Но вернемся к словам Сергея Петровича, ведь они оказались пророческими. На дворе 2016 год, и поколение современной молодежи по-прежнему все меньше читает русскую классику, уже не так разборчиво пишет, чернила, ручки, книги сменились электронными игрушками, гаджетами и мобильными приложениями. Поколение мобильных и самоуверенных, информированных и псевдопрогрессирующих людей, с головой ушедших в оцифрованный мир, с легкостью подменивший настоящий, где нет места чувствам и эмоциям.

Сергей Петрович неоднократно делился своими мыслями о современном поколении, а также нередко объяснял разницу между поколениями.

Мы собрали самые важные, на наш взгляд, выдержки из интервью великого мыслителя Сергея Петровича Капицы, и попробуем разобраться, понять, что изменилось с 2009 по 2016 год, есть ли повод раздувать панические сопли и так ли все плохо в современной России?

Предыстория: В 2009 году Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провёл исследования, которые власти предержащие как-то не заметили. А напрасно. Их результаты таковы, что как минимум двум министерствам — культуры и образования — нужно жать на все «тревожные кнопки» и собирать экстренные заседания кабинета министров. Потому как, согласно опросам ВЦИОМ, 35% россиян НЕ ЧИТАЮТ КНИГ ВООБЩЕ!

А ведь Россия, если верить речам президента и премьер-министра, взяла путь на инновационное развитие. Но о каких инновациях, научных прорывах, развитии нанотехнологий и т. п. может идти речь, если больше трети населения страны за год ни разу не взяли в руки книгу? По этому поводу в 2009 году газета АИФ взяла небольшое, но развернутое интервью у профессора С. П. Капицы. Вот выдержки из этого интервью:

«Россию превращают в страну дураков»

«Данные ВЦИОМ говорят о том, что мы наконец пришли к тому, к чему стремились все эти 15 лет, — воспитали страну идиотов. Если Россия и дальше будет двигаться этим же курсом, то ещё лет через десять не останется и тех, кто сегодня хотя бы изредка берёт в руки книгу. И мы получим страну, которой будет легче править, у которой будет легче высасывать природные богатства. Но будущего у этой страны нет! Именно эти слова я произносил пять лет назад на заседании правительства. Время идёт, а процессы, которые ведут к деградации нации, никто даже не пытается понять и приостановить.

У нас происходит полный разрыв слов и дел. Все говорят об инновациях, но при этом не делается ничего, чтобы эти лозунги начали осуществляться. И объяснения «Я так много работаю. Когда же мне ещё и читать?» не могут служить извинением. Поверьте, наше поколение работало не меньше, но время для чтения при этом всегда находилось. А производительность труда в обществе несколько десятков лет назад была выше, чем сейчас.

Сегодня же чуть ли не половина трудоспособной молодёжи работает в охранных организациях! Получается, что все эти молодые парни — тупые, ограниченные люди, способные лишь бить морду?»

Зачем человеку читать?

«Вы спрашиваете, зачем вообще человеку читать. Опять-таки приведу пример: организмы человека и обезьяны очень близки по всем своим характеристикам. Но обезьяны не читают, а человек читает книги. Культура и разум — вот основное отличие человека от обезьяны. А разум основан на обмене информацией и языке. И величайший инструмент обмена информацией — именно книга.

Раньше, начиная ещё со времён Гомера, существовала устная традиция: люди сидели и слушали старцев, которые в художественной форме, через сказания и легенды прошедших эпох, передавали накопленные поколением опыт и знания. Потом возникло письмо и вместе с ним — чтение. Традиция устного сказа угасла, а теперь угасает и традиция чтения. Возьмите как-нибудь и хотя бы ради любопытства перелистайте переписку великих.

Эпистолярное наследие Дарвина, которое сейчас издаётся, — 15 тыс. писем. Переписка Льва Толстого тоже занимает не один том. А что останется после нынешнего поколения? Их эсэмэски будут издавать в назидание потомкам?»

