— Известно, что Игорь Плотницкий командовал батальоном «Заря», в Луганске ходят слухи, что именно этот батальон устраивал провокации и обстреливал Луганск летом 2014-го. Это так?

    — Да. И не только «Заря». Сюда было заслано много людей, которые должны были совершать диверсии и разлагать дисциплину. А в «Заре» оказался самый большой процент этих «диверсантов».
    Я в свое время отдал приказ Плотницкому собрать батальон для защиты правопорядка в городе, участия в боевых действиях и защиты границ ЛНР. Однако, как оказалось, батальон «работал» для другого. Я пытался, но у меня не было времени, ресурсов и возможности, чтобы все время находиться рядом и контролировать набор людей. Я доверился Плотницкому, и он сформировал батальон «для себя». Эти люди выполняли приказы Плотницкого, а не мои.

    — Вы наделили Плотницкого широкими полномочиями, потому что хорошо знали его раньше?

    — Нет.

    — А как же он тогда появился в вашей команде, откуда?

    — Это интересный вопрос даже для меня. Первый раз его увидели во время штурма военкомата в Луганске, это был уже далеко не первый день нашего противостояния, до этого мы уже захватили несколько воинских частей. Но на тот момент я очень нуждался в военном человеке, человеке с офицерским званием и опытом. И то ли специально было так сделано, то ли так сложились обстоятельства, что я не мог найти в своем окружении такого человека.
    Я не помню, кто ко мне привел Плотницкого. И скажу честно, первое впечатление от него было хорошее. Он был такой «бравый солдат», внушал доверие, показал себя человеком дисциплинированным. И тогда я взял его командиром батальона, а впоследствии назначил министром обороны. Предательства от него я не ждал.

    — Ранее вы заявляли, что Плотницкий занял ваше место незаконно, так как вы не уходили в отставку, а лишь на время оставили ЛНР. А это как-то официально оговаривалось?

    — Я только сделал публичное устное заявление, что ухожу временно. Но еще до этого уже была проведена работа с моими противниками, были договоренности за моей спиной, был заговор, естественно, в нем участвовал и Игорь Венедиктович. Когда я уехал, я назначил его своим заместителем. Естественно, все обстоятельства моего выезда я сейчас рассказать не могу, но пока меня не было, быстро провели выборы. И заранее было ясно, что выберут Плотницкого.

    — Вы говорите о противниках, то есть с самого начала в руководстве ЛНР было два противоборствующих лагеря?

    — Изначально была одна команда, но были люди, которые специально пытались нас рассорить, внушали командирам всякую ложь. Некоторым даже нашептывали, что я их «заказал». Специально изнутри кто-то подрывал дисциплину, ссорил нас.

    — А эти заговорщики не пытались угрожать вам, заставить уйти силой?

    — Были попытки отстранения, но в лицо откровенно никто ничего не заявлял и не угрожал, все делалось за спиной приближенными ко мне людьми. И самое смешное, когда я покинул Луганск, и они планировали занять какие-то места и получить свои «ватрушки», всех их тоже убрали. Из бывших, с кем мы начинали, у власти никого не осталось.

    — Игорь Плотницкий тоже говорил, что его пытались устранить. Этим летом на него было организовано покушение…

    — Это все глупости. Он сам устроил это представление. Куда он ехал в такую рань в субботу? Я знаю, что он даже в туалет без охраны не идет, а тут вдруг сам куда-то отправился. Неужели за дешевыми помидорами на рынок? Просто ему захотелось пиара. Вон Захарченко ездит на передовую, встречается с людьми, а Плотницкий боится выйти открыто к народу, естественно, авторитета у него поэтому и нет. Вот ему и понадобилось что-то громкое — взрыв, переворот. Хоть что-то, что поднимет ему рейтинг.

    — После отъезда вы не общались с Плотницким?

    — Ни разу. Я знаю, что в его секретных приказах было распоряжение арестовать меня, как только я появлюсь.

    — Отставных чиновников ЛНР, да и ДНР постоянно обвиняют в том, что при отъезде они вывезли с собой «несколько КАМАЗов». Не могу не спросить хотя бы для порядка: сколько «числится» за вами?

