Обвинения Трампа в «ненадежности» абсурдны, этот аргумент явно перекочевал в сферу практической политики из предвыборной риторики. В такой нервозной обстановке ключевым фактором станет кандидатура нового директора ЦРУ. И пока единственным кандидатом на эту должность (и, по совместительству, на должность секретаря по внутренней безопасности) считается бывший мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани, в то время как на другие ключевые посты в новой администрации «номинируются» по три-четыре кандидата.
У Джулиани специфический опыт общения с разведывательным сообществом: его участие в Специальном комитете, расследовавшем теракт 11 сентября, закончилось скандалом. В частности, мэр города обвинил руководство ЦРУ и ФБР в «излишней закрытости», детали остались в тайне, но, скорее всего, ЦРУ действительно не желало делиться своими источниками с выборной администрацией Нью-Йорка на излете ее существования (Джулиани был уходящим мэром). Отказ от сотрудничества спровоцировал волну критики, в которую активно включился и Джулиани. Над ЦРУ тогда не издевались только напрочь лишенный чувства юмора люди, а самым распространенным издевательством было предположение, что ЦРУ не демонстрирует свои источники не из-за режима секретности, а потому, что этих источников нет.
Впоследствии выяснилось, что это предположение было недалеко от истины, но ЦРУ (как, впрочем, и многие другие мировые разведки) держится за излишнюю секретность как за щит, - и разведчиков можно понять. Вынужденное сотрудничество с относительно случайными людьми (например, с комитетом Конгресса по национальной безопасности и разведке) представляется профессионалам адом на земле. Помимо того, что конгрессмены – люди избираемые, то есть, не карьерные, сотрудникам разведки приходится иметь дело с целой стаей их помощников, секретарш, спичрайтеров и шоферов. У них есть любовники и любовницы, родственники и друзья, фавориты среди журналистов, букмекеры, няни-студентки и кухарки-кубинки (иногда группы могут совпадать).
Грубо говоря, назначение Джулиани в ЦРУ подразумевает конфликт, в том числе, «на старых дрожжах». Другое дело, что он фигурирует и в списке номинантов на пост генерального прокурора, что выглядит куда более естественно. Все-таки он уже работал прокурором (пусть не всей страны, а только Нью-Йорка), а его успехи в борьбе с уличной преступностью уже на посту мэра очевидны. Он выступал обвинителем по делу Джузеппе Бонанно – последнем крупном процессе над главарями «классической» нью-йоркской итальянской мафии. При нем «теория разбитых окон» стала основой для работы полиции во всех крупных американских городах, в которых есть неблагополучные районы, то есть везде, что изменило – и успешно – подход к профилактике. По концепции Джулиани, необходимо пресекать мелкие правонарушение в отдельно взятом районе, пока, почуяв безнаказанность, преступники не замахнулись на более опасные деяния. Сперва «разбил окно», затем начинает «разрушать здание». Практическое применение этой теории с учетом всех мелких правонарушений по районам привело к резким протестам цветного населения города, которое в основном и проживает в наиболее криминогенных зонах. Десятки ирландских полицейских, патрулировавшие перекрестки как «обычного» Гарлема (чернокожего), так и «испанского», местных не радовали, но статистика преступлений в городе при Джулиани резко пошла на убыль.
Однако это не имеет ничего общего со стратегической разведкой. Разогнать уличных пушеров и пересажать 180 «чистильщиков» (надсмотрщиков над нелегальными «протирателями» стекол автомобилей на светофорах) – это его конек, но это совсем другое. При этом Джулиани несколько раз продемонстрировал склонность к вмешательству туда, куда его не просили – во внешнюю политику. Так, он добился изгнания из здания ООН приехавшего на юбилейное заседание без официального приглашения Ясира Арафата, сказав дословно: «Выкиньте его отсюда. Я его не приглашал». Джулиани считал Арафата причастным к захвату лайнера «Аккиле Лауро», в ходе которого был убит американский ветеран вьетнамской войны – палестинцы сбросили его в Средиземное море с борта лайнера вместе с инвалидной коляской. В последние же годы Джулиани – руководитель консалтинговой фирмы имени себя – открыто призывал администрацию Обамы к войне против Ирана, что, мягко говоря, недальновидно и стратегически, и тактически. И если он на посту директора ЦРУ начнет гоняться по всему миру за «убийцами американцев», как в случае с Арафатом и Ираном, то управление быстро превратится в контору по организации диверсий, то есть, вернется в пламенные 60-70-е годы. ЦРУ и так наполовину состоит из фанатиков, искренне несущих свет американской демократии отсталым племенам, а уж в таком контексте разведка просто сядет всему прочему госаппарату на голову и ноги свесит. Воплощение самого страшного кошмара последних сезонов сериала «Родина».
