Между тем, в минувшем году судьба преподнесла России, реализующей сейчас «стратегию возвращения» на мировую арену, множество «приятных сюрпризов», в том числе рост цен на нефть, вызванный решением ОПЕК сократить производство, избрание Дональда Трампа, обещавшего наладить отношения с Москвой, президентом США, и накрывшую разномастные предвыборные кампании Европы волну «пророссийских заявлений», перечисляет Брет. В конце года Владимиру Путину удалось не только развернуть себе на пользу несколько рискованных ситуаций, но и подготовиться к собственному переизбранию осенью 2017 года, считает политолог. Что же касается европейцев, для них главный вопрос заключается в том, будут ли они вынуждены «бессильно наблюдать, как Россия неумолимо возвращается, в том числе и им в ущерб» или нет, констатирует эксперт.
Как подчёркивает Брет, главные победы России 2016 года связаны, конечно, с Сирией: в результате удачного штурма сирийского Алеппо, Москва наконец добилась политического, тактического и стратегического прорыва, к которому она стремилась с сентября 2014 года и достигла всех своих целей в регионе. На взгляд автора, сирийская кампания стала для российских властей чем-то вроде «анти-войны в Ираке» — страна поддержала союзный ей режим Башара Асада, получила в союзе с Ираном доминирующую роль на Ближнем Востоке, сумела склонить на свою сторону суннитскую Турцию; кроме того, ей удалось прорекламировать в СМИ свои вооружения — например, ракеты «Калибр» и бомбардировщики Су-24М — а российские вооружённые силы смогли укрепить своё положение в Сирии, усилив там своё присутствие и расширив уже имеющиеся там базы. В ближайшие месяцы Москва начнёт при помощи созданной ей сети союзников менять Ближний Восток в своих интересах — и чтобы избежать последствий подобных изменений в виде терроризма и беженцев, Европе необходимо этому противодействовать, предостерегает Брет.
Европейским странам следует самим наращивать военное присутствие в регионе и выступать с «энергичными» дипломатическими инициативами, дабы защитить собственные интересы; кроме того, Брюсселю следует прекратить «отдавать свою суверенность в плане контроля за беженцами в руки Турции», задуматься над тем, кто должен быть для него в Сирии приоритетной мишенью — «Исламское государство»* или силы оппозиции, и постоянно подчёркивать в Совете безопасности ООН неприемлемость участия режима Асада в урегулировании сирийского кризиса, призывает эксперт.
В 2016-м России удалось ярко продемонстрировать ограниченность реальных возможностей международных институтов, продолжает автор. В ходе сирийского конфликта механизмы коллективной безопасности в рамках ООН и международное сообщество ослабели и дискредитировали себя — Россия, пользуясь правом вето в Совбезе ООН, полностью блокировала дипломатические инициативы западных стран, удачно сблизившись при этом с Китаем, пишет политолог. Более того, Москва ещё и «разломала европейские барьеры»: Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), обязанностью которой является сохранение мира на европейской территории и продвижение диалога между Западом и Россией, не смогла никак помешать «аннексии» Россией Крыма и созданию на Украине «замороженного конфликта», а «минские соглашения» так и остались обыкновенной бумагой, не в последнюю очередь — в связи с «инертностью» команды президента Украины Петра Порошенко, полагает Брет. Таким образом, международная система мирного улаживания споров оказалась бессильна перед новыми угрозами и «односторонними действиями России» — а в 2017-м Россия без всяких сомнений будет и дальше давить на интернациональные институты, пользуясь обстановкой «геополитической неопределённости», сложившейся в результате победы Дональда Трампа на выборах президента США. Европе нужно реагировать на такие шаги, и показать свою приверженность международным организациям — ведь лишь такие шаги могут «заставить Россию занять менее агрессивную позицию», предупреждает автор.
Между тем, в 2016 году Москва также сменила свой статус и на внутриевропейской политической арене, подчёркивает Брет. Если в 2014-м Россия была в глазах жителей европейских стран «парией», то два года спустя она уже заработала себе имидж единственного государства, способного эффективно бороться с терроризмом и защитить христианскую идентичность Европы, а «антисистемные» политики многих европейских стран вообще открыто говорят о том, что хорошо знакомы с Владимиром Путиным и выступают за дружбу с Москвой, отмечает эксперт. «По всей Европе высказывания в пользу сближения с Россией стали признаком личного авторитета и замешанного на евроскептицизме патриотизма», пишет он. В 2016 году российский президент способствовал углублению раскола между сторонниками ЕС в Брюсселе и популистами-евроскептиками; в 2017-м Россия будет продолжать работать на разобщённость Евросоюза, пользуясь переговорами о брексите и стремясь при этом добиться снятия европейских санкций, предсказывает автор. По мнению эксперта, европейцам необходимо избегать кроющихся в этой политике опасностей, и для этого они должны единым фронтом выступать за сохранение санкций, и не спешить их снимать до тех пор, пока Москва не пойдёт на нужные им уступки; кроме того, Россия вообще не должна каким-либо образом фигурировать в обсуждении будущего Европы, ведь перед ней стоят гораздо более важные задачи — борьба с терроризмом, размещение беженцев, проблема безработицы — и «определяться, русофилом быть или русофобом» сейчас просто не время, напоминает Брет.
Вышеперечисленные проблемы внутриевропейской политики особым образом проявляются во Франции: там Владимир Путин и вовсе ухитрился стать полноценной политической фигурой, пишет автор. Так, в парламенте всё чаще принимаются резолюции о необходимости улучшения отношений с Москвой, а два серьёзных кандидата на президентский пост — бывший премьер Франсуа Фийон и глава партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен — прямо говорят о желательности подобного сближения, поясняет он. Многие «классические» для российского лидера темы — вроде защиты христиан, борьбы против исламского фундаментализма и сопротивления упадку традиционных ценностей — находят отклик внутри Франции, и в 2017 году в стране «может войти в моду путинизм», считает Брет. Как убеждён эксперт, французским политикам не следует «лепить из Владимира Путина кандидата в президенты страны» — несмотря на то, что они могут таким образом без труда заработать имидж «сильных фигур», на деле политическая система, которую предлагает Кремль, вовсе не настолько эффективна и совсем не так эффективна, как об этом говорят в Москве. «Путинизм» на поверку оказывается лишь «смесью из социального консерватизма, политического авторитаризма, геополитического авантюризма и экономического дилетантства» и не представляет собой чёткой политической модели, поскольку постоянно изменяется, уверен Брет. Что до французов которые безоговорочно встают под флаги России — они не заработают этим от Кремля «ничего кроме презрения», предупреждает он.
2017 год будет для России годом возможностей — но это не значит, что Москва будет полностью неуязвима для давления со стороны Запада, ведь президенту Путину ещё придётся добиваться победы на выборах, вновь напоминает политолог. Для этого российскому лидеру обязательно понадобится помощь Европы — ведь ему нужно будет протолкнуть отмену санкций, прийти к политическому урегулированию сирийского кризиса и выстроить прагматические отношения с НАТО, полагает он. Европейцам следует понять, что во всех этих моментах и кроются их преимущества — и использовать их как рычаги влияния, дабы 2017-й «не оказался годом одной только России», подытоживает Брет.
Ссылка