    — Говорят, что очень много, но я ни одного не видел. Но по тем суммам, что называют, должна была быть неплохая колонна. Я когда уезжал, поставил охрану во всех банках, собирался восстановить финансовую систему, все банковские запасы до моего отъезда были не тронуты. Я выехал в Россию в футболке, спортивных штанах и шлепанцах, так и остался здесь. А слухи обо мне ходят разные, будто бы я даже танками торговал. Правда, у нас тогда еще и танков-то не было, но говорят, я 12 штук отправил на сторону. А еще — фуру шуб вывез. Слухи распространяют разные, так как у меня остался определенный авторитет, вот меня и пытаются очернить.

    — Давайте поговорим о вашей команде, ваших соратниках. Алексей Карякин, бывший глава парламента, пожалуй, единственный, кому повезло: ну, по крайней мере, он жив. Как вы думаете, что произошло с Геннадием Цыпкаловым — экс-премьером ЛНР, мог ли он покончить с собой?

    — С Цыпкаловым мы не один день были вместе, он был одним из моих заместителей, я хорошо его знал. И то, что он покончил жизнь самоубийством, — это ложь. Абсурдно звучит заявление, что он испугался и поэтому решился на такое. Я считаю, что его пытали, возможно, в процессе «переборщили», возможно, убили специально, а потом засунули в петлю. Но это не был суицид.

    — А за что с ним так?

    — Цыпкалов был неугоден Плотницкому, он был неуправляемый, неподчиняющийся — у него был другой «куратор» в Москве. Цыпкалов, естественно, мог что-то не то говорить, делать, мог что-то знать и мог это рассказать, поэтому его и убрали. Кроме того, у него был авторитет и за ним могли подтянуться люди, если бы он начал отклоняться от курса Плотницкого. Даже у Беднова был авторитет, которого не было и нет у Плотницкого. Да и вообще очень много исчезло неугодных людей, это вы видите только яркие примеры, такие как Цыпкалов.

    — Кстати, если уж заговорили о Беднове-Бэтмене, действительно ли он был мародером и преступником, как озвучило следствие, или вы знали его другим?

    — Я скажу так: конечно, есть командир, но всех проконтролировать невозможно. Наше ополчение формировалось не из профессиональных военных, были люди разные, с разным прошлым. У Беднова было много людей, проследить за каждым физически он не мог. Возможно, к нему попадали нечестные люди, совершавшие в итоге какие-то преступления. Но это не вина Беднова.

    — То есть вы считаете, что Беднову приписывают всю «славу» его подчиненных?

    — Я только предполагаю, что могло быть так. Но склоняюсь к мнению, что очернение Беднова просто кому-то выгодно, выгодно, чтобы его считали мародером, убийцей… Точно такая же ситуация и со мной: очень много грязи было вылито в мой адрес и она продолжает литься. Вот и Беднову, Мозговому, Дремову приписывают разное в силу того, что они даже после смерти имеют большой авторитет среди людей. Конечно, это не нравится нынешнему руководству ЛНР, потому что никто из них не участвовал ни в боевых действиях по защите ЛНР, ни в акциях протеста. Зато некоторые из них участвовали в АТО — с другой стороны.

    — Думаете, что все полевые командиры погибли не случайно?

    — Мое личное мнение: они были устранены. Убрали всех, кто начинал протестное движение. В анкетах армии ЛНР сейчас есть вопрос: участвовали ли вы в событиях 2014 года? Так вот, если человек участвовал, то в нынешнюю армию его не берут. Это говорит о том, что в ЛНР делается то же, что и на Украине — искоренение памяти и истории. Нынешнему руководству не нужны идейные люди, те кто помнит, с чего все начиналось и для чего. Плотницикий узурпировал власть и не потерпит никакой критики или конкуренции. Я даже знаю, что ему просто неприятно слышать мою фамилию, она раздражает его, возможно, даже пугает.

    — А как же Дейнего — зампред парламента и переговорщик в Минске?

    — Дейнего ничего не значит. От этого человека не исходит никакой угрозы — что он есть, что его нет. Он никогда не был инициативным лидером. Он обычный исполнитель поставленных задач, не более. Своего мнения у него нет.

