Так вот, первым утверждением предыдущего прогноза было то, что развитие ситуации, как экономической, так и политической (тогда, когда писался прогноз на 2016 год, это было предположение, сейчас стало реальностью – в США пришли к власти антилиберальные элиты), создаст серьезную угрозу для системы управления страны. Собственно, в тексте эта проблема получила название «административный коллапс». Отметим, что до катастрофы дела тут (пока?) не дошли, но количество, например, бытовых аварий в ЖКХ резко выросло. Так что общая проблема никуда не делась и тенденция проявляется достаточно четко.

Отметим, что либеральная «команда» тут решила вопрос с выборами очень просто - приписав либеральной по происхождению и бюрократической по сути «Единой России» 150% от реально полученных голосов, она нанесла Путину жесточайший удар, резко ограничив его возможностям по модернизации (о чем ЕР прямо сказала сразу после выборов) и конструктивной работе с правительством. И, кстати, существенно ограничив его возможности во внешней политике, поскольку обещать Трампу что-то «антиклинтоновское» с учетом совершенно «проклинтоновской» направленности правительства теперь будет достаточно сложно. Что, собственно, в прогнозе и было предсказано.

Отдельно в прогнозе было много сказано про девальвацию 2014 года – как либеральной атаке на Россию. Здесь подтвердилось все — и то, что итог 2016 года оказался сильно лучше результатов года 2015, и то, что спад в отечественной экономике продолжился. Вообще, о роли МВФ как «штаба» нашего правительства, интересы которого к интересам России не имеют вообще никакого отношения, в прогнозе говорилось очень много и, в общем, ничего отрицать из него я не могу. Единственное что, сегодня, после первого месяца президента Трампа, можно много чего добавить — но это можно прочитать в текущих моих текстах на этом сайте.

Довольно много в прогнозе было посвящено сложным отношениям конкретных лиц в правительстве и администрации Президента, но здесь, как понятно, можно говорить только о совпадении тенденций, а не о конкретике, она зависит от слишком большого количества случайностей. Так, в прогнозе ничего не было сказано о падении рейтингов правительства и Путина по итогам думских выборов, об отставке С.Б. Иванова и странном положении патриотических сил по итогам выборов. Дело в том, что частная информация показывает, что, например, в некоторых регионах «Родина» набрала довольно много голосов (и даже преодолела 5%-ый барьер на федеральном уровне), но тема фальсификации выборов, как крайне опасная для устойчивости государства, продолжения не нашла. Но в результате у общества исчезли последние иллюзии о «демократии».

К слову, в прогнозе специально отмечалась тяжелая ситуация для Путина. Дело в том, что он за последние годы показал себя выдающимся мастером тактики, чего никак нельзя сказать о стратегии. Но к анализу раскола мировых и внутренних элит по итогам последних лет, раскола, который еще более усилился по итогам выбора Трампа, у меня претензий нет — и отказ Путина сделать стратегический выбор очень усиливает проблемы. О причинах такого отказа можно много говорить, в том числе об этом будет сказано ниже, но факт тут очевиден.

Довольно много места в прогнозе было уделено той «красной» линии, которая ограничивает политику «реального» (а не легендарного) Путина. События прошедшего года показали, что он (даже с учетом необходимости делать стратегический выбор) так эту «виртуальную» линию и не пересек и в этом смысле (и это уже некоторый прогноз) очень интересен вопрос: насколько эту линию сдвинуло избрание Трампа. Судя по аресту Улюкаева – сдвинуло (хотя посадить последнего в тюрьму пока (?) не удалось), но вот насколько – большой вопрос.

Главным достижением прогноза стал анализ потенциальных отношений Путина и Трампа (напомним, прогноз был опубликован в конце февраля 2016 года, за 8 месяцев до выборов в США), к которым и сейчас, по истечении года, у меня претензий нет. И в этом смысле еще одним его достижением стало описание того факта, что конструктивного сценария у Трампа до сих пор нет. Собственно, как это следует из нашей теории и написано в прогнозе для мира, и быть не может. В отличие от нас.

