Его рукопожатие крепко как тиски, его взгляд – взгляд разгневанного следователя – лежит на мне, как луч маяка, когда я спрашиваю, жестокий ли он человек. Его голос совмещает львиный рык с медленной решительностью быстро теряющего терпение босса разведки.
Это не тот человек, которому стоит перебегать дорогу. "Для Западной прессы я военный преступник," – говорит он мне. "Я не уверен, что Вашу статью обо мне пропустят в The Independent. Но я готов, даже если меня заставят предстать перед Военным Трибуналом, продолжать свою работу. Потому что Сирия стоит жертвы."
Генерал Хассан слегка преувеличивает свою дурную славу. Ни один суд по военным преступлениям не ищет его ареста. Но ЕС осудило его "участие в репрессиях против гражданского восстания" в Сирии в 2011 году, наложив запрет на перемещения [внутри ЕС - Aftershock] и заморозив его счета.
Казначейство США, следуя угрозам президента Барака Обамы в адрес правительства Сирии, наложило на генерала собственные санкции за его "вовлечённость в нарушение прав человека". Американцы утверждают, что Разведка Военно-Воздушных Сил Сирии (название которой восходит к президентству отца Башара Ассада, Хафеза, который был офицером ВВС Сирии) виновна в гибели как минимум 43 демонстрантов в апреле 2011 года. Но о них – позже.
На протяжении нашего ошеломляющего трёхчасового интервью генерал Джамиль Хассан не уклоняется ни от одного из заданных вопросов, даже о его собственных тюрьмах. И, не смотря на то, что он постоянно заявляет о преданности президенту Башару Ассаду, генерал совершенно чётко считает, что более жёсткая реакция при первых признаках революции в Сирии в 2011 году могла бы сломить вооружённое противодействие правительству раз и навсегда.
Он даже напоминает о подавлении восстания Братьев Мусульман в Хаме в 1982 году, когда тысячи гражданских лиц и милитантов были убиты, после того как Братья устроили в городе резню против членов партии Баас.
В тот момент генерал Хассан был младшим офицером службы безопасности и служил правительству Хафеза Ассада. "Я был очень молод," - говорит он. "Отчёты в прессе [о жертвах] были сильно завышенными. [Но] если бы в начале нынешнего кризиса мы сделали то же, что тогда в Хаме, это сохранило бы много сирийской крови." Я и сам провёл немного времени в Хаме во время восстания 1982 года: в соответствии с моими записями число жертв могло достигать 20 000.
Это была странная, неожиданная – и не запланированная – встреча с одной из самых влиятельных фигур Сирии. У входа в кабинет генерала висит один сирийский и три российских флага. Генерал хорошо изучил свою библиотеку по истории. Он закуривает черчилианскую сигарету, рассуждая о Гитлере, Роммеле, Монтгомери и Черчиле. В его сознании нет места сомнению о том, на ком лежит вина за трагедию Сирии.
"Запад замышляет против Сирии," – почти кричит он на меня. "Сперва Израиль, эта голова змеи, и все, кто поддерживает их политику, вместе с арабскими режимами, ведомыми Саудовской Аравией – я не говорю о саудитах как о народе, но лишь о короле и правящей семье – этом самовлюблённом и нарциссичном семействе, с его грязным отношением к арабскому народу, и в особенности к стране, такой как Сирия, к стране с дисциплинированным [sic] правительством и молодым лидером … который умён и хорошо знает интересы своего народа и интересы всего арабского мира."
"Израильтян и грязных правителей арабских народов не заботят интересы арабских народов. Им нужны только агенты для исполнения собственных планов … они хотят исполнить свои планы – потому что знают, что сила Сирии в её единстве. Поэтому им надо разделить Сирию. Они насаждают экстремистскую идеологию. Большую роль в этом играет Ваххабизм и аль-Каида [ОЗРФ - Aftershock] и их тёмные доктрины. Отсюда происходят их планы по разделению Сирии."
Я удерживаюсь от того, чтобы сказать генералу Хассану, что в последний раз подобное осуждение автократии дома Саудов я слышал из уст Осамы бил-Ладена, когда тот говорил со мной в Афганистане о желании свергнуть саудовский режим.
Но позже генерал отзывается о бин-Ладене как об "очень умном человеке". На протяжении нашего длительного интервью становится заметным, что генерал разделяет свою карьеру на два этапа: первые двадцать лет, в качестве молодого и, как сказали бы критики, крайне жестокого офицера безопасности – и остальная жизнь в качестве отцовской фигуры, поддерживающей своего молодого протеже полковника Сухеила "Тигра" Хассана (не родственники) в его битве против исламских экстремистов. При этом он не перестаёт восторгаться Башаром Ассадом, не смотря даже на то, что он явно уверен, что Хафез расправился бы со своими врагами увереннее и жёстче.
"Тигр" стал знаменит после того как расчистил рокаду до Алеппо и снял осаду города в прошлом году, однако генерал утверждает, что "Тигр" сражался с исламистскими подрывниками-самоубийцами в провинции Идлиба ещё в 2005 году – за шесть лет до того, как мир осознал масштаб войны Сирийского государства против вооружённых противников.