    — Но из старой команды остались еще министр МВД Игорь Корнет и глава МГБ Леонид Пасечник.

    — Корнет при мне не занимал такой высокий пост, но он был в ополчении, подчинялся мне. Корнет и Пасечник — действительно старая гвардия, но не приближенная в свое время ко мне.

    — Вам кто-то знаком по протестному движению из нынешнего состава Совмина? Знаете, кто эти люди?

    — Мне самому интересно, кто они. Если посмотреть на состав прокуратуры, то невооруженным глазом видно, что создана она из проукраински настроенных людей, тех, кто уехал и потом вернулся, тех, кто работал на СБУ.
    Мне часто пишут люди, которые поддерживали народное восстание, были на референдуме. Они рассказывают, что сейчас их массово увольняют, а их места занимают вернувшиеся из Украины. Расцвело кумовство, руководящие должности занимают люди без профильного образования, неспособные управлять чем бы то ни было. Потихоньку власть в ЛНР приближается к краху, а люди, которые более или менее способны руководить, уже выполняют задачи для Украины. Если сейчас что-то не поменять, то боюсь, что результаты будут плачевными.

    — А как поменять? Народное восстание, переворот?

    — Народное восстание никто не даст поднять. Из армии убрали идейных, набрали необстрелянных, зато управляемых. Даже если люди захотят подняться, то это закончится плохо, нынешняя власть будет сопротивляться до последнего.

    — И снова о прошлом, но связанном с настоящим. Скажите, когда все начиналось в 2014-м, вы уже тогда понимали, что впереди война?

    — Никто даже не подозревал, какие будут последствия. Несколько дней после захвата СБУ мы были в растерянности, ведь не знали — поддержат ли нас. Мы ждали, что нам помогут, как помогли Крыму, а помощь все не приходила, и мы не знали, чем все закончится. Потом на свой страх и риск начали действовать дальше.

    — Главным лозунгом тогда было присоединение к России, но, тем не менее, обещанный референдум по присоединению так и не провели. Почему?

    — Потому что мы отослали гонцов, промониторили ситуацию и поняли, что вряд ли Россия нас признает, поэтому не имело смысла затевать второй референдум. Мы хотели, чтобы у нас было, как в Крыму, хотели быть русскими, чтобы украинский фашизм нас не коснулся. И я считаю, что нужно было дожимать до конца, не отдавать наши земли украинским войскам. Но был саботаж… «Благодаря» этому мы и сдали тех людей, на чьих территориях прошел референдум, и я представляю, как злы они на нас: мы ведь их фактически бросили.

    — То есть вы считаете, что нужно было идти вперед и не соглашаться на перемирие?

    — Перемирие — это когда стороны могут выторговать что-то каждая для себя. А перемирие 2014-го было однобоким. Мы ничего не получили. Мы тогда и не нуждались в нем, потому что украинские войска начали бежать. У нас тогда было преимущество, кроме того, за нами могли подняться другие регионы Украины. Но нам «влили» в головы, что перемирие необходимо.

    — Именно тогда, я так понимаю, был похоронен проект «Новороссия»?

    — Да. Наверное, он кому-то сильно помешал: и тем кто в Минске сейчас, и олигархам, которые хотят быть у нас царьками.

    — Но была еще перспектива ДНР и ЛНР объединиться между собой, но инициативу Александра Захарченко отвергли.

    — Игорю Венедиктовичу очень удобно ходить в короне. И на это он не пойдет. Хотя логично было бы объединиться против общего врага.

    — А при вас такой идеи не было?

    — Тогда было не до этого. Да и Захарченко пришел позже. Если бы он появился, когда я еще был в Луганске, и предложил такое мне, то я бы согласился. Вместе мы смогли бы противостоять врагу более эффективно и более эффективно работать в экономическом плане.

    — Вы чем занимались после отъезда из Луганска?

    — Разной деятельностью: организовал общественное движение, в последнее время занимаюсь бизнесом…

    — А по слухам, вы собираетесь попытаться вернуться в кресло главы ЛНР, уже готовите «плацдарм».

