"В 90-е россияне уезжали в Европу, потому что хотели жить лучше, а сейчас за тем же самым они готовы вернуться на родину", - говорит Александр, рассказывая об очередях из бывших соотечественников в русских консульствах Германии. И не только соотечественников: некоторые немцы, по словам Александра, тоже рассматривают возможность переезда.
"Многие наши знакомые хотели бы вернуться, - соглашается Надежда, - но здесь у них ничего нет, а начинать жизнь с чистого листа в 50 лет просто страшно".
У Надежды в Тольятти живет брат. Благодаря родственникам у них есть, где остановиться.
Надежда и Александр признаются, что за 20 с лишним лет в Германии они так и не стали "своими", не почувствовали себя "дома". Но важно не только это. Германия сегодняшних дней и та страна, в которую они приехали 20 лет назад, по их словам, - "небо и земля".
Беженцы
"Люди в Германии стали бояться выходить на улицу вечером, - рассказывают они. - Главная угроза — беженцы. До последнего времени сирийцы приезжали туда беспрепятственно, получали пособия и бесчинствовали на улицах, избивая мужчин и насилуя женщин".
Многие в России считают, что такие рассказы — результат пропагандистской кампании, организованной правительством. В ответ на высказанные журналистом "СитиТрафика" сомнения Александр рассказал историю о том, как группа сирийцев напала на молодую пару, детей их знакомых. Они вышли от родителей и не успели дойти до своих друзей, с которыми собирались отмечать Новый год. Парень получил несколько ножевых ранений, изнасилованную раздетую девушку, кричавшую над раненым молодым человеком, заметил прохожий немец, который вызвал полицию.
"Полицаи приехали только в больницу, - говорит Александр. - И сказали изнасилованной девушке, что, вероятно, она сама спровоцировала нападение своим поведением и одеждой. И это не единичный случай. Политика властей такова, что у беженцев все привилегии. Немцы очень этим возмущены. Но по-настоящему отпор в таких случаях дают только приехавшие из России. Так было в Кельне, где русские объединились. Немцы подчиняются закону и молчат".
Надежда тоже вспоминает историю, когда ее знакомая обнаружила сирийца, заявившего ей на русском языке: "Я тебя хочу", в своем автомобиле после того, как отлучилась поставить корзину из-под продуктов в супермаркете. Женщина обратилась к полицейскому — и тоже услышала, что, видимо, провоцировала беженца своим поведением.
"Они не боятся полицию, чувствуют поддержку, ведут себя уверенно и нагло, - говорит она. - уничтожают свои сирийские документы, получают в разных немецких городах паспорта на разные имена, а с ними и пособия, многие не работают, покупают дорогие машины".
Кроме того, беженцев без паспортов и знания языка сразу берут на постоянную работу, плата по которой составляет 10-15 евро в час, тогда как другие рабочие получают 8-9 евро в час и должны трудиться не менее 5 лет, чтобы получить хотя бы возможность надеяться на такие условия.
"Вы не представляете, как шумел завод, где я трудилась, когда 20 человек сирийцев сразу взяли на постоянную работу", - говорит Надежда.
В поликлиниках беженцев тоже принимают без очереди, тогда как все остальные могут ждать приема у врача часами.
Когда только хлынул поток беженцев, они часто загружали тележки в продуктовом магазине едой — и выезжали оттуда мимо кассы.
"Приезжал глава города и расплачивался за них, - вспоминает Александр. - Как, по-вашему, это нормально?"
Русские немцы живут там совсем иначе.
Работа
"Мы брались за любую работу, - говорит Надежда. - Дипломы о высшем образовании, полученные в России, необходимо подтверждать, а для этого нужно учиться. Те, кто приехал в Германию в 30-35-летнем возрасте, с семьей и детьми, такой возможности, конечно, не имел. Поэтому мы шли работать, куда получится".
Сама Надежда, прожив в Германии 24 года, успела потрудиться не на одном производстве, включая шоколадную фабрику "Ферреро", паяла на заводе Heitec, убирала в номерах (кстати, чтобы стать горничной, нужно сначала окончить курсы, а потом выдержать конкуренцию на скорость и тщательность уборки), мыла пол в школе.
"Был у меня опыт уборки домиков в одном из загородных комплексов, вспоминает она. - За 5 часов мы вдвоем с напарницей должны были убрать 7 двухэтажных домиков, где были спальни, кухни и так далее".
Александр в основном работал за рулем. Говорит, дальнобойщиков деньгами не обижали. Он исколесил всю Европу, побывал в Амстердаме, Лондоне, Санкт-Петербурге.
