«Не надо забывать, что в соответствии с утвержденной правительством Стратегией долгосрочного социально-экономического развития России до 2020 года доля среднего класса в населении к концу прогнозируемого периода должна превысить 50%», – писал Игорь Юргенс, глава проправительственного Института современного развития весной 2008 года.

Да что там 50%? В августе того же года, непосредственно перед кризисом, Владимир Путин ставил даже более амбициозную задачу – обратить в средний класс до 70% населения. Амбициозную и в то же время удобную для исполнения, поскольку никто толком не понимал, что же это такое – средний класс в России. Например, для выявления среднего класса Московской области исследовательская компания «Московский берег» взялась выяснять у респондентов «религиозные предпочтения и семейные ценности».

Последствия кризиса отодвинули реализацию путинского плана. Но поиски среднего класса все равно продолжались. На сей раз их вели в более широком международном контексте: как много в стране представителей глобального среднего класса? Можно ли говорить о принадлежности россиян к жителям планеты со средними доходами?

Границы доходов для среднего класса развивающихся стран Всемирный банк в свое время установил на уровне $2–13 на человека в день (в ценах 2005 года на основе ППС). Для развитых стран планка существенно выше – $10–100. Эти критерии позволили Институту исследования быстрорастущих рынков «Сколково» в 2010 году поставить Россию рядом с Китаем, Бразилией и ЮАР, перешагнувшими пороговый уровень $6000 годового медианного дохода (именно он, а не средняя зарплата лежит в основе расчетов ВБ). В 2010 году медианный доход в России составлял 13,4 тысячи рублей в месяц, или $446 по прежнему курсу.

Другими словами, россияне были не просто глобальным средним классом, по меркам соседей по БРИКС, но и занимали одну из нижних ступеней лестницы, ведущей к вершинам богатства стран – типичных участников ОЭСР. Конечно, российский доход шестилетней давности – $15 в день – не поражал воображение. И все же он был в полтора раза выше нижней границы, для определения которой ВБ взял черту бедности в Португалии и Италии. То есть в глобальном смысле жизнь россиян была «средней» даже по европейским стандартам, пускай и минимальным. Неудивительно, что к началу нынешнего десятилетия тему принадлежности к глобальному среднему классу поднимали даже национальные таблоиды, ставившие вопрос ребром: «С какой зарплатой в России можно стать частью “золотого миллиарда”?»

Тем временем экономисты Центра Карнеги Ури Дадуш и Шимелс Али предложили относить к глобальному среднему классу все домохозяйства с личным автомобилем – в России на момент выхода исследования (2012) таких было чуть меньше, чем в Китае: 104,4 млн против 106 млн соответственно. Однако в первом случае речь шла о 73% населения, а во втором – менее 8%. Очевидный перевес на стороне России.
Возможно, еще несколько относительно спокойных лет, и страна окончательно утвердилась бы в роли одного из стабильных притоков реки под названием международный средний класс. Но к 2014 году российская экономика уже вовсю буксовала, находясь на пределе своих возможностей, как откровенно признавал тогда министр финансов Антон Силуанов. Весной того года радикально изменилась внешнеполитическая повестка, а в месте с ней – смелые правительственные планы по форсированному обогащению россиян. Вслед за санкциями по ним ударила дешевая нефть, по сути единственная прочная основа государственной экономической политики последних лет. В итоге россияне больше не находятся в авангарде глобального среднего класса. Интересно, где же теперь наше место?
Средняя номинальная зарплата россиян в прошлом году составляла около 34 тысяч рублей. Курс на начало 2014 года позволил бы обменять эти деньги более чем на $1000, однако полтора-два года спустя на них можно было купить лишь $450–500. И это, по данным Bank of America, существенно ниже среднего уровня зарплат в таких странах, как Китай ($764) или Мексика ($636). Правда, в КНР в отличие от России действует прогрессивная шкала НДФЛ, а работники наряду с работодателем делают обязательные страховые отчисления. Следовательно разница в располагаемых доходах при ближайшем рассмотрении выходит меньше. Но это пока не начинаешь разговор о динамике реальных доходов.
В России растет лишь номинальная зарплата, из-за двузначной инфляции реальная – падает (на 7,5%), отмечают в своем прогнозе на 2016 год в Hay Group, ведущей международной компании в области управления персоналом. В итоге, как следует из отчета, зарплаты российских работников в этом году будут снижаться, в то время как в Китае – расти (на 6,3%).
Медианный доход среднего класса осенью прошлого года составлял, поданным исследования Института социологии РАН, 20 тысяч ($270) рублей для ядра и 15 тысяч рублей – для периферии ($200). В пересчете на дневной доход получается от $6,5 до $9. Российский средний класс, а львиную долю его, согласно исследованию, составляют работники госпредприятий и учреждений, еще несет в себе черты глобального (глобальная бедность, напомним, начинается ниже $1,9), но уже только среди развивающихся стран, причем наименее преуспевающих. Исходя из долларового эквивалента российский средний класс скорее больше начинает походить на африканский: нижний его слой авторы опубликованного в прошлом году исследования «The Emerging Middle Class in Africa» характеризуют способностью тратить по $4–10 в день, верхний – $10–20.
Временный провал на фоне исключительных, но преходящих экономических трудностей? Возможно. Однако в топ-5 стран с наибольшим потенциалом для развития среднего класса на ближайшие 15 лет России нет. По мнению Euromonitor International, лучшие перспективы у Китая ($19,7 тысячи медианного реального располагаемого дохода на семью в год в ценах 2014 года), Филиппин ($11,4 тысячи), Индонезии ($11,3 тысячи), Индии ($10 тысяч) и Нигерии ($7,5 тысячи к 2030 году, по прогнозам McKinsey Global Institute).
Как насчет доли среднего класса в общем населении сравниваемых стран? Здесь все не так уж плохо.   Социологи РАН относят к российскому среднему классу 44% населения, при этом, правда, лишь 18% всех граждан составляют «наиболее устойчивую группу» слоя. Так или иначе, цифры сравнимы с долей среднего класса в том же Китае. «Средний класс страны под влиянием кризиса стал жить хуже, но не настолько, чтобы перестать быть при этом средним классом или сократиться в своей численности», – успокаивают социологи РАН. Другими словами, российский и пока еще глобальный средний класс, который живет хуже, чем раньше, – сомнительное, но достижение. Главное лишь, чтобы впоследствии, на очередном витке кризиса, этот унылый период не посчитали самыми благополучными временами «среднего россиянина».

Источник: slon.ru