Во вторник министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен заявила, что Германия готова играть более активную роль в военно-техническом сотрудничестве в Европе. «Изменения необходимы. Изоляция и самоограничения не решат проблемы, с которыми мы сталкиваемся в мире, в Европе и здесь, в нашей стране», – сказала она на конференции с участием 200 высших должностных чинов немецкой армии (бундесвера).
По словам министра, «Германия готова участвовать, брать на себя большую ответственность». Министерство финансов уже согласилось увеличить расходы на оборону до 2020 года в общей сложности на 10 млрд евро, которые будут потрачены на закупку вооружений и рост численного состава. Это решение еще нуждается в одобрении бундестага, но, по словам министра, является лишь шагом на пути к выполнению ее цели – добиться выделения 130 млрд евро на инвестиционные программы в 2030 году.

В принципе, 130 млрд евро военных расходов – это немного по сравнению с США (540 млрд евро в 2015 году) и в полтора раза меньше, чем тратит на свою армию Китай (195 млрд). Но это в разы больше, чем оборонный бюджет России (59 млрд евро) и Великобритании (49 млрд). Нынешние расходы ФРГ на оборону, по данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира (СИПРИ), составляют 35 млрд евро.

Таким образом, если лоббисты бундесвера добьются своего, по объемам финансирования армии Германия переместится с нынешнего девятого места на третье, сместив с него Саудовскую Аравию, потратившую в прошлом году 79 млрд евро.Чеховский драматический закон заряженного ружья, которое, если уж висит на стене в первом акте, неизбежно выстрелит в последнем, в международной политике работает еще более однозначно, чем в театре. Государства, тратящие большие средства на вооружения, неизбежно их применяют. Пожалуй, единственным и довольно относительным исключением тут является Китай, который в последние десятилетия не участвовал в локальных войнах.
Если же взять других лидеров списка, то США регулярно ввязываются в конфликты по всему миру – как правило, с целью свержения законных властей. Саудовская Аравия сейчас воюет в Йемене, где бомбит все, что движется, без какой-либо заметной реакции со стороны международного сообщества, а также поддерживает вооруженные отряды суннитов по всему миру.

Россия, в свою очередь, помогает сирийскому руководству победить террористов из ИГИЛ* и других джихадистских группировок. Кроме того, судя по информационным утечкам из Минобороны, активно прорабатывает вопрос восстановления утраченных ранее военных баз в разных регионах мира.

Одним словом, по принципу «на всякий случай» значительные деньги на вооружение мало кто тратит. Они используются для продвижения собственных интересов. И в связи с этим возникает вопрос, что собирается делать Германия после того, как в разы увеличит финансирование бундесвера.

В Европе у Берлина серьезных проблем нет – никто не подвергает сомнению лидирующую роль Германии в Евросоюзе. То, что Силезия, Эльзас или Судеты формально находятся под юрисдикцией Польши, Франции и Чехии соответственно не мешает немецкому бизнесу там работать, а немецким гражданам – приезжать в качестве туристов или покупать недвижимость.

И тут, наверное, есть смысл снова вернуться к доводам Урсулы фон дер Ляйен, которыми она обосновывала необходимость увеличения финансирования бундесвера – это «агрессивные действия России, разрушительная сирийская война и разгорающиеся конфликты в Африке». Проходят века, но со времен первых кайзеров Германской империи ничего не меняется: Берлин по-прежнему надеется взять реванш за многочисленные военные поражения от России, обеспечить представительство своих интересов на богатых ресурсами Африканском континенте и на Ближнем Востоке.Континентальную Европу Германия уже победила мирным путем, и непонятно, почему идея применить аналогичную тактику в отношении других стран мира отложена в сторону в пользу наращивания военных мускул. Можно констатировать, что болезненная прививка от ставки на силу, полученная Германией в 1945 году, перестала действовать. Берлин вновь намерен отстаивать свои интересы всеми средствами, включая военные.
В публицистике и литературе на протяжении XIX и XX веков много говорилось о том, что войны – это следствие того, что у власти находятся мужчины. На дворе 2016 год, канцлер Германии – женщина, министр обороны – тоже женщина, но говорить о снижении агрессивности и воинственности не приходится. Аналогичная картина в США, где Хиллари Клинтон – очевидный «ястреб», аналогичная картина в Британии с ее новым премьером Терезой Мэй. Видимо, дело все-таки не в гендере. Есть версия, что дело тут в США.

Винить во всем Америку, безусловно, моветон и банальность, но все-таки. Кто в 1990 году активно продвигал идею объединения немецкого государства вопреки позиции Великобритании и Франции, давая гарантии СССР, что войска НАТО не будут размещены на территории бывшей ГДР? Кто дал возможность бундесверу впервые с 1945 года принять участие в бомбардировках иностранного государства во время операции против Югославии? Кто игнорировал и продолжает игнорировать все возрастающие претензии Берлина на роль сверхдержавы? Где, наконец, хранится большая часть золотого резерва Германии?

Ответ очевиден. Если кто-то думает, что США умеют создавать точки нестабильности только на Ближнем Востоке, он сильно заблуждается.