Где взять деньги?
В этом отчете, который готовится каждые пять лет, также предоставляются рекомендации Еврокомиссии и странам, закрывающим АЭС, как можно усовершенствовать эти процессы и их финансирование.
Согласно предложению Палаты аудита, если после 2020 года будет установлена четкая потребность в фондах ЕС, именно их и нужно будет использовать для финансирования закрытия АЭС. Возможная поддержка структурных и инвестиционных фондов ЕС должна быть связана с жесткими обязательствами стран стремиться к закрытию АЭС и сроками. Также должно быть гарантировано адекватное финансовое вовлечение самих стран. Между тем аудиторы предлагают не продолжать специализированные программы поддержки при закрытии АЭС в Литве, Болгарии и Словакии. Напомним, такие выводы прозвучали на фоне того, что наши чиновники уже неоднократно заявляли, что для окончания работ по закрытию и так не хватит порядка 900 млн евро. А что будет, если финансирование прикроют?
«Безопасно закрыть Игналинскую АЭС — одна из самых важных и, нужно признать, одна из самых сложных задач. Ранее возникавшие трудности мы сумели преодолеть, а сегодня работа идет по плану. На данный момент гарантировано финансирование до 2020 года, но потребность в средствах останется и потом — ноша закрытия АЭС будет слишком тяжелой для Литвы. Поэтому уже на протяжении некоторого времени идут дискуссии с ЕК по поводу финансирования проекта по закрытию Игналинской АЭС после 2020 года», — утверждает министр энергетики Рокас Масюлис.
В последние годы в ходе закрытия АЭС был достигнут реальный прогресс, считают в Минэнерго Литвы. В 2014 году был утвержден Окончательный план по прекращению эксплуатации Игналинской АЭС, в котором утверждены четкие сроки выполнения работ, которым в настоящее время соответствуют. Заканчивается реализация двух основных инфраструктурных проектов — Временное хранилище использованного ядерного топлива (В1) и Оборудование по утилизации радиоактивных отходов и временное хранилище (В234). Осуществление этих проектов влияет на другие работы по прекращению эксплуатации. Первый проект B1, кстати, уже завершен. Как раз на прошлой неделе получена лицензия по его эксплуатации и уже скоро начнутся «горячие» испытания. Использованное ядерное топливо будет перенесено из блоков реакторов АЭС.
В выводах Европейской палаты аудита положительно оценены решения руководства Игналинской АЭС часть услуг покупать у страны. Такие решения принимаются после анализа их эффективности. Аудиторы также напоминают, что проект по закрытию Игналинской АЭС в прошлом столкнулся с трудностями — выросли издержки, связанные с прекращением деятельности, и были продлены сроки.
«Замечания аудиторов нам известны. Сегодня мы уже решили большинство прошлых проблем, которые возникли из-за недостатка опыта и сложности проекта. Поэтому сейчас мы должны гарантировать качество начатых работ и думать о том, как гарантировать финансирование проекта по закрытию АЭС после 2020 года», — сказал Р. Масюлис.
Куда делись деньги?
Неутешительные выводы аудита имели эффект разорвавшейся бомбы, хотя об этой новости центральные СМИ Литвы упомянули лишь вскользь. Это же не АЭС в Беларуси, которой можно запугивать, предвещая атомный апокалипсис. Именно он, кстати, может произойти. Только совсем не из-за станции соседей, а как раз из-за работ у нас. Но об этом позже.
Услышав выводы, правящие социал-демократы поспешили всю вину свалить на своих предшественников консерваторов. Мол, именно при премьерстве Кубилюса было принято множество сомнительных решений, которые стоили налогоплательщикам миллионы евро. Из-за этого социал-демократы призвали консерваторов взять на себя политическую ответственность.
Правящие упрекнули консерваторов в «любви к дорогостоящим иностранным консультантам, качество и результаты услуг которых вызывают сомнения». Правда, по словам членов временной комиссии Сейма, исследовавшей энергетическую стратегию правительства Андрюса Кубилюса, есть подозрения, что иностранные компании — это всего лишь прикрытие для влиятельных адвокатских контор Литвы, необходимое для присвоения денег налогоплательщиков.
Политики привели несколько примеров. Проведенные в 2010-2012 годах конкурсы, объявленные Игналинской АЭС и Висагинской АЭС, вызвали подозрения и у прокуроров. Служба по конкурсным закупкам уже установила нарушения при объявлении конкурсов на предоставление правовых услуг и услуг по связям с общественностью. По данным временной комиссии Сейма, исследовавшей энергетическую стратегию правительства Кубилюса, Висагинская АЭС выбирала очень дорогие юридические конторы Великобритании: NM Rothschild & Sons Limited, Herbert Smith и другие.
