делегацию, если она вдруг все-таки «упрется», станут по методике того же Марракеша образца 2001 года: дождутся, пока голосующий от России куда-нибудь выйдет из зала заседания; или по методике Дохи 2012 года: просто наплюют на регламент, как случилось, когда у России, а также Украины, Польши и Белоруссии отбирали почти 11 млрд тонн «горячего воздуха» — квот на выбросы, сэкономленных в первом периоде действия Киотского протокола (2008−2012 гг.). Найдут, как «обуть», было бы желание, а желание «обуть» Россию у них имеется всегда;
— не ратифицировав же Парижское соглашение, Россия получает набор возможностей. Она может и не признавать статуса 1-й КС ПКС: заявить, что участвует не в ней, а в 22-й КС РКИК, заняв при несогласии с этим обструкционистскую позицию. Может встать на путь раскола КС, призвав к объединению стран, которые не ратифицировали ПКС, в некую «Группу икс (скольких-то там)». Может, как и говорилось, воспользоваться поддержкой БРИКС, а также Китая, приступив к сближению с ним по этой тематике, вплоть до создания совместного «зонтика», под который будут заведены те и другие выбросы и поглощения, и который вследствие этого останется плюсовым, в отличие минусового европейского. Вполне может, проанализировав содержание того, что примут в Марракеше или после него, ратифицировать ПКС с оговоркой, что эти поправки не входят в текст самого соглашения. И потому находятся за рамками ратификации, и российской стороной выполняться не будут и т.д.
Она может, наконец, вообще отказаться от ратификации или дождаться, когда под воздействием неизбежного обострения международной обстановки «Париж» умрет сам собой (Западу станет не до климатического лохотрона, как Третьему рейху, например, после берлинских Игр 1936 года, стало не до Олимпийского движения). Или того, как Дональд Трамп, после своего возможного воцарения в Белом доме, пошлет ПКС «по эротическому маршруту», как Буш-младший поступил с договором по ПРО.
А вот у завзятых сторонников Парижского соглашения, в отличие от его оппонентов, мотивация к тому, чтобы отложить ратификацию, иная. Отнюдь не защита национальных интересов. Понимая, что борьбу за признанные размеры российского поглотительного ресурса они рано или поздно проиграют, они волынят, чтобы успеть, не вдаваясь в подробности, приХватизировать и продать этот ресурс в реальных масштабах, предвосхитив российские «зонтичные» договоренности с Китаем. Потому-то Бедрицкий и пиарит «дорожную карту» Минприроды, что примерно (или, скорее, точно) знает ее содержание.
Во-первых, они собираются объявить большую часть бореальных лесов Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера ЕТР «заповедными». То есть, как говорилось в ельцинской «Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» от 1 апреля 1996 года, «резервом устойчивости глобальной биосферы». И втянуть эти территории в экономический оборот с помощью соглашений, подобных присно памятному приморскому заповеднику реки Бикин.
Во-вторых, они в конце концов признают уникальные размеры нашего поглотительного ресурса. Но сделают это уже после того, как соответствующие территории окажутся как минимум в 50-летней аренде западных стран и компаний, чтобы этот ресурс засчитывался западным экономикам, а они, российские компрадоры, получали в благодарность с этих доходов за наш общий счет свои, сугубо личные мелкие «откаты». Ведь известную формулу «Миша — два процента» никто не отменял. Вы думаете, остальные в «Мишиной» когорте берут меньше? Если дают, конечно…
Поэтому еще раз: «гордиев узел» этот затянут настолько туго, что практически не развязывается, а лишь разрубается отказом от ратификации, которая аннулирует российскую подпись под Парижским соглашением. Есть соглашение — есть проблемы, а нет соглашения — нет и проблем!
Переходим к практической части. И посмотрим на заочную полемику ключевого лоббиста климатического лохотрона Анатолия Чубайса с Департаментом информации и печати МИД России.
Чубайс (на вопрос ТАСС о появлении противников ратификации Парижского соглашения):
«По реальностям российским ситуация существенно осложнилась, потому что бизнес осознал, что это — тема серьезная… И что государственное регулирование выбросов CO2 может закончиться какими-то элементами финансовой ответственности… Там есть разные сценарии и при некоторых из них нам придется реально снижать объемы выбросов или по крайней мере замедлять темпы их роста… В Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП) … принят документ, с которым я не согласен — и был единственным, проголосовавшим против этого документа. Сейчас начинается серьезная дискуссия в бизнесе о том, как правильно действовать правительству, потому, что правительство поручило разработать план действий по исполнению подписанных соглашений. Вот то, что попадет в этот план, и есть сейчас предмет обсуждения бизнеса и правительства».
