Нравятся люди, могущие удивить, не мечущие все козыри на стол в первые пять минут знакомства. Думаешь: прост человек и до крайности обычен. Даже не интересно. А он вдруг со временем открывает все новые и новые грани характера, и видно, что много у него этих граней. Просто он не выпячивает все сразу и не красуется без толку.

Хороши те, кто делает что-либо своими руками и не только не боится всякой работы, но и любит ее. Работяги обычно – молчуны. Основательный человек не любит тратить силы в разговорах. Он знает, что ничто так не опустошает и не обессиливает душу, как бесплодная и беспредметная болтовня. «Либо разговоры разговаривать, либо дело делать», – так он думает, и нравится мне он из-за этого.

Еще нравятся те, кто в разговорах не хвалит себя и не жалуется. Значит, не самовлюблен человек. А если даже увлечется и расскажет о себе больше, чем обычно, то стыдится и старается разговор в другое русло перевести. Тот, кто про себя «любимого» без конца языком не треплет, тот слушать умеет. Умеет слушать, потому что знает: на свете кроме него еще другие люди есть. И другие люди ему при случае с удовольствием душу свою изливают, потому что чувствуют: он не посмеется и не расскажет другим то, что услышал.

Нравятся мне те, кто свою норму в спиртном знает. Под стол не падает, в свинью не превращается и другим не дает, приключений «под градусом» не ищет. Такой человек с компаниями переборчив и с кем попало пить не станет. Очень нравятся мне такие люди.

Еще нравятся те, кто много книг прочел не потому, что ученая степень требует, а потому, что душа книгу любит, невзирая на, может быть, самую простую профессию.

Если эти люди мне нравятся, значит, они есть. Не может же нравиться мне или другому человеку то, чего нет в природе. Такие люди есть, это так же точно, как то, что Бог свят! Но их не очень много, потому что то, чего очень много, всегда теряет в цене и перестает удивлять. Если бы золото было по цене камня, то никто бы из него украшений не делал и денежным эквивалентом не считал.

Люди, которые мне нравятся, есть, хотя их могло бы быть и больше. Мир должен стоять на чем-то, так вот он, возможно, на них и стоит.

Протоиерей Андрей Ткачёв