Но если президент Дональд Трамп хочет перетряхнуть всю систему американской разведки сверху донизу – Джулиани подойдет идеально. Он крайне неприязненно относится к «разведывательной бюрократии» - целому слою карьерных администраторов, паразитирующих на закрытости разведывательной системы. Конечно, в краткосрочной перспективе «реформы по-джулиановски» парализуют ЦРУ, которое и так пребывает не в лучшем состоянии. Возможно и появление серьезных проблем в безопасности системы в виде утечек информации с подачи уволенных сотрудников. Обиженный профессионал, как и обойденный вниманием ветеран – самое страшное оружие в войне разведок. Они, наряду с психопатами-карьеристами, принесли больше горя и несчастий, чем все любители красивой жизни вместе взятые. Так что массовыми увольнениями и административными сокращениями Джулиани рискует создать целую армию оскорбленных и обделенных бывших шпионов. Ну и флаг ему в руки, если смотреть на это из московского микрорайона Ясенево.
«Смотри, не перепутай»
Майкл Флинн
Парадокс в том, что Трампу сейчас придется либо подмять разведку под себя, навязав ей новые правила игры, либо гарантировать себе врага и потенциального саботажника на заднем дворе. Формально ЦРУ декларировало свой нейтралитет во время предвыборной гонки, но кто-то же сопровождал Картера Пейджа во время его поездки в Москву, а затем преподнес эту историю американской прессе. В то же время инстинкт самосохранения в ЦРУ развит очень хорошо, и оно видит в Трампе иррациональную угрозу своему благополучию, которая будет транслироваться через любого его назначенца.
В этом смысле не лучше и второй потенциальный кандидат на должность директора – генерал-лейтенант Майкл Флинн. Практически всю свою жизнь он проработал в разведке, но в военной, куда попал из десанта.
Тут важно не допустить путаницы с терминами. Получение стратегической информации политического и экономического характера, ее обработка и аналитика – это разведка. Но ночное десантирование куда-то в глушь группы накаченных парней с целью разведать лагерь коммунистических партизан или кого-нибудь убить (например, главаря террористической группы) – это тоже называется словом разведка. Эти два мира часто пересекаются (целеуказание накачанным парням поступают именно из «гражданских» источников и служб), но очень друг друга не любят. Стратегическая разведка считает диверсантов боевыми роботами с устаревшими процессорами, а те в ответ обидно обзываются «ботаниками». Провалы ЦРУ за последние 10-15 лет и так уже привели к временному засилью в ведомстве выходцев из морской пехоты, а тут им еще и Флинна хотят подкинуть из десантников. Не то, чтобы Флинн начал бы сразу всех увольнять, как эмоциональный итальянец Джулиани, но он, скорее всего, переориентирует ведомство под другие задачи. Флинна как в старые добрые времена холодной войны будет интересовать в первую очередь практическая, военная составляющая разведки. ЦРУ при всей его инертности, постепенно переориентируется на добывание «механической» информации: численность войск, тактико-технические данные оружия, расположение частей и штабов – и прочее подобное, коллекционируемое всеми разведками мира в рутинном порядке. Политическая и стратегическая разведка – не профессия Флинна.
Это даже не говоря о том, что двухзвездочный отставной генерал на должности директора ЦРУ смотрится несколько странно. С 2011 года Флинн некоторое время работал в офисе директора Национальной разведки, но это было назначение, позволившее ему получить генерал-лейтенанта и уже в этом звании выйти на пенсию. Обычная история старших офицеров, готовящихся к отставке – им дают синекуру на пару лет, чтоб ничего руками не трогал, но был бы финансово обеспечен. Потому Флинн куда более естественно смотрится на должности министра обороны. Он, по крайней мере, это дело знает, в отличии от оксфордского профессора Эштона Картера – физика-теоретика, для которого армия представляется сочетанием кружков и стрелочек, а в лучшем случае – в виде шахматной доски, на которой он передвигает фигуры. Отсюда и его довольно странные высказывания по всем мировым конфликтам.
