В тот же день 1 декабря Путин подписал новую Концепцию внешней политики России. Об Украине там один маленький пункт – по счету 56-й и крайне обтекаемый: «Российская Федерация заинтересована в развитии всего многообразия политических, экономических, культурных и духовных связей с Украиной на основе взаимоуважения, выстраивании партнерских отношений при соблюдении своих национальных интересов. Во взаимодействии со всеми заинтересованными государствами и международными структурами Россия приложит необходимые усилия для политико-дипломатического урегулирования внутриукраинского конфликта». И все.

Обозначен новый подход к проблеме. Москва теперь просто игнорирует позицию и тем более риторику киевских властей, которые представляют дело так, что Россия осуществляет вооруженную агрессию против Украины и является участником конфликта на Донбассе. Москва не обращает внимания на провокации, террористические и диверсионные старания, так же, как и на политические демарши, которые Киев производит с нарастающей регулярностью. В Кремле давно поняли, что все перечисленное по сути есть не более чем флешмобы – акции, единственная цель которых привлечь внимание и вызвать нужную реакцию. Это опасные акции, подчас кровавые, но все-таки в жанре флешмоба и стиле постмодерна. Никто в украинском правящем сословии не верит, что Россия угрожает их стране и тем более осуществляет агрессию. Пример президента Порошенко, который успешно развивает свой «Рошен» в Липецке, за что даже удостоился ироничной похвалы Владимира Путина, говорит убедительнее миллионов слов.

Между тем, бизнес в России и с Россией ведут многие представители украинского истеблишмента, а российские инвестиции в Украину снова растут. Так же, как товарообмен и потоки контрабанды между Украиной и республиками Донбасса. Жизнь берет свое, но при этом шизофреничность внутриполитической ситуации на Украине только усугубляется.

С одной стороны, всем давно понятно, что единственным спасением украинской экономики является восстановление связей с Россией. Так же, как и то, что европейский вектор смертелен. На недавнем саммите Украина-ЕС в Брюсселе этому было дано яркое доказательство. Европейские лидеры прибегли в отношении Петра Порошенко к самому циничному шантажу, увязав предоставление очередного транша макроэкономической помощи со снятием моратория на вывоз необработанной древесины. Бедному Петру Алексеевичу пришлось кивнуть головой, обрекая Карпаты на экологическую катастрофу. Наградой ему был лишь крепкий мужской поцелуй от председателя Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера.

Словом, несостоятельность стратегического курса Украины очевидна. Но исправить ошибки этот режим не способен. Потому что каждая ошибка в последние три года сопровождалась преступлениями. Признав ошибки, придется признать и преступления. И ответить. А потому приходится им идти до конца – «пилите, Шура, пилите!» – и все яростнее эксплуатировать миф о российской угрозе, постоянно повышать градус антироссийской и русофобской истерии. Все это какое-то время еще будет работать, поскольку в распоряжении режима имеются мощные инструменты пропаганды и принуждения.

Кроме того, в результате революционных репрессий и люстраций политическое поле Украины сегодня не поддается, так сказать, рекультивации. На нем уже ничего путного не вырастет. Не помогут даже досрочные выборы – к власти, в лучшем случае, придет какой-то другой, но точно такой же воровской клан, и опираться он будет на все те же ультранационалистические боевые формирования, и на знаменах у него будут все те же антироссийские лозунги.

В связи с разгорающимся скандалом вокруг беглого депутата Александра Онищенко, который передал американцам вроде бы убойный компромат на Петра Порошенко, украинские политики заговорили о возможности отстранения президента от должности. Но это вряд ли. Украинское общество уже проглотило столько гадостей о своем президенте, обо всех депутатах и чиновниках, что вряд ли новая порция заставит его выйти на Майдан. А конституционным путем убрать президента невозможно – такая уж Конституция.

Что все это означает, если смотреть на события из Москвы? Правящий режим Украины, безусловно, изъеден червями. Без массированной внешней поддержки, включая и прямое управление, страна довольно скоро свалится в настоящий хаос. Такого рода поддержку теоретически мог бы обеспечить только Вашингтон, но теперь там Дональд Трамп, и этим все сказано.