Однако со времени появления в Германии европейской валюты цены стали неуклонно расти, тогда как зарплаты оставались прежними. Большая часть заработков уходила на оплату коммуналки. Надежда вспоминает, что в 1992 году, когда она приехала в Германию, работал в семье один муж, она сидела дома с детьми.
"На его зарплату вполне могли прокормиться пятеро человек, - говорит она. - Сейчас, при евро, заработков двоих взрослых на жизнь не хватает".
Многие производства в Германии стали закрываться, а те, что остались на плаву, стали платить рабочим меньше.
Александр добавляет, что это не просто их мнение. Сами немцы, по его словам, говорят, что переход на евро "испортил рынок".
"Когда Германия жила на марки, мы возили продукцию "Шанель". Приезжали на завод — и загружались буквально в течение 2-3 минут. После введения евро мы стояли в ожидании своего груза по 5-6 дней. Потому что приезжали литовцы, поляки и забирали этот груз по демпинговым ценам, в разы дешевле, чем немецкие перевозчики", - говорит он.
То же самое происходило на заводе Viessmann, где пришлось поработать обоим нашим собеседникам. Там производят отопительные котлы. Немецкие компании, возившие эту продукцию более чем за 2000 евро, остались практически без работы, потому что пришли украинцы, которые стали возить груз за 200 евро.
На шоколадной фабрике "Ферреро", где работала Надежда, местным рабочим платили 9 евро в час, а полякам, приезжающим автобусами на завод — 5 евро. А на Heitec, производящем оборудование для переплавки пластика, рабочим сказали, что если они не согласятся работать один час бесплатно, то завод придется перенести в Китай.
"И мы согласились работать час бесплатно", - говорит Надежда.
Снизился и сам уровень жизни.
"Бытовой пример: еще 10 лет назад горничным в немецких отелях небольших городов за уборку номеров постояльцы оставляли чаевые по 10-20 евро, - говорит Надежда. - Сейчас повезет, если оставят хотя бы 1-2 евро. Народ стал жить значительно беднее и больше начал экономить".
Как это было в 90-е: Надежда
У каждого из них были своя история и своя семья в то время.
Надежда покидала Россию в спешке и отчаянии: один из ее троих сыновей по вине медиков уже ослеп на один глаз, и ему грозила операция по его удалению. Мальчику не было 4 лет. Родители перепробовали на родине все, в том числе лечение в Московском научно-исследовательском институте глазных болезней им. Гельмгольца, однако, несмотря на перенесенные мучения, ребенку становилось хуже. Надежда знала, что в Германии делают операции, которые могут помочь ее сыну. Они с мужем обратились в Красный крест.
Немцы организовали их переезд очень быстро, оплатив расходы, а на месте, а лагере, мальчика осмотрел врач и направил его в глазную
клинику Геттингена.
Там ребенка прооперировали и спасли ему глаз. С 5 класса он жил в специальной школе-интернате для слабовидящих детей, его пребывание там оплачивало государство.
Это время Надежда вспоминает с большой благодарностью. Детям в школе выдавали на неделю 10 евро, чтобы научиться распоряжаться деньгами.
"Сложно представить, как можно прокормиться на эти деньги, если учесть, что хлеб стоит 1 евро, а картошка, например, 2 евро", - говорит Надежда.
Однако ее сын умудрялся еще и сэкономить, притом не только для себя. Товарищи, увидев, какой из него получается рачительный хозяин, стали отдавать ему каждый свои 10 евро. За полгода мальчик скопил 200 евро за счет экономии — и они с друзьями отправились в путешествие.
Сейчас сын Надежды работает программистом, у него есть трехкомнатная квартира.
Его старший брат трудится на заводе по производству алюминия оператором станков с программным управлением и учится на мастера, а младший брат получил высшее образование, стал инженером и решил продолжить учиться.
Как это было в 90-е: Александр
Александр называет свой отъезд в Германию большой ошибкой, однако жалеть о чем-либо, похоже, не в его характере.
Сибиряк, он рос с дядей-егерем, который из тайги принес в дом маленького медвежонка. Александр и его приемная сестренка с детства спали с этим медвежонком на диване. Когда они выросли и разъехались, диван остался полностью в распоряжении Матрены — так звали зверя, несмотря на то, что он был мужского пола. Более того, в отсутствии конкурентов медведь стал считать его исключительно своим — и тете посмотреть телевизор на диване не удавалось: Матрена попросту спихивал ее оттуда.
Дядя-егерь не раз пытался отвести косолапого в тайгу — тот разорял пасеку, чем очень его злил. Но, как говаривала жена дяди, Матрена оказывался дома всегда раньше егеря, который оставил его в лесной чаще.
Когда Александр вернулся из армии, Матрене было 19 лет, и он по-прежнему жил в семье егеря.