    — Мне сейчас не составит особого труда подъехать к границе и известить всех, что я «захожу». Не хочу себе льстить, но поддержка будет. Но я и не думал никогда смещать Плотницкого силой, я хочу действовать в правовом поле. Думаю, что после силовых действий нам как государству можно будет вообще забыть о каком-либо признании. Моя главная цель, чтобы все нами начатое дошло до логического завершения. Я чувствую ответственность перед людьми, с которыми мы вместе начинали, которые в нас верили. А потому сидеть, сложив ручки, я не собираюсь. Мои инициативы направлены не только на Луганск. Я общаюсь с представителями различных регионов Украины. Во многих областях недовольны нынешней экономической и политической ситуацией, люди хотят сопротивляться киевской власти, и это политическое движение охватывает всю Украину. Даже если в Минске достигнут какого-то результата, мы от своей идеи не отступим. Будет съезд нашего движения, на котором мы изберем лидеров. На него приглашены представители Харькова, Запорожья, Херсона, даже из западных областей.

   — А из ЛНР?

    — Естественно. Скажу так, путcь не большинство жителей Луганской народной республики мои сторонники, но подавляющее их большинство — это противники действующей власти.

    — Так чего ждать и бояться Украине?

    — Мы уже видели на примере Донбасса, к чему приводит восстание и что такое война. Будем разговаривать политическим языком.

    — Делаете ставку на то, что другие регионы потребуют у Киева автономию?

    — Не знаю, спасет ли сейчас нас автономия, но конфедерация — возможно, так как она предусматривает возможность отделения и присоединения к другой стране. Но с чего-то нужно начинать. Может и с автономии. Посмотрим, о чем удастся договориться.

    — То есть вы допускаете для Донбасса жизнь в составе Украины?

    — Если у нас будет какой-то особый статус, то почему бы и нет. Но только при условии, что мы сможем плотно сотрудничать с РФ. «Наедине» с украинцами мы уже не сможем. Мы для них тоже чужие. Посмотрите, они выходят на митинги против тарифов ЖКХ, но ни разу никто не вышел на митинг с требованием прекратить войну. Это потому, что им своя рубаха ближе к телу. Так пусть и у нас будет «своя рубаха».

    — Как вы себе представляете весь этот механизм?

    — Я считаю, что нужно провести референдум и спросить, куда люди хотят идти дальше. Но я считаю, что Донбассу нужно право голоса, нужна однозначно такая децентрализация, которая позволит нам ориентироваться на Россию. Она нам нужна не только для реализации инициатив в экономической сфере, она нам близка духовно, у нас русские корни. Но нам не обязательно в итоге к кому-то присоединяться, мы можем жить и самостоятельно.

    — Кстати, согласно одному из недавних опросов, большинство украинцев не поддержали бы на референдуме даже особый статус Донбасса, не говоря уж о «независимости». А вы всерьез полагаете, что на 90% «дотируемая» сегодня ЛНР в будущем сможет выжить в одиночку?

    — Я думаю — да. Мы ведь в свое время просчитывали все с экономистами, хотя тогда, конечно, еще не было таких разрушений. Если сейчас начать работать, создавать и вкладывать, а не пилить, то у нас все придет к процветанию. У нас есть предприятия, ресурсы, а главное — люди.

    — А как вы оцениваете нынешнее состояние экономики ЛНР?

    — Мне очень много бизнесменов пишут, что сейчас там творится какое-то мракобесие: все обложено налогами, которые в итоге уходят неизвестно куда — даже Украине, а в ЛНР как не было финансов, так и нет, как и экономики. Народ обирают, вместо того, чтобы помогать ему. Всех обложили данью. Даже гуманитарка людям не достается. Она сбывается в магазинах, принадлежащих Игорю Плотницкому, его жене, родственникам. Выдают помощь лишь некоторым. Делается все, чтобы «слить» республику.

    — Считаете, ситуация не изменится, руководство ЛНР не исправит свои ошибки?