А значит, полет с балкона будет продолжаться. И если Украина как государство выживет, ей придется выбирать новую реальность. А если кто-то хочет, чтобы эта страна вновь не прыгнула на антироссийские грабли, ему надо уже сейчас об этом позаботиться. Поскольку в силу известных причин доступ к душам украинцев у России ограничен, нужно по крайней мере избегать действий, которые могут быть негативно интерпретированы. Не поддаваться на провокации, избегать словесных перепалок, проявлять терпимость и доброжелательность. В Кремле это уже, кажется, понимают, а вот на других уровнях власти и, особенно в российской медиа-среде, — еще не до конца.

А главное: уже сейчас хорошо бы подумать над привлекательной повесткой для будущей Украины. Хоровое исполнение советских песен на вокзалах —это мило, но мало. Зато совершенно прорывным представляется только что заключенное соглашение с Молдавией, согласно которому эта страна будет иметь свободную торговлю и с Россией, и с Евросоюзом, да еще и безвизовый режим с обеими сторонами. Да ведь это именно то, из-за чего весь сыр-бор с Евромайданом поднялся. Тогда и ЕС, и Россия ставили перед Украиной вопрос ребром: или-или, кто не с нами, тот против нас. Растягивали на шпагат, — говоря словами Януковича, — и порвали. И вот, оказывается, все возможно, если сильно захотеть и друг другу доверять. До этого, конечно, еще очень далеко. России предстоит доказать, что она умеет играть в длинные геополитические игры.

С другой стороны, мы должны понимать, что тот характер государства, который с 91-го года в нашей жизни является определяющим, ничего общего с советской системой, с Советским Союзом не имеет. Поэтому Российская Федерация – это, конечно, с точки зрения государственного строительства, общественного строя, экономического уклада, полная противоположность Российской Советской Федеративной Социалистической Республике или шире – Советскому Союзу. И вот в этом дуализме, в этом двойном противоречии и одновременно единстве мы существуем. Это очень тяжелая ситуация, которая однажды должна будет чем-то разрешиться. Но такое противоречие есть.

Вопрос: — Согласно марксистско-ленинской теории смены общественно-экономических формаций, капиталистический строй сменяется социалистическим. Эта теория оказалась недееспособной, или имеет место временное отступление и социализм вернётся?

Константин Семин: — Нет, она, без сомнения, актуальности не потеряла. И все последние годы, и каждый новый день подтверждают, что очень рано списывать марксистско-ленинскую трактовку событий со счетов, называть её устаревшей. Собственно говоря, во всем мире никто пока до этого не додумался еще. Это только у нас перестали изучать «Капитал».

Мы наблюдаем тотальный, всеобъемлющий кризис капитализма, который прорывается в войнах и эти войны уже опаляют наши границы.

И без сомнения, все те грабли, на которые наша страна наступила, все те уроки, которые была вынуждена пройти в прошлом, к сожалению, остаются актуальными для нас и сегодня. А что касается смены формаций… Кому-то в XIX веке представлялось, что Парижская коммуна – это краткосрочный опыт, к которому человечество больше не вернется, а оказалось, что это совершенно не так.

Социализм естественным образом не без борьбы и не без потрясений, но неизбежно должен будет прийти на смену капитализму. Потому что сейчас как никогда уместно вспомнить слова Розы Люксембург, которая незадолго до своей гибели сказала, что у человечества выбор очень простой – либо социализм, либо варварство. И сегодня, когда человечество выбирает, идет широкими шагами к варварству, нужно все-таки помнить, что есть и альтернатива, есть и другой вариант общественного устройства, напрямую связанный с нашей историей, с опытом наших предков. Это мы показали человечеству, что другой мир возможен. И, соответственно, на нас лежит важнейшая историческая задача – доказать это снова.

Вопрос: — В прошлом веке, наш народ дважды пережил смену общественно-политического строя. Я имею в виду 17-й и 90-е годы. И каждый раз по принципу — «до основания мы разрушим, а затем»… Как нам контролировать смену формаций, чтобы не было так болезненно, чтобы сохранить всё лучшее?