МИД:
«Будучи одним из лидеров международного климатического процесса, как по факту вклада в сокращение выбросов парниковых газов, так и в плане усилий, предпринимающихся с целью обеспечения универсального характера климатического режима под эгидой РКИК ООН, Россия в числе большинства государств-членов ООН подписала Парижское соглашение в апреле 2016 года».
Наш комментарий:
Во-первых, констатируем, что крупный бизнес, в большинстве своем имеющий либеральную ориентацию, вошел в жесткое противоречие с либеральным же курсом правительства, точнее, его экономического блока. И ни кто иной, как Чубайс, это признал, расписавшись в появлении у него не столько оппонентов, сколько проблем, связанных с неисполнением определенных внешних обязательств «смотрящего». Этого ему не простят: «мавр» уходит, когда сделал свое дело. А когда не сделал, то он не «уходит», а его вышибают пинком под зад.
Этот «клин» в либеральное сообщество вбили отнюдь не оппоненты Парижского соглашения. Его вбила сама жизнь. Ориентация — ориентацией, но когда речь заходит об интересах, они остаются интересами. Интересы правительственных либералов — Донского, Улюкаева, Дворковича (готового с правительством распрощаться — «так не договаривались») — прогнуться и отчитаться перед западными «партнерами». Интересы бизнеса — сохранить его и приумножить. Те и другие интересы вошли в клинч. Как должны отреагировать противники «Парижа»? Сказать «чума на ваши оба дома?». Нет, противники должны поддержать бизнес, если надо, вступив в тактический союз с людьми дела против людей слова, точнее, людей базара, которых, наряду с Грефом и закоперщиками Высшей школы экономики, и возглавляет Чубайс.
Во-вторых, в увязке подписания Парижского соглашения с «эгидой» РКИК в заявлении МИД угадывается — пока только угадывается, не больше, но и не меньше, — намек на противоречия, существующие в международном праве.
Из РКИК:
«Стороны настоящей конвенции, …ссылаясь на положения резолюции 44/228 Генеральной Ассамблеи от 22 декабря 1989 года о Конференции ООН по окружающей среде и развитию…».
Речь идет о конференции в Рио-де-Жанейро 1992 года, на которой и была принята РКИК, открытая к подписанию чуть раньше, в мае 1992 года. Вместе с ней появилась и Декларация Рио, 16-й и 17-й принципы которой кардинально расходятся со статьями 5.2 Киотского протокола и 103. а проекта решения 21-й КС РКИК в Париже, приложением (?) к которому является Парижское соглашение.
Иначе говоря, РКИК в плане международного права противоречит Парижскому соглашению. Возникает классическая ситуация двойных стандартов, и Запад такие ситуации создает намеренно, чтобы дирижировать процессом так, как выгодно ему. Что мешает нам отплатить ему той же монетой?
Чубайс:
«У России есть естественное преимущество, … состоящее в том, что у нас по естественным причинам — спаду производства в 90-е годы — объем выбросов существенно сократился. Но я считаю, что если страна взяла на себя обязательства, то, конечно, она должна их выполнять И в целом это благородная миссия для человечества — Россия не должна быть в стороне от нее… Мы в этой теме давно — еще с Киотского протокола, со времен работы в РАО «ЕЭС», где был создан первый в России углеродный фонд. Тогда и мы этим занимались, и Герман Греф в министерстве экономики этим занимался всерьез — и верили в это, поддерживали ратификацию. Кстати говоря, Греф и сейчас вовлечен в эту тему. Мы не одни сегодня — вместе с нами Сбербанк, Росатом (при Кириенко. — Авт.), «Русал»…».
"Россия осуществляет меры по подготовке к ратификации Парижского соглашения, ориентируясь на последовательную реализацию предусмотренных российским законодательством процедур, которые включают в том числе проведение всесторонней оценки социально-экономических аспектов ратификации и разработку соответствующей национальной нормативно-правовой базы…».
