Примерно так и с «Поддубным». Отдельное отношение к этой грандиозной исторической фигуре, подогретое яркими рассказами моего отца, детские эмоции от фильма «Борец и клоун» со Станиславом Чеканом в главной роли… Словом, тоже имелись смутные опасения наскочить на лубок, и расстроиться. «Поддубного» запретили, я посмотрел, получил удовольствие. Михаил Пореченков привычно хорош и достоверен. Заметьте, премьера фильма состоялась раньше, чем «пулемет Пореченкова» стал мемом и вожделенным предметом трофейной охоты украинских карательных батальонов в Донбассе. Полагаю, там в каждом подразделение в… Слушайте, а у них есть аналог Ленинской комнаты? Как называется? Бандеривська хатка? Гиммлеровский уголок? Собственно, не важно. Так вот там, в каждом подразделение, поди есть свой отбитый у «сепаров» «пулемет Пореченкова», «каска Пореченкова» и бутафорский шрам Пореченкова из фильма «9 рота». Да! «9 рота» тоже запрещена.

Парники Чебурашки, который ищет друзей

С огроменным букетом кинолент, к которым приложил свой курьезный ум и многогранный талант Иван Охлобыстин, все понятно. Такого друга ДНР поискать надо. На него, слышали, небось, СБУ дело завела как на террориста, представьте себе. Ясно же, нельзя оставлять на свободе его фильмы, даже там, где он сам на себя по юности лет непохож, скажем, не самую простую для восприятия картину «Нога», тем более, там еще и Петр Мамонов фигурирует. Ведь, как только мелькнет на экране Охлобыстин, любой украинский зритель тут же подумает: «Эге ж, это тот дядька, который паспорт ДНР недавно получил». И мысль уйдет в сторону политической ситуации на Украине, разрухи, дороговизны…

Так, а в это время с экрана еще и намеки всякие. «Шмалите, друзья. Скока хотите. У Чебурашки, который ищет друзей, парники» («ДМБ») — считай, о любом решение Верховной рады. «Ты че, устал с зеркалом чокаться?» («Интерны») — о стиле руководства сами знаете кого, даже и разменивать не стану. Или вот:

«— Я в полицию иду, с повинной, сдаваться.

— Бесконечно уважаю ваше решение, но может быть вы для начала вступите в нашу.... банду? Тоже на добровольной основе.

— А чего делать будем?

— Грабежи, насилие, убийства. Я вам молоток с карбоновой ручкой куплю» («Соловей-разбойник»). Тут же вся глубинная суть реформы в МВД.

«Нет уз святее товарищества!»

Охлобыстина, конечно же, надо было запрещать... Особо опасен! Почти как Николай Гоголь. Он, правда, не красный комиссар, хотя сегодня ни в чем стопроцентно уверенным быть нельзя. Но, несомненно, великий русский, так уж исторически сложилось, писатель, малороссийский уроженец. Масштаб его литературного наследия всем вменяемым и грамотным миром признан без оговорок. До такой степени, что фамилия Николая Васильевича оказалась вплетена в образцы западной массовой культуры.

В ранних сериях о Джеймсе Бонде, например, когда показывали коварных советских генералов, то они были то Гоголь, то Пушкин… Типа, всем известные русские фамилии, никому не надо пояснять. Может быть, в этом дело? Тогда и всю сагу о суперагенте 007 — под замок. Увидит такой фильм гражданин с неокрепшей позицией, вспомнит писателя Гоголя, надумает почитать или посмотреть на экране «Тараса Бульбу», скажем. И все, пропал человек, сожран советской… или российской… или какой там пропагандой? Не важно, сожран. Кости обглоданы.

«Тараса Бульбу» в бан отправили. Это же там, где героические запорожцы. Правда, есть и их борьба жуткая и лютая, с польскими евроинтеграторами прошлых веков. Отчаянно, надо сказать, бились за землю русскую, веру Православную… А! Ну да... Вот же оно. Такое сочетание сейчас для руководителей с киевских холмов, что ладан для бесов.