Его больше занимает беседа о прошлом. Временами у меня возникает ощущение, что генерал Хассан, подобно многим другим пожилым людям, всё меньше заботиться о том, что думают о нём его критики и сторонники сейчас, и всё больше о том, какой след он оставит в истории.
Это первый раз, когда он говорит с западным репортёром – на самом деле это первый раз, когда он говорит с репортерами вообще. Поэтому он перемежает суровый взгляд на арабский мир с рассуждениями о собственных недостатках и об "ошибках" его разведывательного агентства.
Однако его высказывания о начале Сирийской войны в 2011 году особенно интересны. "К сожалению, некоторые из наших невежественных сограждан вступили в сговор с этими грязными исламистами и назвали это революцией. С марта 2011 года катарский режим –имеющий крепкие связи с Братьями Мусульманами через Шейха [Юсуфа] Карадави – разжигает сектантство."
"Исламистские и сионистские экстремисты сошлись в одном и решили разделить Сирию. Если это не так, то тогда почему Джабхат аль-Нусра [ОЗРФ - Aftershock] координирует усилия с Израилем на Голанских высотах, и почему Израиль предоставляет медицинскую помощь милитантам? Даже когда ИГИЛ [ОЗРФ - Aftershock] захватила несколько километров территории вблизи израильской границы, Израиль не атаковал их."
"Так что бы всё это могло значить? Это довольно важный момент … Британия, Франция, Америка, Израиль и Саудовская Аравия решили разъединить Сирию, даже не смотря на то, что их интересы ни в чём не совпадают. Сирия слишком велика для того, чтобы они могли войти в неё вместе. Если бы они были настоящими друзьями, они стремились бы уменьшить сектантские разногласия. Я считаю, что народы Европы пострадают сильнее всего от распада Сирии… Американцы и европейцы подобны пастуху, который впускает в дом волка – в конце концов, волк съест всех кур и овец."
Итак, возвращаясь к кровавой бане Хамы, образца 1982 года. "Если бы тактика, которую мы использовали в Хаме в 1982 году, была применена здесь, мы уже закончили бы эту войну," – говорит генерал Хассан бескомпромиссно. "Я был в Хаме в 1982 и сражался с экстремистами в туннелях под городом. Во времена правления Хафеза Ассада я был лейтенантом службы безопасности. Экстремисты получили серьёзный удар в 1980-е, почти смертельный удар. В тот момент я чувствовал, что принятое решение было правильным. В тот момент обстоятельства сильно отличались от сегодняшних."
"Президенту [Хафезу] Ассаду было очень сложно. В нынешнюю эпоху – сегодня – если бы мы повторили его действия, мы окончили бы эту войну. Современная стратегия остаётся за нашим сегодняшним руководством. Но у меня есть собственное мнение. Китайские студенты начали демонстрации на площади Тиньанмень [в 1989 году], они хотели изменить Китай. Если бы китайское правительство не прекратило это, что стало бы с Китаем сейчас?"
В 1980-е, вспоминает генерал Хассан, Турция была "интеллектуальной" а не "жестокой исламистской Турцией", какой мы знаем её сейчас. "В то время терроризм поддерживали Саддам Хуссейн и король Хуссейн Иордана. Саддам Хуссейн поддерживал терроризм в Сирии не потому что он любил ислам, а потому что хотел спровоцировать Хафеза Ассада. Саддам Хуссейн поддерживал исламистов, хотя сам он никогда не был исламским экстремистом.
Даже король [Иордана] Хуссейн не любил исламистов [бедные иламисты, никто-то их не любит - Aftershock] – он только использовал их, так как хотел бросать вызов Хафезу Ассаду… потому он и использовал Братьев Мусульман." Должен признать, порой слова генерала Джамиля звучали для меня совсем как голос Хафеза Ассада.
Он говорит о "промывании мозгов" и об идеологическом давлении на бедняков из сирийской сельской местности в начале этой войны. Действия Аль-Каиды [которая теперь называет себя Джабхат аль-Нусра] "разожгли её идеологию и ненависть в сердцах народа – это стало результатом десяти [sic] лет идеологической обработки. Я следил за этим очень внимательно." Именно западные государства, утверждает генерал Хассан, передают оружие радикальным исламистам.
"Я знаю деревни, где людей заставляли сражаться против нас. Людей принуждали к иным традициям, даже к иной одежде. Восемьдесят процентов населения восточного Алеппо хотят выйти в районы [западного Алеппо], контролируемые правительством. Единственным решением может быть прекращение снабжения террористов государствами Запада"
Коротким замечанием, которое наверняка приведёт в бешенство администрацию Барака Обамы – хотя и не обязательно наследующую ей администрацию Дональда Трампа, – генерал добавляет: "Довольно глупо со стороны американцев говорить об "умеренной" оппозиции. Это отвратительно. Я изумлён тем, что США и ООН прикладывают столько усилий ради одного единственного квартала [восточного Алеппо]."