Это еще одна важна часть прогноза, которая реализовалась в теории (то есть, у нас есть серьезное конкурентное преимущество), но совершенно не используется на практике. Это понятно — поскольку, как это подробно объяснялось в прогнозе и других текстах, экономическую политику у нас определяют «финансисты» (анализ девальвации 2014 года тому пример), для которых Трамп — лютый враг и поэтому все действия, направленные на усиление «изоляционизма», ликвидируются «как вид». И вот здесь имеет смысл перейти собственно к прогнозу на 2017 год, поскольку в экономической части прогноз на 2016 года реализовался полностью, то есть имел место вялотекущий спад, который совершенно не собирается останавливаться.

Я уже написал о «красной» линии политики Путина, которая связана как с его личными качествами (он с большим трудом расстается с людьми, которые сделали ему что-то хорошее), так и с политическими предпочтениями. В первую очередь — с принципиальным отказом от обострения ситуации, чреватым движением к гражданской войне. Жертвы карательной «судебной» системы России (кавычки поставлены потому, что суда, в классическом понимании этого слова, в современной России вообще нет) могут думать иначе, но в реальности они просто жертва «приватизационной» элиты 90-х, которая в этой части реализовала свою мечту о воссоздании сословного общества. Те, кто входит сегодня в судейское сословие искренне убеждены, что соответствующую сферу государственной жизни они получили «во владение» и действуют в соответствии со своими представлениями об оптимизации этой системы.

Среди них есть люди более приличные (кто-то имеет какие-то остаточные представления о морали, кто-то понимает, что это все может закончиться плохо) или менее приличные (то есть откровенные садисты), но суть системы это не меняет. Кстати, аналогичное представление о жизни имеет МВД и многие создаваемые или реформируемые государственные структуры, например, новая опека, которая очень хочет получить права, аналогичные тем, которые она имеет в рамках ювенальной юстиции в Англии или Франции. Собственно, в рамках либеральной концепции это все было вполне можно было реализовать, но, судя по всему, времена меняются.

Это очень хорошо видно по антитрамповским митингам в США — там либеральные единомышленники нашего правительства как раз демонстрируют сословный подход: их мнение куда важнее, чем мнение каких-то там «реднеков» (от red neck – красная шея – простые работяги), пусть последних и существенно больше. Но понятно же, любому «рукопожатному» человеку, что мнение произвольного, даже самого захудалого либерала, даже если он не является «альтернативно одаренным», стоит сотен и тысяч мнений консерваторов или даже, прости Господи, христиан! С мусульманами вопрос немножко более сложный, поскольку есть мусульмане «правильные», что нам хорошо показала политика Хилари Клинтон в арабском мире.

Но абсолютно очевидно, что вся эта «альтернативно одаренная» команда будет драться за добытые последние десятилетия «ништяки» всерьез. И поскольку именно она контролирует значительную часть экономики России (вкупе с соответствующими финансовыми потоками), то драка эта может быть и долгой, и кровавой. И я не знаю, как другие, но я бы, оказавшись на месте Путина, тоже долго бы думал, как эту кровь минимизировать… Кто-то может сказать, что Путин думает только о том, как бы побольше украсть, но, как человек, который немножко понимает как устроена система государственного управления, я могу сказать с уверенностью, что у Путина есть и другие мысли…

И здесь я сделаю небольшое отступление, задав читателю совершенно абстрактный вопрос, который я в свое время придумал для того, чтобы объяснить, что роль и позиция Сталина много сложнее, чем считают и транслируют «рукопожатные» демократы. Представьте себе, что вы живете в Германии 30-х годов и занимаетесь наукой, где-нибудь в тихом провинциальном городке. Нацисты вам не очень нравятся, но они подняли промышленность и уровень жизни населения и поэтому вы не считаете необходимым идти против поддерживающего их общества.

А вот дальше наступает 1939 год и вам неожиданно звонит дальний родственник из Берлина, который говорит, что для вас нашлась очень важная и интересная работа. Что, конечно, вы можете отказаться, но тогда есть вероятность, что на этом месте окажется страшный негодяй и это будет очень плохо для многих людей. Ну и для семьи полезно, чтобы вы эту должность заняли.