А как вам вот это: «Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Все взяли бусурманы, все пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чем стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь — и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как со своим; а как дойдет до того, чтобы поведать сердечное слово, — видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а... — сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: — Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой со своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который желтым чеботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснется оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них не доведется так умирать!.. Никому, никому!.. Не хватит у них на то мышиной натуры их!»

Уникальный, ни с чем не сравнимый монолог Тараса. В фильме он несколько в трансформированном виде читается могучим Богданом Ступкой, но суть сохранена, подана эффектно и недвусмысленно. Не стали еще по Украине памятники Гоголю из-за этого фрагмента сносить? Ведь как будто описал сегодняшнюю ситуацию, через века ее видел.

Кроме того, строчка «Нет уз святее товарищества!» — это в ДНР девиз «Оплота Донбасса». И на шевронах Донецкого высшего общевойскового командного училища он же начертан. Вот для кого, оказывается, Гоголь писал, вот, кто его замысел понял. Под запрет Николая Васильевича…

Невский, Сталин и Донецкий аэропорт

Между прочим, странно, что список крамольных с точки зрения продвинутых профессиональных украинцев с безупречными генами так короток. Нельзя останавливаться на полумерах. Сначала, конечно, под запрет должны отправиться все российские и советские фильмы. Понимаете, если разбираться досконально, то в каждом из них непременно будет задействован кто-то из друзей Донбасса, или просто русские патриоты попадаются, или правильные советские люди, даже орденами награжденные. Одни музыку писали, другие сценарий, третьи играли, режиссировали, продюссировали… Ну, схема понятна?

Вот, например, возьмем фильм «Александр Невский». Он о русском (!) князе, причисленном к лику Святых Русской (!) Православной Церковью, снятый классиком советского кино Сергеем Эйзенштейном с лауреатом 5 (!) Сталинских премий Николаем Черкасовым в главной роли. К показу рекомендован лично (!) Иосифом Сталиным. Мало того, саундтрек к картине создал Сергей Прокофьев, именем которого был назван Донецкий аэропорт, ставший символом сопротивления Донбасса. Каково?

Но это слишком жирный пример. Взять «Покровские ворота». Одного предложения, брошенного Велюровым-Броневым в телефонную трубку, достаточно: «А кто не пьет? Назови! Нет, я жду! Достаточно, вы мне плюнули в душу!». Это же о всех переговорах Петра Порошенко с вымышленными президентами. «Джентльмены удачи» старого образца, понятно, опаснее новой версии. Там Косой (Савелий Крамаров) несколько смахивает на Парубия. Но если первый, в смысле, Косой, пусть и «вор он», но, в принципе, заблудший человек, не злой и способный исправиться, то второй, в смысле, Парубий, неизлечимый кровавый маньяк. Что плохо, как минимум, для его политического рейтинга. «Мимино» стоит закрыть напрочно! Ведь украинцы будут тосковать, что есть вот такие классные, прекраснодушные, открытые кавказцы, а им достались, не к ночи будет сказано, Аваков и Саакашвили. Мультик «Винни-Пух» социально опасен… Там есть Кролик, очкастый зануда, а это прямое напоминание о честно заработанных 24 виллах Арсения Яценюка в Майами… Народ будет волноваться.

«Вий» не считается

Но это не все. Не пора ли взяться за западную кинематографию? Она сомнительна, очень сомнительна. Стивен Сигал и Жерар Депардье — российские граждане и личные друзья Владимира Путина. Как же терпеть кино с ними на чувствительных украинских экранах?

Орнелла Мути, пишут, засобиралась перебраться в Россию, надо резать, не дожидаясь самого страшного — российского паспорта в ее руках — ленты с ее (а значит, значительную часть картин с Адриано Челентано) участием. Арнольд Шварценеггер исполнил роль самого тоталитарного милиционера из всех возможных в «Красной жаре». В топку все фильмы с ним. А еще губернатором Калифорнии был, как не стыдно?