Флинн, скорее всего, будет помалкивать, но столкнется с необходимостью сократить финансирование армии. И это при том, что американская армия практически закончилась, а тыловые части на территории США часто представляют собой только бумажные штабы. В СССР это называлось «кадрированная дивизия», которая наполнялась личным составом только в военное время за счет всеобщей мобилизации. В Америке такого механизма нет, но в последние годы резко сократился приток добровольцев, на что вынужден был обратить внимание даже президент Обама. А Флинн не производит впечатление реформатора-теоретика и у него нет никаких связей с ВПК, что затруднит ему, например, возможность ликвидировать бессмысленные и очень затратные научно-исследовательские проекты типа эсминца «Зумвольт».
Запрограммированный конфликт
Обе эти кандидатуры (а явный фаворит Джулиани особенно) грозят вернуть ЦРУ в то состояние, в котором оно пребывало в освященные Голливудом времена холодной войны. Только без энтузиастов-аналитиков и без четкого представления о том, как устроен современный мир. Сокращение финансирования и – частично – изоляционистские мотивы новой администрации довершат картину упадка. Однако вполне реальна и весьма полезная для ЦРУ смена ориентиров. Обновленное ЦРУ почти наверняка усилит работу в Латинской Америке, куда ранее ссылали или нерадивых, или слишком способных. Усилится поддержка Израиля, что может иметь неоднозначные долгосрочные последствия. Неибежно усилиться работа по Китаю и Японии (Токио, кстати, уже давно не рассматривается как априори верный союзник).
Внутреннее сопротивления со стороны управления будет нарастать по мере формулирования реформ – как административных, так и идеологических. Вокруг Трампа пока не видно идеологов объявленных перемен – тех самых представителей оксфордско-принстонского сообщества, которые в США действительно формируют политические тренды, в том числе в военной и разведывательной сферах. Эти люди видят в Трампе чужака и пока не стремятся вписаться в его новый дивный мир. Потому ожидать от ЦРУ идеологических перемен пока что слишком безответственно. Тем более, на первом этапе реформы наверняка будут носить административный характер, что обеспечит дестабилизацию на длительный период.
Ежедневная работа разведки в одночасье. от этого не рухнет. Станции (в профессиональной терминологии – резидентуры) будут работать, как работали, пока не запутаются в новых инструкциях и установках. Надо понимать, что деятельность ЦРУ чрезвычайно бюрократизирована, и иногда это режим контроля дает положительный результат. На бытовом уровне система функционирует вполне автономно и дает сбой только тогда, когда инструкции и идеологические постулаты начинают противоречить друг другу. Например, разработка потенциального агента описывается десятками инструкций, написанных удивительно занудным языком, которые не отменишь одним движением руки. Существуют правила, регламентирующие любой подход к агенту, вплоть до выбора места проверочной встречи. Эта система не будет реформирована ни при каких обстоятельствах, но может измениться отношение сотрудников к своей работе.
При этом ЦРУ в любом случае будет вынуждено вернуться к агентурной работе, которая была почти разрушена в эпоху тотального увлечения электроникой и киберпространством. Позиции АНБ, превратившегося в государство в государстве, в суверена с практически неограниченными полномочиями, могут быть серьезно поколеблены. Теоретически это может привести к конфликту между администрацией и АНБ, при учете того, что киберпространство превратились в религиозный фетиш, примерно как спутники 40 лет назад. И есть все основания полагать, что АНБ сильно преувеличивает свои возможности, основанные не на аналитике, а на технических новинках и безграничном бюджете. По-хорошему, часть функций АНБ надо бы возвратить ЦРУ и ФБР – хотя бы в вопросе анализа и обработки гигантских массивов информации. Если это кому-то придет в голову, то начнется такая война компроматов и административного давления, которой США не знало со времен Никсона. Но администрация избранного президента пока не сформулировала ни одного внятного предложения по реформированию системы национальной безопасности. Может быть, прошло еще слишком мало времени, а может этими вопросами в окружении Трампа пока никто толком не задавался.
В сухом остатке даже технические замены первых лиц во главе ЦРУ, АНБ и армии приведут к временному сокращению внешней активности при жестких внутренних конфликтах и подковерной борьбе. Все это, конечно, потребует пристального внимания и коллекционирования фактов, пока это лишь теория. Но уже сейчас понятно, что подобной встряски американское разведывательное сообщество не знало в принципе. И это не может не радовать. Мы же партнеры, в конце-то концов.