Наш комментарий:
Во-первых, не обращая внимания на цинизм «преимуществ» обвала 90-х годов и «естественности» его характера (естественным он являлся только для Чубайса и его подельников), выделим тему «благородства миссии». В логике Чубайса, пакт Молотова-Риббентропа нужно было выполнять и после 22 июня 1941 года, несмотря на то, что его разорвал Гитлер? Или нужно было, скажем, остановить боевые действия в декабре 1941 года, исходя из того, что они наносили вред окружающей среде? Чтобы не «стоять в стороне от благородной миссии»… Это традиционная логика либералов: «нас имеют, а мы крепчаем; чем больше поимеют — тем сильнее мы окрепнем». Правда, большой вопрос, что они подразумевают под словом «мы»? «Чтоб их отдельный личный интерес / Казался общим важным интересом»? (из спектакля «Цитата» в «перестроечном» Театре им. Моссовета).
Во-вторых, подельники «парижского» лоббизма, перечисленные Чубайсом, объединены в «Российское партнерство за сохранение климата». Посмотрите на этих «партнеров». И без труда увидите среди них западных «смотрящих»:
ICC — Международную торговую палату — глобальную сеть, контролируемую отнюдь не из Москвы;
Network Russia — российский сегмент сети Глобального договора ООН, объединения «бизнеса без границ»;
Фонд «Русский углерод» с его партнерами — от американских алюминщиков-монополистов из ALCOA до информационного агентства Bloomberg.
Чубайс называет интересантов в России, а мы подсказываем, где поискать их связи и, главное, интересы в среде глобальной олигархии. Ведь если говорить о том же «Русале» (Дерипаска), то в докладе Института проблем естественных монополий (ИПЕМ) «Риски реализации Парижского климатического соглашения для экономики и национальной безопасности России» черным по белому написано, что, скажем, при введении углеродного сбора (налога) эта компания заплатит в год 65−72 млрд руб. или 21−23% годовой выручки.
Может быть, г-ну Дерипаске кто-то пообещал это потери «компенсировать», вот он и «впрягся» вместе с Чубайсом? Имеет автор право на такую аналитическую гипотезу?
В-третьих, месседж, содержащийся в комментариях МИДа, может оказаться — опять-таки подчеркнем, что только может, но не обязательно окажется, — примерно таким:
«Не обессудьте, если всесторонняя оценка социально-экономических аспектов ратификации покажет неприемлемые риски. И если нормативно-правовая база будет увязана не с РКИК, а с Декларацией Рио, с ее упомянутыми 16-м и 17-м принципами, которые камня на камне не оставляют от афер Киотского протокола, Парижского соглашения и российского Минприроды с методикой подсчета МГЭИК».
Чубайс:
«Проблема глобального потепления — это не просто реальность, а катастрофического масштаба вызов для человечества. И вторая: одной из фундаментальных причин глобального потепления является техногенный фактор… Лет 10 назад 80% ученых считали, что глобальное потепление — это несерьезно, но сегодня пропорция изменилась в противоположную сторону… У противников есть своя логика, которую надо понять и услышать… В том числе касающихся поглощаемой способности российских лесов…».
МИД:
«Считаем важным принципиальное сохранение в ходе предстоящего переговорного процесса базовых основ Парижского соглашения — транспарентности и инклюзивности. Только так можно обеспечить эффективность усилий международного сообщества по противодействию глобальному изменению климата…».
Наш комментарий:
Во-первых, «транспарентность и инклюзивность» — это обращение к данным науки. У нее же, о чем бы ни витийствовал Чубайс, нет доказательств антропогенного происхождения климатических процессов (не обязательно изменений). И выводы, сделанные в мае 2004 года Советом-семинаром РАН об отсутствии под Киотским протоколом (а сегодня под Парижским соглашением) научного основания остаются не опровергнутыми.
Кроме того, до сих пор хорошо помнится и никогда не забудется афера с «Климатгейтом», когда в СМИ попала переписка англо-американских «друзей Чубайса», где они, во главе с профессором Филом Джонсом признавались в подтасовке результатов и графиков исследований. С тех пор фальсификации климатических процессов только усилились. Поинтересуйтесь, читатель, динамикой изменений ледяного покрова в Арктике. Или оценками глобальных перспектив климата представителями российской фундаментальной науки. Профессор Григорий Крученицкий из Росгидромета, например, неоднократно приводил множество статистических данных, из которых следует, что существует 178-летний цикл естественных колебаний, и мы только что прошли его пиковый максимум.
Во-вторых, иезуитская логика Чубайса в отношении противников Парижского соглашения заключается в том, что их нужно услышать только в лесах и в деталях, а не в принципе. И учесть их мнение только в этой части, изобразив, как это изобразило Минприроды, будто в Парижском соглашении учтены 100% поглотительной способности тех же лесов. Но лишь по оценкам той же МГЭИК, опираясь на которые поглотительный ресурс умышленно — настаиваю на этом — занижается почти в 20 раз. Чубайс предлагает продолжить эту практику «потрепывания по плечу» оппонентов с «умным» и снисходительным видом. Никаких реальных озабоченностей не признается; и он, и иже с ним Греф, Дерипаска, Авен, etc. хотят эти озабоченности замазать и спрятать от общественности.
