На первое место поставлены вопросы экологии и изменений климата на планете. На втором месте – социально-имущественная поляризация в мире и риски обострения социальных конфликтов. На третьем месте – риски, связанные с развитием техники. Это очень широкий спектр рисков. Например, риски сбоев в работе коммуникаций и компьютерного управления производством, инфраструктурой, финансовой сферой (из-за технических неполадок или в результате целенаправленных кибератак). Далее это риски техногенных катастроф (например, аварии на атомных электростанциях). Наконец, проблемы, вызываемые масштабным внедрением в производство и другие сферы экономики роботов (основная проблема – рост безработицы).

На четвёртом месте повестки дня Давоса-2017 – проблемы, порождаемые старением населения. Если раньше это был феномен стран, относящихся лишь к «золотому миллиарду», то сегодня старение захватило многие страны периферии мирового капитализма.

Кроме этого составители доклада назвали ряд других вопросов (почти все – преимущественно политического характера): ситуация на Ближнем и Среднем Востоке (особенно война в Сирии); ожидаемый курс нового президента США Дональда Трампа и его последствия для мира; Brexit и его последствия; борьба с терроризмом; настоящее и будущее России. Участники форума независимо от того, как они относятся к России, вынуждены признавать, что она становится одним из важнейших факторов мирового развития.

А вот от украинской тематики участники Давоса устали. Если в прошлом году Украина была в коротком списке вопросов для обсуждения, то сегодня она не попала даже в длинный список.

Давос начинает тускнеть

По предварительным данным, в Давосе в этом году собралось 2 500 человек из 90 стран мира. Это только те, кто имеет официальный статус участника форума. Количество просто приехавших (включая журналистов), в несколько раз больше. Большинство участников – руководители и владельцы крупных и крупнейших компаний и банков. Кроме того, собрались около 20 глав государств и правительств.

В целом за последние годы интерес некоторых государств к форумам в Давосе падает. Напомню, что год назад в Давосе были представители 99 стран, в этом – лишь 90 (при общем количестве в 140 стран-членов ВЭФ). Падает интерес к форумам со стороны первых лиц многих государств. Россия последние несколько лет имеет скромное представительство на форуме. Владимир Путин вообще ни разу не приезжал в Давос. В этом году российскую делегацию возглавляет первый вице-премьер Игорь Шувалов. В официальную делегацию также вошли вице-премьер Ольга Голодец и министр экономического развития Максим Орешкин. В последний момент в список делегатов была включена председатель Банка России Эльвира Набиуллина.

В этом году в Давос не приехали первые лица таких государств, как Германия, Франция, Канада, Италия, Испания, Израиль.

Давос и Дональд Трамп

Не будет на форуме и президента США. Американскую делегацию возглавляет вице-президент Джо Байден и госсекретарь Джон Керри. Конечно, в Белом доме сейчас смена караула, но, думаю, Трампу Давос в любом случае не интересен. Давос выступает за глобализацию, а Америке сейчас нужна не глобализация, а наведение порядка в собственном доме, в том числе восстановление реального сектора экономики. По субъективным оценкам журналистов, 90% участников форума Давос-2017 настроены против Трампа. Впрочем, можно предположить, что и Трамп в душе против Давоса, о чём можно судить по косвенным признакам. Во-первых, избранный президент США мог бы отправить в Давос официального представителя своей команды, но он не сделал этого. Во-вторых, в окружении Трампа пояснили, что участие его представителей стало бы предательством тех идеалов, которые он отстаивает и которые помогли ему выиграть выборы. Вместе с тем неофициальные представители Трампа в Давосе есть. Среди них - один из его советников Энтони Скарамуччи. Он попытается в кулуарах форума разъяснить суть планов американского президента. В частности, в первый день работы форума он заявил в интервью корреспонденту ТАСС, что считает экономические санкции против России «непродуктивными» и «неконструктивными».

Британский и китайский сюрпризы

Достаточной неожиданностью для всех стало участие в форуме лидеров двух стран – Великобритании и Китая. Раньше премьер-министр Великобритании далеко не каждый год жаловал форум своим присутствием. И вот сюрприз: в Давосе появилась Тереза Мэй. Она уже успела в первый день выступить. По сути, она огласила ожидавшийся всеми план выхода страны из Европейского союза. Это, по оценкам журналистов, «жёсткий», «без полутонов» уход Британии с единого европейского рынка. «Мы покидаем Евросоюз, но мы не покидаем Европу». Тереза Мэй подчеркнула, что ни о каком частичном членстве в ЕС, ни о какой ассоциации с ЕС, ни о чём, что может означать, что Британия одной ногой – здесь, а другой – там, и речи быть не может. Премьер-министр Великобритании предложила заключить новое таможенное соглашение и жёстко предостерегла Брюссель от попыток наказать Лондон, добавив, что такие попытки обернутся против самого Евросоюза. Чувствуется, что британская дама по духу ближе к Дональду Трампу, чем к евроинтеграторам Брюсселя или глобалистам Давоса.