Константин Семин: — Это невозможно контролировать. Формации меняются не по прихоти людей, которые приезжают в пломбированном вагоне и чего-нибудь устраивают по наущению немецкого генерального штаба. Формации меняют друг друга в силу того, что меняются производительные силы и производственные отношения. И, без сомнения, во всем мире эти изменения продолжаются.

Я не просто так упомянул кризис капитализма. Система экономических отношений, которая господствовала в мире на протяжении более ста лет, сегодня, очевидно, исчерпала себя, уперлась в стену. Вы говорите, что мы дважды разрушали все «до основания, а затем»… Извините меня, дважды человечество чуть не уничтожало себя в огне мировых войн «до основания».

Собственно, революция 17-го года и возникновение советского государства – это ответ человечества на испепеляющее, уничтожительное воздействие капитализма, который всегда противоречия, его разрывающие, решает через мировую войну.

Поэтому сегодня, когда оружие массового уничтожения стало более разрушительным и более доступным, и способов «до основания», без всякого «затем», уничтожить себя у человечества гораздо больше, мне кажется, мы не имеем права отказываться от того опыта, который был у наших предшественников.

Вопрос: — Но ведь что-то хорошее дало нам и наше время? Духовная свобода… Это состояние, конечно, внутреннее, но, с другой стороны, сейчас нет внешних препятствий для её реализации.

Константин Семин: — Ну как это нет? Конечно же, они есть. И свобода, которую мы получили после 91-го года, – это свобода деградации, свобода разложения, свобода медленной смерти, духовной – уж точно.

В чем состоял смысл социалистического проекта? В том, чтобы предоставить личности безграничные фактически возможности для самосовершенствования, саморазвития, человек стремился ввысь, человек стремился к самообразованию. Сегодня мы шагнули в феодализм, в сословное общество, в котором одни люди отрезаны от возможности к самосовершенствованию и саморазвитию, а другие – наслаждаются безграничными возможностями по насыщению своих неограниченных потребностей. И в этом смысле, я думаю, такая свобода, конечно, неравноценна той свободе, которую мы потеряли в 91-м году.

Вопрос: — Вы рассуждаете с позиции рационализма. А возможно ли рациональное объяснение тому, что после распада Советского Союза и последующих реформ 90-х возродилась российская армия, промышленность, социальные институты? Казалось бы, этому ничто не способствовало.

Константин Семин: — Я бы не сказал, что это уже случилось…

Вопрос: — Но такая тенденция явно наметилась…

Константин Семин: — Вы знаете, в «проклятую социалистическую эпоху» было известное высказывание «головокружение от успеха». У нас сегодня, на мой взгляд, наступило головокружение без успеха. И это гораздо опаснее.

Боеспособность армии, её новый облик проверяется не в ходе косметических операций, пусть даже и большой геополитической важности, а, как не трагично это признавать, в ходе боевых действий, реальных боевых действий, столкновений с сопоставимым по боевому потенциалу противником. И поскольку я немножко представляю себе состояние нашего военно-промышленного комплекса, я бы не очаровывался здесь тем, что мы можем видеть новый танк на площади в День Победы.

Для того чтобы насытить армию образцами новой техники, новых вооружений, это вооружение должно поступить в серийное производство. Для этого в экономике должны быть совершенно другие возможности. У нас этих возможностей нет. Положение это крайне тревожное и опасное. И шапкозакидательство здесь совершенно неуместно.

Одержать победу в Великой Отечественной войне, разгромить мощнейшего противника нашей стране позволил, безусловно, качественно новый, по сравнению с какими-то предыдущими эпохами, технический потенциал. Была проведена индустриализация, модернизация. У Советского Союза была современная наука. Но, помимо всего прочего, советские люди, советский народ были объединены общей идеей. Они были невероятно сплочены и мобилизованы. И для того чтобы в нынешних экстремальных политических обстоятельствах уже Россия могла уцелеть в объятьях своих международных «партнеров», ей необходим не только современный технический, оборонный потенциал. Ей необходима такая же коллективная сплоченность, солидарность. А этой солидарности неоткуда взяться сегодня, к сожалению. И это очень тревожит.