Роль ЕГЭ в образовании

«Я давно предлагал изменить критерии приёма в высшие учебные заведения. Не надо никаких экзаменов — пусть абитуриент напишет сочинение на пяти страницах, в котором объяснит, почему он хочет поступить на тот или иной факультет. Умение грамотно изложить свои мысли, суть проблемы демонстрирует интеллектуальный багаж человека, уровень его культуры, степень развития сознания.

А ЕГЭ, который сегодня используют, не может дать объективной картины знаний школьника. Он построен лишь на знании или незнании фактов. Но факты далеко не всё! Впадает ли Волга в Каспийское море? Ответ на этот вопрос заслуживает не галочки в соответствующей клеточке, а отдельной серьёзной беседы. Потому что миллионы лет назад Волга впадала не в Каспийское, а в Азовское море, география Земли была другой. И вопрос из хрестоматийного превращается в интересную проблему. Чтобы решить её, как раз-то и требуется понимание, которого без чтения и образования добиться невозможно.»

Чувства вместо умов

«…Вопрос потери интереса к чтению — это вопрос о том, что сейчас происходит с людьми. Мы упёрлись в очень сложный момент развития человечества в целом. Темпы развития техники сегодня очень высоки. А наша способность это всё осмыслить и разумно в этой технической и информационной среде жить от этих темпов отстаёт.

Мир переживает сейчас очень глубокий кризис в сфере культуры. Так что ситуация в нашей стране довольно типична и для всего остального мира — в Америке и в Англии тоже мало читают. Да и такой крупной литературы, которая существовала в мире 30-40 лет назад, сегодня уже нет. Сейчас властителей умов вообще найти очень сложно. Возможно, потому, что никому не нужны умы — нужны ощущения.

Нам сегодня не к чтению нужно отношение менять, а коренным образом поменять отношение к культуре в целом. Министерство культуры должно стать важнейшим из всех министерств. А первоочередная задача — перестать подчинять культуру коммерции.

Деньги есть не цель существования общества, а всего лишь средство достижения тех или иных целей.

Вы можете иметь армию, солдаты которой будут доблестно сражаться, не требуя вознаграждения, потому что верят в идеалы государства. А можно иметь на службе наёмников, которые с равным удовольствием будут убивать и своих, и чужих за одни и те же деньги. Но это будут разные армии!

И в науке прорывы делаются не за деньги, а для интереса. Такой вот кошачий интерес! И с крупным искусством то же самое. Шедевры за деньги не рождаются. Если же всё подчинять деньгам, то деньгами всё и останется, не превратятся они ни в шедевр, ни в открытие.

Чтобы дети вновь начали читать, в стране должна сложиться соответствующая культурная обстановка. А что сейчас определяет культуру? Когда-то тон задавала Церковь. Люди в выходной день шли в храм и вместо телевизора смотрели на фрески, иконы, витражи — на иллюстрацию жизни в образах. Великие мастера работали по заказу Церкви, большая традиция освещала всё это.

Сегодня люди ходят в Церковь гораздо меньше, а обобщённую картину жизни даёт телевидение. Но никакой великой традиции, никакого искусства здесь нет. Ничего, кроме мордобоя и стрельбы, вы там не найдёте. Телевидение занимается разложением сознания людей. На мой взгляд, это преступная организация, подчинённая антиобщественным интересам. С экрана идёт лишь один призыв: «Обогащайтесь любыми способами — воровством, насилием, обманом!»

Вопрос развития культуры — это вопрос будущего страны. Государство не сможет существовать, если не будет опираться на культуру. И не сможет лишь деньгами или военной силой укрепить свои позиции в мире. Чем мы можем сегодня привлечь бывшие наши республики? Только культурой! В эпоху СССР они прекрасно существовали в рамках нашей культуры.

