Иран и Азербайджан могут стать единым конфедеративным государством
Рухани меняет закавказскую геополитику.
Визит президента Ирана Хасана Рухани в Армению оказался богатым не только на подписание документов, расширяющих двухстороннее многопрофильное сотрудничество двух стран, но и выстраивание геополитического каркаса в регионе, что в обозримом будущем способно во многом повлиять на дальнейший ход событий. Конечно, для находящейся в блокаде со стороны Азербайджана и Турции Армении перспектива установления коридора, связывающего бассейн Черного моря с Персидским заливом, придаст серьезный стимул для экономического развития и привлечения инвестиций. Для Ирана же выход через Армению и Грузию к Черному морю в Европу, при том что это можно осуществлять и через Азербайджан, является событием знакового значения. Речь идет не только об экономике, хотя и о ней тоже, так как Иран, осуществляя совместные с Арменией разные проекты, демонстрируя намерение наращивать объемы товарооборота, напрямую выходит на страну, являющуюся членом Евразийского экономического союза и членом ОДКБ.
Но главное, на наш взгляд, другое. В Ереване президент Ирана Рухани произнес важные слова: «Мы считаем Республику Армения дружественной нам страной и желаем сделать наши двусторонние отношения еще более теплыми и развивать их. Мы, обе страны, принадлежим одной и той же культуре и цивилизации. Всегда отношения двух стран были теплые и дружественные». Тезис о принадлежности Ирана и Армении к одной и той же культуре и цивилизации приобретает особое значение. У иранских историков нет сомнений относительно того, что персы и армяне веками, если не тысячелетиями, жили рядом друг с другом и в большинстве случаев всегда находили рациональные подходы к взаимопониманию и сотрудничеству. Да, бывало, что армян в Персидской империи выселяли в другие районы или угоняли в рабство, но резни, как в Османской империи, не было. К тому же до начала XIX века территория нынешней Армении, как и современного Азербайджана, входила в состав Персидской империи. Что касается России, то после двух русско-иранских войн начала XIX века закавказские ханства были присоединены к ней именно как бывшие владения Персидской империи, а не как азербайджанские или армянские.
Однако в Баку после обретения независимости в 1991 году на уровне государственной доктрины принята версия, согласно которой «армяне не автохтоны, а аллохтоны Кавказа, то есть являются пришлым в этот регион этносом». Возвращаясь к современности, следует отметить еще один важный момент: Тегеран отказался от взаимодействия с Баку на основе принципа исламской солидарности и не присоединился к блокаде Армении. В этой связи муссируется идея, согласно которой Тегеран, активизируя свою политику в Закавказье после достижения соглашения по ядерным вопросам с «шестеркой», начал выстраивать противовес альянсам Азербайджан — Израиль, Азербайджан — Турция, да и вообще Азербайджан — Запад. Но если вывести за скобки Турцию, то и Армения взаимодействует со своими западными партнерами, а ее отношения с Израилем не имеют предпосылок для вражды. Армянские эксперты сходятся во мнении, что Ереван и Тель-Авив могли бы «дружить», главным препятствием здесь являются не армяно-иранские, а армяно-турецкие и даже армяно-азербайджанские отношения.
Тегеран знает, что Армения никогда не станет плацдармом для агрессивных действий Запада против него, в то время как в отношении Азербайджана у него сохраняются опасения и подозрения. К тому же в регионе складывается любопытная комбинация «треугольников». Еще недавно некоторые российские и почти все бакинские эксперты после саммита в Баку глав Азербайджана, России и Ирана, где рассматривались преимущественно вопросы реализации проекта международного транспортного коридора «Север — Юг», с упоением писали, что создан геополитический треугольник Россия — Азербайджан — Иран, который «лишает Армению поддержки очень важных для нее двух стратегических союзников» — России и Ирана. После нормализации отношений между Россией и Турцией заговорили и о «цепи взаимодействия» Москва — Баку — Анкара. Но сирийское направлении определило иной расклад: Москва — Анкара — Тегеран. А после визита президента Рухани в Ереван формируется альянс Тегеран — Ереван — Москва. Главный вывод: в Закавказье после России в качестве еще одного главного игрока вступает уже не Турция, а Иран, а значение Азербайджана для России и Ирана практически уравнивается Арменией.
Более того, в отношении проблем урегулирования нагорно-карабахского конфликта Москва и Тегеран занимают позиции равноудаленности, в то время как Анкара целиком поддерживает Баку. Россия и Иран — на геополитическом подъеме, Турция — на спаде. Москва и Тегеран ведут «игру» в своем ближнем зарубежье, Анкара — на исторически чужом поле. Таков нынешний парадоксальный баланс сил в регионе: шиитский Иран выстраивает отношения чуть ли не стратегического уровня с христианской Арменией, тогда как шиитский Азербайджан выстроил стратегический альянс с суннитской Турцией. При этом Баку озвучивал проект создания «Большого Азербайджана», подразумевая северное направление и южное, соответственно, потенциально Тегеран может выйти на проект создания с нынешним Азербайджаном конфедеративного государства. А вот Анкара в отношениях с Баку лишена такой перспективы. Москва же активно сотрудничает, часто по тактическим соображениям, с Ираном и Турцией и состоит в военно-политическом и экономическом союзе с Арменией.
В итоге открывается перспектива реализация прежней российской инициативы по формированию региональной системы безопасности по формуле «3+1» (Закавказье + Россия), но сегодня к этой схеме может присоединиться и Иран. Если же говорить о Турции, то она может оказаться за таким столом переговоров только после нормализации своих отношений с Арменией, и, как пишет турецкое издание Daily Sabah, в случае, если «будет ориентироваться на собственные национальные интересы, а не внешнеполитические фантазии США, которые дорого ей обошлись».