Кто бы мог подумать, что за границей окажется человек, который буквально воплощает стереотип о русских, гуляющих по улице с медведями. Тем более, что в России у него все неплохо складывалось: вместе с другом они организовали производство мебели из красного дерева.
"Когда в стране средняя зарплата была 120 рублей, наши сотрудники зарабатывали по 3 тысячи", - вспоминает он.
Почему же уехал, спрашиваем мы.
Это все 90-е, говорит Александр. Думал, что у детей там будет лучшее будущее. Тогда многие уехали за границу в поисках лучшей жизни. Решил попробовать и он, этнический немец. А может, как раз в этом и проявился характер, неспособность сидеть на одном месте.
В Германии он с женой и годовалым сыном оказался в 96 году, к тому времени там уже жили его родители.
Сын Александра сейчас живет и работает в Австрии. Возвращаться в Германию, где вырос, не собирается. Говорит, это бессмысленно, потому что нет работы. Впрочем, в Россию поехать ему тоже не приходит в голову.
Дорога обратно
Выходит, все у вас получилось, говорим мы. - То, зачем вы отправились в Германию.
Надежда и Александр соглашаются. Конечно, получилось, особенно сейчас, когда они вместе и снова в России. Германию они вспоминают как страну, которая многому их научила.
"Организованность, обязательность, пунктуальность, умение планировать и, конечно, экономия", - перечисляет Надежда.
Приехав сюда, они не могут спокойно смотреть на то, как русская семья, оставив свет во всех комнатах, собирается ужинать на кухне.
А еще они привезли с собой привезли специальный кран, который регулирует напор воды.
"Сантехник уже пытался нам его "починить", - рассказывают они.
Ему, как и большинству россиян непонятно, как можно вымыть посуду под такой "тонкой" струей из крана.
Кроме крана Из германии с ними приехал настоящий немецкий шуруповерт и, как они сами говорят, разные "ложки-поварешки". Все это поместилось в прицеп, который вместе с Надеждой и Александром прибыл в Россию из Германии через Данию, Швейцарию и Финляндию. Такое
путешествие они предприняли также из пресловутой экономии.
Кстати, оценив пройденный путь, дальнобойщик Александр совершенно серьезно заявил, что дороги в России отличные, ну, разве в Рязани был кусок с "хорошими дырками".
Сейчас Надежда и Александр привыкают к своей новой старой родине и говорят, что в Тольятти им очень нравится. Больше всего их радует хлеб: такого вкусного, уверяют они, в Германии не продают.
"Украинский бездрожжевой я могу есть целый день, - говорит Александр. - Такой он вкусный".
Да и колбаса, по их словам, в России гораздо лучше. И ассортимент товаров больше. Но самое главное — цены. Сравнив с немецкой тщательностью доходы и расходы в Германии с российскими, супруги пришли к выводу, что в России все втрое дешевле.
Но главное не это. "Наконец я могу вздохнуть полной грудью и сказать: "Я дома!" - говорит Надежда. Родная речь, родные обычаи — они остались такими же, как и 24 года назад.
А Александр, ожидая, когда будет готов его паспорт, ждет не дождется, когда можно будет начать работать.
На родине и лучше, и веселее
Об обычаях разговор особый. Надежда и Александр вспоминают немецкую свадьбу, которая началась в 2 часа пополудни и закончилась через три часа. Гости принесли молодым конверты с деньгами, попили вместе кофе с тортом — и виновники торжества уехали в путешествие.
То ли дело свадьба, которую устраивал русский немец для своей дочери, вспоминает Александр. Веселье, песни, танцы и, конечно, обильное застолье.
"Немцы очень любят нашу кухню — пельмени, шашлыки, крепко выпить они тоже способны, но разве только в гостях у русских, - говорит он. - Сами они таких застолий не устраивают".
"Пива могут много выпить, оно у них вкусное, - добавляет Надежда. — Если в 6 вечера начнут пить пиво, то к полуночи, может, и затанцуют".
А как вообще веселятся немцы, спрашиваем мы.
"Спят", - хором отвечают Надежда и Александр.
В России, поясняют они, движение ощущается на уровне ощущений. А в Германии совсем иначе. Немцы работают, а потом отдыхают каждый у себя дома. Накопят денег — едут путешествовать.
Русская открытость и бесшабашность Надежде и Александру больше по душе, но один парадокс по приезде на родину никак не дает им покоя: в России все жалуются, что нет денег, но все строят дома, покупают квартиры, ездят на дорогих машинах, а магазины ломятся от еды.
В Германии в этом смысле все куда логичнее: если у немца нет денег, то нет и трат.
Так что добро пожаловать домой.