Сравните уровень развития Афганистана и республик Средней Азии — разница огромная! А сейчас все эти страны выпали из нашего культурного пространства. И, на мой взгляд, важнейшая задача сейчас — вновь их в это пространство вернуть.

Когда распалась Британская империя, важнейшими инструментами воссоздания целостности англоязычного мира стали культура и образование. Британцы открыли двери своих высших учебных заведений для выходцев из колоний. В первую очередь для тех, кто в дальнейшем мог бы стать управленцем этих новых стран.

Я недавно разговаривал с эстонцами — они готовы учиться медицине в России. Но мы берём с них огромные деньги за учёбу. При том что возможность учиться в Америке или Англии они получают даром. И чем мы после этого сможем тех же эстонцев привлечь, чтобы взаимодействие с нами им стало важнее, чем взаимодействие с Западом?

Во Франции существует министерство франкофонии, которое продвигает культурную политику Франции в мире. В Англии Британский совет считается неправительственной организацией, но на самом деле проводит чёткую политику по распространению английской культуры, а через неё — глобального английского влияния в мире. Так что вопросы культуры сегодня переплетаются с вопросами политики и национальной безопасности страны. Пренебрегать этим важнейшим элементом влияния нельзя.

В современном мире всё в большей степени наука и искусство, а не ресурсы и производительные силы определяют могущество и будущее страны.

Мы сами себя разрушили

∗ Выдержка из интервью за 2008 год.

— Сколько вообще теперь понадобится лет, чтобы российская наука вновь отвоевала утерянные позиции?

— Моего отца в 1935 году Сталин оставил в Советском Союзе, за два года построив ему институт. У нас за прошедшие 15 лет ни одного научного института не построено, а разорено почти всё, что было.

— В массовом сознании сложился устойчивый стереотип: развал страны — это диверсия Запада. А как вы считаете, что послужило причиной этому: наша безалаберность, глупость или борьба за передел мира, чтобы сильную и мощную страну опустить до какого-то предела и потом её доить: нефть — газ, нефть -газ?

— Такие попытки были, но они не удались. Мы сами себя разрушили.

На совете министров несколько лет тому назад решили выделить 12 миллионов рублей на квартиры для молодых учёных. А в это время разгорелся скандал с прокурором, который отремонтировал свою квартиру за 20 миллионов. Я за это зацепился и сказал, что, если бы вы выделили 12 миллиардов на квартиры для молодых учёных, вы могли бы поправить дело. А все полумеры бессмысленны. И закончил словами:

«Если вы и дальше будете продолжать такую политику, то получите страну дураков. Вам будет проще этой страной править, но будущего у такой страны нет». Вышел скандал, и председатель сказал, что согласен с мыслями профессора Капицы, но не с его формулировками.

— Как вам среди этих стрессов, борьбы, обид удалось сохранить такую энергию, остроту ума?

— Нужно уметь находить себе дела. Когда меня прогоняли с телевидения, я занялся демографической наукой. Когда не мог заниматься ускорителем, нашёл себе другое занятие. И так было несколько раз в моей жизни.

И потом, у меня есть пример моего отца. Ведь отец, после того как Берия снял его с руководства Институтом физических проблем и кислородной промышленности, 8 лет прожил хоть и внутри страны, но, по сути, в изгнании — на даче. Меня тогда тоже уволили из ЦАГИ, карьера в авиации не состоялась. Я стал помогать отцу, и вместе начали заниматься экспериментальной работой по изучению течения тонких плёнок жидкости.

Чем это кончилось? В прошлом году я был введён в совет премии «Глобальная энергия». И один из её лауреатов — англичанин — получил её как раз за изучение тех самых плёнок, которыми занимался мой отец, и трогательно заявил об этом при получении премии!

— Получается, что самый главный секрет долгожительства — увлечённость своим делом?

— Конечно! И тогда всё будет в порядке.