"Американцы играют в Алеппо свою грязную игру. Если только они прекратят поставки оружия, всё закончится… Почему государства запада совершенно не беспокоятся по поводу бомбардировок районов западного Алеппо [контролируемых государством], где гибнет много людей?.. Я буду биться, чтобы защитить Сирию до последней минуты моей жизни."
И так мы добираемся до чувствительной темы Дараа, где в 2011 году началась сирийская война, и гибель жителей которого стала формальной причиной наложения Вашингтоном санкций на генерала Хассана. "В начале кризиса говорили, что офицеры безопасности вырывают детям ногти," говорит генерал. "Это не более чем слух, но даже люди из окружения президента начали верить в него из-за СМИ. В реальности это был хорошо спланированной пропагандой..."
История с детьми из Дараа хорошо известна. Как минимум пятнадцать из них были обвинены в том, что в 2011 году написали спреем на стене в южном сирийском городе "Народ желает падения режима" и, по сообщениям, были подвергнуты пыткам в полиции государственной безопасности. Именно этот случай вызвал широкие народные волнения в апреле, и привел к гибели десятков протестующих и солдат, а так же к роспуску местного самоуправления решением президента Башара Ассада.
Потому следующие слова генерала Джамиля Хассана стоит читать с осторожностью. "Люди, которые спланировали заговор [против нас] с самого начала использовали оружие, но за тем обвинили в этом правительство," – говорит он. "В самом начале, когда демонстрации только вышли на улицы, аппарату госбезопасности было запрещено иметь при себе оружие…"
Вооружённые оппоненты правительства, повторяет генерал Хассан, "стремились разрушить объединённое общество Сирии. Аппарат службы безопасности отвечал за это единство… поэтому он и стал следующей целью."
Но за тем генерал добавляет: "Это не означает, что ошибки не были совершены. За время моей службы я не помню, чтобы обижал кого-то только ради того, чтобы нанести обиду. Возможно, я виновен в том, что не понимал некоторых из своих деяний… Я провёл 40 лет в службе безопасности."
После этого в разговоре повисает пауза. Я задаю этому внушающему ужас офицеру очевидный вопрос: Жестокий ли он человек? "Я жесток в том, что имеет отношение к моей стране," – отвечает он резко, хотя и двусмысленно. "В отношении своих людей я не жесток, и мои люди меня любят…" Он никогда не был притворства человеком, вспоминает генерал. В 2009 году, когда он стал главой Военно-Воздушной Разведи, к нему в кабинет вошёл "мудрый человек" и сказал "позаботиться о том, чтобы невиновные не попадали за решётку."
Генералу Хассану есть что рассказать. "В тот момент я не думал об этом совете, пока коррупция не затронула одну из моих тюрем… тогда я провёл расследование и уволил множество тюремных охранников, и попросил руководство арестовать множество офицеров – но также я попросил поместить меня в начало списка тех, кто должен быть подвергнут наказанию."
"Потом мне сказали, что лидер [Башар Ассад] был очень удивлён моей просьбой – но он закрыл этот вопрос и дал мне второй шанс, поскольку знал, что я был прямым и честным человеком. 'На каждом из нас лежит вина,' – сказал он. 'Дадим Джамилю шанс, потому что он не вовлечён в коррупцию; но покараем тех, кто по-настоящему виновен,' После того дня я каждый день проверяю, что происходит в тюрьмах…"
Это был важный эпизод в жизни генерала, хотя и не до конца разъяснённый. Дальше он говорит, как приказывал своим людям "не убивать террористов, но приводить их живыми, поскольку нам необходима их информация и нам надо знать, что происходит в их головах." Он даже приказал своим людям доставлять тела иностранных боевиков в Дамаск для проверки, "чтобы установить их национальность и биографию."
У одного из его заключённых, таджика, был шестилетний сын, которого захватили с оружием в руках. "Я приказал одному из своих работников взять ребёнка к себе в дом и воспитывать его. Я назначил жалование его жене, ставшей приёмной матерью. Через полгода мальчик стал другим человеком."
А теперь, минуту внимания. Я сам дважды интервьюировал иностранных арестантов генерала Джамиля Хассана в тюрьме Меззе, что в Дамаске: заключённых из Турции, Саудовской Аравии, Франции… Может ли генерал, спрашиваю я, дать своё слово в том, что ни один из тех пленников, и, вообще, ни один из заключённых его тюрем, не будет казнён.
"Мы не станем казнить их," – отвечает он. Но за тем добавляет: "Мы сделаем всё от нас зависящее. Я буду рекомендовать, чтобы их не казнили. Но окончательное решение останется за трибуналом и судом."
Я сильно сомневаюсь, чтобы сирийская судебная власть, какой бы независимой она не хотела казаться, отвергла письменную рекомендацию от лица столь значительной фигуры, как генерал Джамиль Хассан. И значит, заключённые будут помилованы. Я должен полагать, что генерал – человек своего слова. Как говорится, будем держать читателей в курсе.