В-третьих, о какой «транспарентности» может идти речь, если в самом Парижском соглашении говорится о «комитете» как о механизме содействующем осуществлению и поощрению его соблюдения (ст. 15, п.1−2). А в предваряющем его «проекте решения» 21-й КС РКИК для формирования «комитета» вводится региональный принцип, дополненный включением в комитет самых слабых и зависимых (ст. 103. Там же).
Это лишь один из огромного множества примеров. И это тоже намек — пусть и завуалированный, прикрытый, надо полагать, следующим тезисом из комментария МИД:
«Призываем все стороны климатического процесса скорее перейти к разработке конкретных правил реализации Парижского соглашения. Без свода таких правил (или если они не будут нас устраивать. — Авт.) невозможно рассчитывать на реализацию огромного потенциала, который имеет соглашение».
«Съесть-то он съест, да кто ж ему даст!».
В заключение о выводах, которые Чубайс делает из своих рассуждений. Их три.
Первый:
«Рано или поздно будет создана всемирно признанная система мониторинга… Мир начнет… закрываться и вводить платежи для тех продуктов и технологий, которые связаны с высокими выбросами и воздействиями на климат. …Кажется, что ты не заплатил и выиграл вкороткую, а вдолгую окажется, что ты сам свой бизнес загнал в тупик».
Не надо «кошмарить бизнес». Не будет такой системы — универсальной. Хотя бы потому, что ее «универсализм» имеет лоббистскую прозападную направленность. Чубайс почему-то не упоминает про заявление Роберта Мугабе о намерении создать под эгидой Китая и России «параллельную ООН». Это заявление появилось 25 сентября, а интервью Чубайса датировано 3 октября. Он так уверен, что этот вопрос, который без ведома Пекина и Москвы скорее всего никогда бы не прозвучал, по крайней мере публично, не имеет перспектив? Напрасная самоуверенность. Или это — от бессилия?
Второй:
«Сколько раз от России сюда (на STS-форум в Киото) я вообще один приезжал. Сейчас же приезжает вице-премьер Аркадий Дворкович…».
Дворкович приехал и уехал. И сразу же поползли слухи об его уходе из правительства в ОАО «РЖД». Экономический блок получит другого куратора? Или кое-кто торопится покинуть обреченный корабль и «выйти в кэш»? А недавняя судьба Сергея Кириенко Чубайсу ни о чем не напоминает?
Третий:
Ну и рассуждения о том, что неизбежен тренд на увеличение внешних заимствований. И это при том, что от прежних долгов Владимир Путин с таким трудом избавлялся в первые два президентских срока. И примеры — у кого из западных стран сколько процентов долга (все это в конце интервью).
Чубайс прикидывается, будто не знает, что страны с резервными валютами финансируют бюджетный дефицит с печатного станка? И что все остальные, включая Россию, такой возможности лишены и расплачиваться могут только «натурой»? То есть раздачей «пиндоинвесторам» своих природных ресурсов.
Это такой очередной подкоп под суверенитет со стороны поблекшего, но все еще на что-то рассчитывающего «короля лихих 90-х»?
А если ситуация пойдет развиваться в другом направлении? И вместо прозябания на периферии капиталистической мир-системы Россия, наконец, выберет собственный путь, превратившись в ядро или часть ядра новой мир-системы? Разве не об этом идет речь, когда говорят об «альтернативной ООН»?
Чубайсу, понятное дело, такой сценарий — как в сердце нож. Но кто же его спрашивать-то будет? Я уж не говорю, «кто заступится?». Никто! Ибо «иных уж нет, а те далече». И кто «далече», тоже не заступится: у них своих проблем, судя по ходу президентской кампании в США, — выше крыши.
Страна перемолола радикальный либерализм, выдавила из себя псевдореформаторский «зуд» и выходит на совершенно иную траекторию развития. Не «роста», а именно РАЗВИТИЯ, в котором она жизненно нуждается. И о присно памятных ПРЕДЕЛАХ РОСТА в интерьере новых геополитических реалий придется забыть навсегда, хочется того кое-кому из уходящих в историческое забвение и небытие персонажей или нет!
regnum author Владимир Павленко