    — Думаю, что нет. У них другая задача — раскачать республику и показать, что при Украине было лучше. Их задача, как можно быстрее вернуть Донбасс в состав Украины, потому что она без нас задыхается. Они противники той идеологи, с который мы поднимались. Мы видим, что получилась революция не для людей, а против людей. Кроме того, сейчас в Донецк и Луганск возвращаются представители Партии регионов, местные олигархи. Кстати, они сторонники «мини-автономии», им хотелось бы быть фактически независимыми от Киева и управлять ресурсами ЛНР и ДНР. Они хотят свое маленькое государство, у которого будут маленькие царьки в их лице, так что у нас есть еще угроза не только со стороны Украины, но и со стороны олигархата.

    — Я не совсем это имела в виду: Россия может ведь, наверное, заменить нынешних руководителей, чтобы улучшить ситуацию в ЛНР?

    — Вы видите, какая сейчас обстановка в России? После Крыма с нее еще не сняли санкции, а если РФ признает Донбасс, то на нее спустят всех собак.

    — Я не совсем это имела в виду: Россия может ведь, наверное, заменить нынешних руководителей, чтобы улучшить ситуацию в ЛНР?

    — Я думаю, Плотницкого поменяют в ближайшие несколько месяцев. Он уйдет «по состоянию здоровья», или придумают иную причину. В России понимают, что если это не сделать сейчас, то мы потеряем ЛНР полностью. Ведь Плотницкий не занимается республикой. Он занят своими делами, бизнесом, личным обогащением, как и остальные. Мне известно, например, что в некоторых бюджетных организациях ЛНР зарплату выдали лишь на 50% деньгами, а остальную сумму предложили забрать товарами в магазинах Плотницкого. Выглядит это так, как-будто ему нужно срочно «обналичиться». Видно человек очень торопится сбежать.

    http://www.rosbalt.ru/world/2016/12/08/1574039.html - цинк

    PS. Стоит отметить, что несколько ранее в МК появилась статья http://www.mk.ru/politics/2016/12/05/gl … enko.html, поднимающая старые обвинения о связях Плотницкого с Курченко. Сама идея о том, что Болотова могут вернуть, далеко не нова и в виде слухов отмечалась еще в 2015 году, особенно во время дела Лямина. Потом Москва ситуацию с конфликтом правительства и МГБ ЛНР разрулила и все опять затихло. Во второй половине лета и осенью 2016 года, слухи на этот счет вновь оживились, после "самоубийства" Цыпкалова, покушения на Плотницкого и новых разборок в Луганске с арестами и государственными переворотами. Опереточный характер происходящих событий, которые дискредитируют название "народная республика", вызывают к жизни ожидания, что если заменят Плотницого на кого-нибудь, то произойдут позитивные изменения. Болотов тут самая очевидная кандидатура, так как он наряду с Мозговым входил в узкий круг основателей Луганской Народной Республики и его повторное появление в Луганске несложно объяснить.
    Как представляется, Плотницкий держится лишь за счет своей подписи под Минскими соглашениями и своей полной политической лояльности, являясь по сути составной часть внешней политики РФ в украинском вопросе. С точки зрения эффективности управления подконтрольной территории, он мягко скажем себя не проявил - одно лишь дело Лямина более чем наглядно иллюстрирует суть экономических процессов в республике при Плотницком. Это естественно вызывает вопросы как в Москве по линии контролирующих органов, так и у жителей республики, которые ждали несколько иного подхода к восстановлению республики. Но по политическим причинам Плотницкого продолжают держать на занимаемом посту.

    Тут надо понимать, что скажем замена Плотницкого на Болотова, не приведет к смене генерального курса, если Москва будет заинтересована продолжать минский процесс. Замена Плотницкого на Болотова в этом вопросе ничего не меняет, точно так же как не повлияла на минский процесс отставка Пургина в Донецке. ДНР и ЛНР плотно следуют в фарватере внешней политики РФ и от перестановки исполнителей на местах, характер процесса не изменится, точно так как же как замена в Киеве Порошенко на Яценюка или Тимошенко слабо повлияет на политику Украины в отношении России. Обусловленность этой политики проистекает из конфликта США и РФ и замена исполнителей не может заменить глобальных договоренностей основных конфликтующих сторон о судьбе Украины.