Еще большей сенсацией стало появление в Давосе председателя КНР Си Цзиньпина. Из всей двадцатки первых лиц, участвующих в форуме, китайский лидер оказался самым влиятельным. Кто-то даже пошутил: Давос из швейцарского или европейского форума превратился в китайский. Председатель КНР уже выступил на форуме и предстал перед его участниками ярым поборником глобализации. «Действительно, экономическая глобализация создала новые проблемы, но это не повод, чтобы совсем отказаться от экономической глобализации. Скорее мы должны адаптироваться и управлять экономической глобализацией, смягчать ее негативные последствия и обеспечивать ее преимущества для всех стран», - заявил Си Цзиньпин.

Неожиданное появление китайского лидера в Швейцарии часть аналитиков и журналистов расценивает как попытку Пекина перехватить лидерство Вашингтона в мировой экономике, торговле, политике. Другая часть обозревателей объясняют «китайский сюрприз» следующим образом: Пекин нервничает и принимает меры перед тем, как Дональд Трамп начнёт претворять в жизнь свои антиглобалистские обещания. Большая часть из обещаний нацелена против Китая, с которым у Америки гигантский дефицит торговли. Основания для беспокойства у Пекина имеются: введение Вашингтоном импортных пошлин в размере до 45% в отношении китайских товаров, а также дополнительных протекционистских мер для нейтрализации заниженного курса юаня могут поставить крест на так называемом китайском экономическом чуде.

Над Давосом веет дух посткапитализма

Ни в длинном, ни в коротком списках вопросов, выносимых на обсуждение форума, не значится один вопрос, по отношению к которому все остальные являются второстепенными. Речь идёт о путях реформирования капитализма. В Советском Союзе в ходу был термин «общий кризис капитализма». Мне кажется, именно сегодня этот самый «общий кризис капитализма» достиг апогея - по той причине, что экономическая и финансовая глобализация близка к завершению. Самое главное: без экстенсивного освоения новых экономических пространств капитализм развиваться не может. Вероятно, это понимает (по крайней мере, чувствует) Дональд Трамп. Однако он пытается преодолеть этот самый кризис, дав капитализму ход назад - остановив глобализацию или даже повернув её вспять. На форуме в Давосе, как мы сказали, собрались сторонники глобализации. Они пытаются найти рецепты спасения капитализма, продолжая при этом движение по колее глобализации. Как это ни парадоксально, но в ближайшее время главным идеологом и пропагандистом глобализации может оказаться руководство коммунистического Китая. А форум перекочует из Давоса куда-нибудь в Шанхай.

Что касается серьёзных западных «архитекторов» нового мирового порядка, то, кажется, они уже поставили крест на капитализме. Они исподволь внедряют в сознание общества новую модель мироустройства. Сегодня она зашифрована такими терминами, как «цифровое общество», «цифровая экономика», «цифровые финансы». Эти термины уже звучали на прошлогоднем форуме; в этом году тема «цифры» выходит на первый план.

Я неоднократно писал, что за безобидным понятием «цифровое общество» скрывается электронный концлагерь, в котором каждый его обитатель получает цифровую идентификацию и управляется с помощью цифровых сигналов. В части, касающейся экономики, эта модель полностью отрицает свободу рыночных отношений и предполагает жёсткое централизованное распределение. Эту модель можно назвать посткапитализмом, или новым рабовладельческим строем. Дух посткапитализма уже веет над Давосом.

Наконец, соглашение позволяет России проводить усовершенствование, реконструкцию и снос в Тартусе недвижимого имущества. «Российская сторона по согласованию с сирийской стороной имеет право за свой счет проводить капитальный ремонт, усовершенствование, реконструкцию и снос находящихся в ее пользовании недвижимого имущества, осуществлять на земельных участках, находящихся в пользовании российской стороны, капитальное строительство, устанавливать плавучие причалы», — цитирует Газета.ru пункт 7-й соглашения.

Что означает подписание этого договора для Сирии, для России и для всего геополитического баланса сил на Ближнем Востоке? На этот вопрос Федеральному агентству новостей ответил политолог, гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин.

«Подписание этого договора означает, что Россия становится стабилизирующим фактором в ближневосточном регионе и возвращает свои позиции на международной арене. Две военные базы в Сирии, «Хмеймим» и «Тартус», означают серьезное военное присутствие, которое позволит России на перманентной основе бороться там с террористическими организациями — будь то ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусра» (обе запрещены в России) или другими какими-то группами, которые, несомненно, появятся в ближайшем будущем. Расширение нашего военного присутствия в Тартусе позволит нам не нервничать по поводу любой обструкции и любых демотивационных нападок со стороны наших так называемых союзников из числа западных стран», — приводит свою точку зрения эксперт.

Запад в последнее время достаточно часто упрекал Россию в том, что она применяет в Сирии слишком большую военную силу. И это несмотря на то, что сила эта используется исключительно для стабилизации обстановки в стране и решения там антитеррористических задач. Следует полагать, что с начала действия договора по военно-морской базе в Тартусе эта критика только усилится. Этот договор сделал возможным расширение военного присутствия России в средиземноморском регионе. Многим в Европе и США это встанет поперек горла.

«Но мы готовы принять и стерпеть все имиджевые издержки, которые могут последовать за этим. Все же они вполне перекрываются теми преференциями, которые мы получаем», — подводит итог Алексей Мухин.

Иван Верихов