Пора внедрять добро

— Сергей Петрович, объясните, пожалуйста, такое несоответствие. Сегодня Интернет связал мир в единую сеть, развиваются нано-технологии, ведётся активное изучение стволовых клеток, клонирования… Казалось бы, учёные всё делают для того, чтобы жизнь человека стала лёгкой и безбедной. А в реальности люди по-прежнему болеют много, живут мало и тяжело.

— Думаю, дело в том, что общество не может правильно распорядиться своими знаниями.

— А как можно обвинять общество? Говорят, к примеру, мол, люди сами виноваты в том, что спиваются, потому что неправильно используют водку, — Менделеев её открыл в научных целях. Ну а как её ещё использовать? Только для примочек? Или взять создание ядерного оружия…

— Ядерное оружие — самый страшный пример. Мечта о самой большой бомбе завела человечество в тупик. Великое счастье, что во время всех этих переворотов, которые прокатились по миру, не случилось ядерной катастрофы.

Сейчас ядерные арсеналы уменьшаются, но медленно. И человечеству надо учиться жить с этим злом. Но проблема ядерного оружия не только техническая. Это ещё и проблема человеческого сознания и воспитания.

Смотрите, в Америке оружие носят все — включая школьников и людей с нездоровой психикой. Оружие стало более доступным, а мозги человеческие — менее устойчивыми. Эта неустойчивость — реакция на технический прогресс, когда наше сознание не успевает освоить созданную нами же технику. С моей точки зрения, это один из самых глубоких кризисов современного мира.

Поэтому ничего лучше правильного воспитания не придумаешь! Это требует большой работы, проделывать которую пока никто не рвётся. Но если мы не будем задумываться над этой проблемой серьёзно, человечество придёт к краху, первые симптомы которого уже наблюдаются в общественном сознании. Считать, что общество может дрейфовать куда угодно, — путь к самоубийству. Ведь человек отличается от животного только наличием культуры. Хотя и у животных не всё так примитивно — у них тоже есть запреты.

Звери не поедают самих себя — волки волками не питаются. В отличие от людей, которые легко «пожирают» себе подобных. Поэтому пора уже доброе и важное не только созидать, но и активно внедрять. Ведь та же заповедь «Не убий!» не требует пояснений — она требует исполнения.

На игле чужих технологий

— А почему человечество оказалось слабым звеном прогресса? Компьютеры стали суперсовершенными, а мы остались такими же, как миллион лет назад.

— А вы взгляните на те же компьютеры. В них есть, грубо говоря, «железо» и программное обеспечение. Программное обеспечение стоит в 10-20 раз дороже «железа», потому что продукт интеллектуального труда создать гораздо тяжелее. Так и с человечеством. «Железа» — энергии, оружия — у нас сколько угодно. А программное обеспечение — назовите это культурным потенциалом — отстаёт.

— У компьютеров, по крайней мере, проблема «железа» решена, но медицинская наука ещё не может решить проблемы человеческого тела.

— Тут уже много зависит от вас: пропиваете ли вы свою жизнь, перегружаете ли стрессами. Да и мозг, к сожалению, изнашивается гораздо быстрее тела. В Америке есть старухи, которым почти под 100 лет, они доживают свой век в одиночестве, в отелях, страдая от болезней Альцгеймера или Паркинсона. Жалкое зрелище! Получается, что душа умирает раньше тела. А это неправильно: нужно умирать вместе! (Смеётся.)

— Но всё равно мы даже грипп и насморк не можем победить! Про рак уже не говорю!

— В этом случае прежде всего нужна ранняя диагностика. Если вовремя заметить болезнь, шансы на исцеление многократно возрастают. Но подобные процедуры требуют и много денег, и квалифицированных врачей, и техники. Если бы приборы для ранней диагностики были доступны не только богачам, то смертность от рака снизилась бы.