    То, что в последнее время в российской прессе появились материалы с критикой Плотницкого, возможно связано с тем, что его положение "в Москве" достаточно неустойчиво, и другие "кураторы" имеют свои планы на изменения в руководстве республик, для чего вполне может пригодиться Болотов, который с формальной точки зрения "уходил на время", хотя де-юре его претензии ничего не стоят, так как он в выборах 2014 года не участвовал. Критика Плотницкого по всей видимости направлена на формирование в Москве "альтернативного предложения", которое может быть рассмотрено при планировании дальнейшей стратегии на Донбассе, когда могут рассматриваться варианты с заменой Плотницкого на другую фигуру (не обязательно Болотова) или же объединение ДНР и ЛНР в одно государственное образование (что на мой взгляд было бы предпочтительнее с точки зрения военной и экономической эффективности) во главе с Захарченко. Но вряд ли это произойдет так скоро - Москва вряд ли будет что-то менять до прояснения нового контекста отношений с США. Если этот вопрос затянется, то выборы с зимы-весны перенесут на лето, а варианты с заменой Плотницкого, будут "держать в уме" на всякий случай. При срыве минского процесса, Плотницкого как представляется "заменят по болезни" на менее скомпроментированную фигуру. При продолжении текущей ситуации, он как и сейчас будет привязан к своему посту подписью под минскими соглашениями, а на его реальные и мнимые косяки будут до поры до времени закрывать глаза.

В конце апреля 2016 года президент США Барак Обама объявил об усилении военного присутствия в САР. Глава Белого дома одобрил размещение 250 офицеров для помощи оппозиционным группировкам в борьбе с «Исламским государством»*. Американское руководство утверждает, что военнослужащие выполняют функции военных советников и не участвуют в боевых действиях.

Однако главный редактор американского сайта Veterans Today Гордон Дафф считает, что Вашингтон вводит мировое сообщество в заблуждение. 1 июля 2016 года эксперт сообщил, что 30 июня американский и британский спецназ вместе с боевиками попытался отбить у ИГ аэродром в городе Абу-Кемаль вблизи сирийско-иракской границы. Но наступающие силы попали в окружение.

Дафф утверждает, что террористы «Исламского государства» взяли в плен до 80 сирийских повстанцев и спецназовцев из США и Великобритании. Некоторые наблюдатели подтверждали факт боя с участием иностранных военных. Однако правозащитники рассказали, что аэродром был успешно освобождён от террористов. Американская пресса и Вашингтон эти сообщения не комментировали.

В мае в сети появились фотографии находящихся неподалёку от Ракки американских спецназовцев. Хорошо экипированные военнослужащие США были одеты в форму курдского ополчения — об этом свидетельствуют шевроны YPG (Yekîneyên Parastina Gel — отряды народной самообороны, боевое крыло Курдского верховного комитета). Американцы позировали в пикапе Toyota, в кузове которого был установлен гранатомёт Mk 47 Striker.

На сегодняшний день официально сообщалось только об одной боевой потере в рядах американской группировки в Сирии. 24 ноября 2016 года от ранений после взрыва самодельной бомбы скончался 42-летний Скот Дейтон. Пехотинец подорвался в окрестностях населённого пункта Айн-Исса на севере Сирии, где весной и летом шли ожесточённые бои.

«Гнев Евфрата»

Переброска сухопутных сил США проводится в рамках операции «Непоколебимая решимость» (Inherent Resolve), которая стартовала в августе 2014 года с целью уничтожения ИГ. Пентагон официально не координирует боевые действия с сирийской армией. В задачи Минобороны США входит нанесение воздушных ударов, а также поддержка мятежных сил и курдских формирований.

6 ноября глава Пентагона Эштон Картер объявил о начале операции по освобождению Ракки в рамках «Непоколебимой решимости». «Как и в Мосуле, борьба не будет лёгкой, предстоит трудная работа. Наша коалиция продолжит делать всё возможное, чтобы помочь местным силам в Ираке и Сирии нанести ИГ сокрушительное поражение», — сказал он. У курдов операция по взятию Ракки получила название «Гнев Евфрата».