В 2011 году руководство Игналинской АЭС за 25,5 миллиона литов наняло британскую юридическую компанию Taylor Wessing, чтобы она помогла вести переговоры с компанией Nukem, выполнявшей работы по закрытию АЭС. «Тогда эта компания потребовала дополнительные средства на строительство хранилищ для радиоактивных веществ и твердого топлива. Но неожиданно инициативу из рук британцев переняла литовская адвокатская контора Tark, Grunte, Sutkienė ir partneriai. В декабре 2011 года компании, выполнявшей работы по закрытию Игналинской АЭС, было заплачено 72,9 млн евро (около 251 млн литов). Но результат потраченных миллионов — плачевный. Компания Nukem получила больше денег, чем требовала, а британским консультантам Taylor Wessing, видимо, зря были заплачены 25,5 млн литов. Консультантам были заплачены сотни миллионов литов, а результат не был достигнут», — в 2014 году утверждала часть членов Комитета Сейма по экономике.
«Мало того, люди, при руководстве которых были приняты такие сомнительные решения, ни капли не пострадали. Наоборот, они и сейчас получили удобные кресла. Например, тогдашний глава проектов Висагинской АЭС Матуленис, опекаемый советником президента Удренасом, стал руководителем проекта Терминала сжиженного природного газа. А генеральным директором дочерней компании Klaipėdos naftа LITGAS, ответственным за поставку газа терминалу, назначен Доминикас Тучкус, работавший рука об руку с Матуленисом. Он — бывший глава Отдела экономики Игналинской АЭС», — отмечают в Социал-демократической партии Литвы.Не трогайте реактор!
Но проблема на самом деле далеко не в разбазаривании государственной казны, к чему после всех истории с «золотыми кастрюлями» в армии и прочими закупками, кажется, все давно привыкли. Дело в работах с активной зоной реактора, к которой специалисты на ИАЭС все ближе подбираются. Таких технологий в мире не существует. Даже на Ленинградской АЭС, клоне Игналинской, активную зону решили пока не трогать. Никто не знает на практике, как правильно работать с графитом и стоит ли его доставать. Наша страна решила стать пионером. Именно у нас решили придумать, как разобрать графитовую кладку реактора, а затем утилизировать облученный графит. Речь идет примерно о 1760 тоннах, при том что изотоп углерода С14 распадается примерно 5700 лет.
Ветераны Игналинской АЭС бьют в колокола: не трогайте лет 50-100, а там и технологии подоспеют. Однако в администрации станции тверды. Финансирование идет, останавливаться нельзя. Относительно предложения о немедленном демонтаже энергоблоков с отложенной разборкой реакторов гендиректор ИАЭС Дарюс Янулявичюс в интервью висагинской газете «Sugardas» сказал: «Литва, готовясь к решению о закрытии ИАЭС, декларировала основные принципы процесса снятия с эксплуатации, и одним из них была стратегия немедленного демонтажа. Заниматься другими работами, проводить подсчеты и исследования, не связанные с принятой стратегией немедленного демонтажа, мы не можем, т. к. не имеем ни финансовых средств, ни человеческих ресурсов. Литва приняла конкретные обязательства, которые выполняет, и именно за это получает европейское финансирование».
По мнению Д. Янулявичюса, переход к стратегии отложенного демонтажа реакторов означал бы «остановку работы по снятию с эксплуатации до «лучших времен», перенос бремени закрытия станции на будущие поколения, неиспользование в должной мере уже накопленных знаний и уникального опыта специалистов ИАЭС – для передачи следующему поколению работников.
По поводу позиций других стран, выбирающих отложенный демонтаж реакторов, гендиректор пояснил: «Страны с большой ядерной программой, имеющие не одну АЭС и большие ресурсы, могут себе позволить отложенный демонтаж, так как у них всегда будут людские ресурсы, вовлеченные в эксплуатацию объектов и имеющие нужную компетенцию.
Однако для Литвы консервирование работ будет означать утрату такой компетенции: других действующих АЭС, где такую компетенцию можно развивать или поддерживать, в Литве нет. Иными словами, выбор стратегии отложенного демонтажа повлечет за собой рост расходов на содержание и надзор за объектами, а также потерю накопленных знаний и имеющихся специалистов».
А теперь вернемся к выводам Европейской палаты аудита. Что будет, если наши специалисты доберутся до активной зоны, начнут разбор графитовой кладки, а финансирование этой сложнейшей, еще никогда и нигде не проводившейся работы затормозится? Радиоактивный графит поймет, простит, посочувствует, пожалеет и решит не доводить до природной катастрофы?