В своё время — «в той жизни», как я говорю, — я занимался разработкой ускорителей. У них есть две сферы применения. Первая — безопасность корпусов ядерных реакторов. Но с их помощью можно было излечивать людей от рака. Прибор воздействовал на поражённый орган, не задевая ничего вокруг. Перед тем как в стране всё рухнуло, у нас было сделано 6 машин: одна до сих пор работает в Институте имени Герцена, через неё прошли 20 тысяч человек.

Чтобы обеспечить весь СССР, нужно было 1000 машин, и мы были готовы их производить. Но тут, в эпоху чудовищного хаоса, к российским чиновникам пришли немцы и сказали:

«Мы дадим вам миллиардный заём, чтобы вы смогли купить наши машины». В результате мы оказались посаженными на иглу немецкой технологии. Мы писали письма, что у нас есть и клинический опыт, и что наши машины дешевле в эксплуатации, а мне отвечали: мол, чтобы изменить ситуацию, нужно дать такому-то чиновнику 20% «отката». И так — в любых областях.

От редакции: Сергей Петрович Капица был выдающейся личностью. Он относился к категории людей, меняющих этот мир к лучшему. Мудрых, гениальных людей хочется слушать сутками напролет, прислушиваться к их жизненному опыту, суждениям, мыслям; вдохновляясь идеями внедрять в свою жизнь самое лучшее. Такие люди плохого не посоветуют, плохому не научат.

Сергей Петрович прожил долгую, насыщенную жизнь, умер в Москве 14 августа 2012 года, в возрасте 84-х лет.

«А я — русский православный атеист. Это, кстати, весьма распространённая формула отношения к вере, к духовной культуре. По существу ведь и наука выросла из религии»
Что изменилось с 2009 по 2016 гг? Очень трудно давать оценку происходящему. Во-первых, злополучный эксперимент над детьми ЕГЭ все еще жив, и кажется, бороться с этим явлением бесполезно. Во-вторых, кабинет министров культуры и образования существенно не поменялся, точнее качество работы не особо отличается от 2009 года. Менялись лица, старые ушли — пришли новые, а проблемы остались. Нельзя утверждать, что ничего не решают, но существенных результатов и достижений все еще не прослеживается. Ах да — прошлый год был годом литературы, этот — год кино. Комариными шагами двигаемся вперед. Правда, вперед к чему?

Если о проблемах в образовании — зарплаты учителей до сих пор высчитывают как средние по стране. В стране с 11-ю часовыми поясами как-то неправильно высчитывать «среднюю зарплату по стране». Нужно обнародовать реальные цифры, сопоставить с данными в регионах. К примеру, недавняя публикация в Новосибирской газете с кричащим заголовком: «Минимальная зарплата учителей и врачей заморожена на уровне 9030 рублей», говорит об обратном, что все данные слишком завышены и преувеличены, а профсоюзы учителей уже давно не работают… И таких вопросов много. Конечно, можно долго рассуждать о неуместном занимании должности Дмитрия Ливанова, добиваться его смещения, а дальше что? Придет другой человек — системный, и отличаться от Ливанова будет только фамилией и цветом волос… А проблемы останутся. А хочется, чтобы менялось отношение к проблеме, к системе в целом. Не отношение народа, а тех людей, кто водворяет эту систему в нашу жизнь.

На одной из своих последних встреч со зрителями Сергей Петрович признался:

— Лет 20 назад мне казалось, что главная проблема на нашей планете – это проблема мира, потому что мы были вооружены до зубов, и неизвестно, куда эта военная сила могла нас привести. Сейчас, мне кажется, нам надо обратиться к самому существу нашего бытия — к росту населения, к росту культуры, к целям нашей жизни. Мир, и не только наша страна, переживает глубокий перелом в своем развитии, вот этого не понимают ни политики, ни большинство людей. Почему происходит этот перелом, с чем он связан, как на него повлиять, как реагировать? Сейчас люди должны разобраться в этом, потому что прежде чем действовать, надо понять. Когда я пойму, то обязательно расскажу вам.

Теперь поймем ли мы сами, без него?