Город Ракка — центр одноимённой провинции, который был захвачен ИГ в марте 2013 года. Наряду с Мосулом Ракка превратилась в один из главных оплотов террористов. Попытки развернуть крупномасштабное наступление США предпринимают с конца 2015 года. СМИ неоднократно сообщали, что взятие «столицы» «Исламского государства» было первоочередной целью уходящей администрации президента Барака Обамы.

На сегодняшний день Соединённым Штатам, видимо, удалось сплотить разношёрстные оппозиционные силы и найти компромисс с Турцией, которая негативно относится к американской помощи курдам. 6 ноября представитель оппозиционной группировки «Силы демократической Сирии» (СДС) Джихан Эхемед заявил, что в наступлении, помимо YPG, участвуют отряды, состоящие из арабов и проживающих на севере Сирии туркоманов.

7 ноября глава Комитета начальников штабов Вооружённых сил США генерал Джозеф Данфорд рассказал о существующих с Анкарой договорённостях: «Турция и международная коалиция против ИГ во главе с США будут реализовывать долгосрочный план по освобождению Ракки, её удержанию и управлению ей».

Трудности наступления

Наступающие силы планируют окружить Ракку и отрезать ИГ от каналов снабжения. В составе СДС — около 10 тыс. человек, и, судя по всему, в Вашингтоне осознают недостаток человеческих и материально-технических ресурсов. По информации на конец ноября курды и повстанцы остановились примерно в 20 километрах от Ракки и пока не завершили освобождение населённых пунктов, окружающих город.

8 декабря полковник ВВС США Джон Дорриан сообщил об организации новой группировки «умеренной оппозиции» для наступления на Ракку. «Созданное на севере Сирии новое боевое формирование, известное как Сирийские элитные силы (СЭЛ), состоит на 90% из сирийских арабов», — сказал офицер. По его словам, группировку возглавил некий Ахмад аль-Джарва, «способный мобилизовать местные силы для оказания поддержки наступления».

В этот же день Обама по просьбе Картера временно снял ограничения на поставки военной амуниции и услуг всем силам, «поддерживающим специальные операции США по борьбе с терроризмом в Сирии». Номенклатура американского экспорта неизвестна, однако в распоряжении Обамы указывается, что поддержка военных союзников в Сирии имеет «чрезвычайно важное значение для интересов национальной безопасности США».

Пентагон наращивает военную мощь под Раккой в большей степени за счёт собственных солдат, и переброска 200 пехотинцев — тому лишнее подтверждение, считает директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семён Багдасаров. По его мнению, реальная численность сирийской группировки американских войск составляет около 4 тыс. человек. Также в операции, по его данным, участвуют до тысячи пехотинцев из Великобритании, Дании, Германии и Франции.

«Кроме того, отправка дополнительного контингента необходима в контексте создания Сирийских элитных сил, которые должны стимулировать наступление на Ракку. Одной из головных болей американцев и причиной отсутствия серьёзных успехов является конфликт между курдами и турками. Турецкая армия начала продвижение к Манбиджу, который курды отвоёвывали у ИГ в течение 73 суток. Курды боятся перебрасывать силы с Манбиджа на Ракку, опасаясь, что турецкие войска воспользуются ситуацией», — пояснил RT Багдасаров.

Начальник сектора военной политики и экономики РИСИ Иван Коновалов также указал на клубок противоречий между курдами и турками, который торпедирует очередную попытку США выбить ИГ из Ракки: «Ситуация достаточно запутанная, и все сейчас пытаются вести себя так, будто ничего не происходит. Турки откровенно воюют с курдами, а не с террористами, а американцы снабжают курдов и продолжают диалог с Анкарой, которая является их союзником по НАТО».

Анкара же стремится не допустить объединения курдских анклавов в Сирии и Турции. «Если Ракку возьмут курды — представьте, как изменится их политический вес в переговорном процессе. Турки не могут такого допустить. При этом и США не могут позволить турецкой армии войти в Ракку. Долгосрочная цель Вашингтона — разделение Сирии по принципу того, что сейчас фактически существует в Ираке: Курдистан, шиитская территория и суннитский треугольник», — пояснил Коновалов.

* «Исламское государство» (ИГ) — террористическая группировка, запрещённая в России.