Сейчас мне приходится вставать немного раньше. Я просыпаюсь около 6 утра, чтобы у меня оставалось время на самого себя. Я понял одну простую вещь: занятому родителю, и тем более одному-единственному родителю, обязательно нужно стараться находить время на самого себя. Потому что иначе он может стать просто придатком ребенка и на себе ставит жирный отвратительный крест. Я считаю, этого быть ни в коем случае не должно!

Нельзя превращаться в обслуживающий персонал для своего ребенка, как бы ты его ни любил. Это правило для меня — номер один.

Но есть и другое твердое правило: я обязательно кормлю своего сына завтраком, мы всегда ужинаем вдвоем и завершаем вечер чтением сказки. А выходные мы проводим вместе с утра до вечера.

Я стараюсь делить с ним все активности. По субботам Платон ходит в бассейн. Я его в этом поддерживаю. А когда позволяет погода, мы вместе катаемся на велосипедах или самокатах. Главный секрет, как мне кажется, делать все это вместе.

Этим летом он затащил меня на батут. Мне пришлось скакать вместе с ним. А потом ему понравилась трапеция — это было еще страшнее, но мы справились. Я приверженец каких-то традиционных вещей, потому что это именно то, что он будет вспоминать на протяжении всей своей жизни.

Я консультировался со многими психологами, как мне быть в сложной ситуации. Главный совет, который они давали мне — это быть честным со своим сыном. И уж точно не надо водить его за нос и говорить, что мама — космонавт и улетела в далекую командировку, или она — капитан дальнего плавания.

Наверное, стоит называть вещи своими именами, но при этом разговаривать с ребенком на понятном ему языке. Один скажет, что мама умерла, а другой — что мама на облачке. Это самостоятельный выбор каждого. Я всегда был сторонником того, чтобы с ребенком разговаривать, как со взрослым человеком. Я никогда не делал скидку на возраст. Я общаюсь с Платоном на равных.

В мире много болезней и несправедливости. Мне кажется, говорить об этом с ребенком нужно. У меня пока не очень большой опыт — моему сыну три с половиной года. И, признаться, мы к этому возрасту пока не так много успели, у нас у самих было много приключений.

Время от времени я бываю в онкологическом центре на Каширском шоссе и, перед тем как отправиться туда или уже по возвращению, рассказываю Платону, куда я еду, зачем и почему я хочу это делать.

Он видел фотоснимки этих детей, видеозаписи, как мы с ребятами вместе играем. И мне бы хотелось, чтобы сын понимал, что это не то, что нужно замалчивать, прятать. И уж тем более не то, о чем не принято говорить. Мне хочется, чтобы он воспринимал это как какую-то естественную часть жизни. Надеюсь, что такое мировоззрение у него со временем сформируется.

Мы с ним довольно часто вспоминаем о маме. Я рассказываю ему очень простые истории из нашей повседневной жизни и о вещах, которые Жанна любила.

Мне важно, чтобы она так или иначе присутствовала в его жизни. И я чувствую, что она действительно в нашей жизни есть, несмотря на то, что фактически ее нет. Я продолжаю ее чувствовать. И продолжение Жанны живет в Платоне. Нужно старательно подготовиться к вопросу, где мама. Ну, время придет. Пока, наверное, еще не время…

Сын — одна из причин, почему я написал книгу «Жанна». Эта книга для того, чтобы сохранить теплые воспоминания о Жанне — такой, какой я ее знал. Мне бы хотелось, чтобы эти воспоминания передались и Платону. В общем, это ему еще одно напоминание о маме.

Источник: Letidor.ru