И так до полного искоренения крамолы. В смысле, оставить сплошное кино, сделанное на Украине с 1991 (раньше-то оно советским было, значит, страшным) по сей момент. И чтобы не хитрить! Совместные с Россией проекты, наподобие, нового «Вия» — не в счет. С участием российских актеров — тоже. Только национально чистое, без изъянов. И смотреть, смотреть, смотреть, наслаждаться, проникаться.

Мне лично идея покаяния, давно и настойчиво продвигаемая «либералами», представляется натужной и нелепой. В церковном смысле покаяние за предков — абсурд, человек может каяться только в своих грехах. Но если «либералам» так хочется, то пусть для начала поищут в списке чекистов-палачей имена своих родных.

Некоторые из таких имён назвала Анастасия Миронова. Это, например, внуки чекистов — Владимир Яковлев, основатель «Коммерсанта», ныне проживающий в Тель-Авиве и клеймящий оттуда «кровавый путинский режим», и Алексей Венедиктов, главный редактор «Эха Москвы». А также один из самых борзых обозревателей «Эха» Антон Орехъ, он же Андрей Леонидович Кравченко, «сын советского босса ТВ-цензуры Кравченко», как пишет А. Миронова. Она-то как раз считает, что покаяние этих потомков в преступлениях предков положило бы «начало массовому покаянию интеллектуальной и культурной элиты. А его пока не случилось».

     Накалу страстей способствует и Денис Карагодин, странный человек, отказавшийся в 2014 году от гражданства РФ, но оставшийся здесь жить. Он вроде бы нашел всех причастных к расстрелу своего прадеда Степана Карагодина в 1938 году. А теперь требует выдать ему тело расстрелянного и привлечь к уголовной ответственности всех виновных, от водителей и машинисток до Сталина. То ли он не понимает, что тела уже давно нет, а мёртвых к уголовной ответственности привлечь невозможно. То ли, наоборот, всё понимает, но ведёт свою игру. Так или иначе, он стал для «либералов» иконой борьбы за справедливость. И вроде бы внучка одного из энкавэдешников уже попросила у него прощения за деда. Это трогательно. Но, учитывая, что Карагодин-прадед, даром что крестьянин, воевал против красных и лично участвовал в арестах, правнуку тоже есть в чем каяться. Так мне кажется.

     Вообще тех, кому стоит покаяться, среди «либералов» хватает. Вот очень «либеральные либералки», чьи даже не деды, а отцы были идеологическими (как минимум) палачами. Скажем, писатель Вадим Кожевников передал рукопись романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» в КГБ (или в ЦК — неважно). Это ли не преступление? А партийный работник и литературовед Юрий Барабаш активно участвовал в травле Солженицына. Дочери же этих идеологов клянут изо всех сил «проклятый совок» и ненавистную им Россию, не выказывая ни капли стыда за отцов. И наглая бесчестность их слишком уж бьёт в глаза. (Впрочем, Ю. Барабаш, слава богу, жив и мог бы сам покаяться).

     И почему бы, скажем, самой экстравагантной из «либералок» Божене Рынске не заставить каяться своего мужа Игоря Малашенко. И за себя самого как сотрудника ЦК КПСС. И за отца, который участвовал в подавлении Венгерского восстания 1956 года.

     Бывшим комсомольским вожакам, так сказать, подручным партии — Михаилу Ходорковскому и Михаилу Прохорову — тоже можно покаяться. Да чего там — пусть владелец либеральнейшей «Новой газеты» Александр Лебедев покается — как бывший чекист. Тем более что бывших чекистов не бывает. А заодно пусть покается и вся редакция «Новой газеты», на чекиста работающая…

     Короче, так: прежде чем учить нас, как родину не любить, пусть эти «либералы» в порядке самоочищения каются. Тогда можно будет поверить в искренность их призывов к покаянию, а также в чистоту их помыслов и мотивов. А без этого никак!

Виктория Шохина