Вы вяло отбиваетесь, и в конце концов соглашаетесь, после чего узнаете, что должность эта — коменданта Освенцима. И вот здесь у вас начинается выбор. Можно начать обличать порок и сгинуть в этом же Освенциме вместе с теми, кто там погиб. Можно – тупо выполнять приказы и убивать, убивать, убивать… А можно – вести невероятно сложную игру и в результате сохранить жизнь паре миллионов человек… Правда, еще пару при этом придется убить… И вот вопрос – если вы выбрали именно этот, последний сценарий, кто из этих двух миллионов оставшихся в живых будет понимать, кому он своей жизнью обязан? И кем вы войдете в историю?

Я, разумеется, специально утрировал сам момент выбора (хотя в случае Сталина явно преуменьшил масштаб), но сам по себе он встречается в жизни человека много чаще, чем многие думают. Я, например, с ним один раз столкнулся – в середине 90-х, когда для продолжения карьеры, до того достаточно успешной, нужно было просто закрыть глаза на откровенное воровство, которое я в тот раз мог остановить. Я не закрыл и остановил – и это достаточно дорого обошлось и мне, и моей семье. А вот в случае современной России этот выбор реально страшен.

Впрочем, вернемся к прогнозу. «Альтернативно одаренная» команда, уже понимая, после ареста Улюкаева, чем ей грозит дальнейшее развитие ситуации, будет работать по нескольким основным направлениям. Первое – продолжение попыток ввести в России сословное государство. При этом главным «ударным инструментом» стала довольно специфическая группа, которая уж точно не является либеральной: это православно-монархическая группа. Она активно пропагандирует соответствующие ценности, от пропаганды «белого» движения до прославления Николая II. При этом главной особенностью их пропаганды является то, что, скажем, в отличие от Франко, который в какой-то момент перешел к политике национального примирения, у нас речь идет не о примирении, а о ликвидации альтернативного имперского направления - социалистического. То есть, иными словами, в реальности православно-монархическая группа в нашей политической элите используется либералами для разрушения единства в рамках имперского направления в политике России. Ну, и провокации геноцида.

Для меня, поскольку моя мама происходит из семьи людей богатых, активных участников «Белого» движения (вплоть до участия в Великой Отечественной войне на стороне немцев), а папа - из семьи, которая из тотальной многовековой нищеты вышла с индустриализацией, вопрос о примирении не является пустым. И поэтому меня категорически не устраивают нападки на СССР. Более того, судя по всему, такая позиция не устраивает и российское общество.

Характерным примером является история с передачей Исаакиевского собора РПЦ. Казалось бы — какая разница? Более того, в 90-е годы общество такие процессы поддерживало, поскольку церковь рассматривалась как, в общем, пострадавшая (причем – за правду, что в реальности не всегда соответствовало реальности) и распространявшая правильную идеологическую и ценностную позицию. Но со временем ситуация изменилась. Тут сыграла свою роль и не совсем приличное поведение отдельных (но достаточно многочисленных) иерархов, и некоторая демонстративная отдаленность от общественных проблем и, как мне кажется, главное – готовность ко введению сословного общества.

Вообще, резкий рост позитивного отношения к СССР и Сталину (которые в конце 80-х и начале 90-х были в глазах населения достаточно спорными явлениями), скорее всего, связан именно с тем, что новая «приватизационная» элита (к которой церковные иерархи относятся безоговорочно) в массе своей игнорирует русский (и российский) народ, причем игнорирует цинично и публично. Это, кстати, очень хорошо было видно на дискуссиях в интернете, когда сторонники передачи Исаакия церкви демонстративно отметали не воцерковленных русских людей, как не имеющих права голоса.

Как следствие, тяга российского общества к империи все более и более приобретает социалистические оттенки, как бы это ни раздражало монархистов. Более того, усиливаются и националистические тенденции, причем не только в национальных регионах, но и чисто русских. Дело в том, что демонстративное игнорирование бюрократией населения ведет к тому, что неминуемо появляются силы, которые объясняют такое пренебрежение национальной дискриминацией (русской верхушкой для национальных элит и, наоборот, антирусской – для русского населения).

При этом бюрократия России в этом месте поддерживает монархистов в части воссоздания сословного общества, хотя и побаивается, что «государь-император» может потребовать ответственности. Вообще, это главный элемент современной политической жизни – восстановление политической активности на базе понятий «ответственности» — для власти и «справедливости» — для общества. В этом и причина роста популярности Сталина — он ассоциируется с ответственностью чиновничества перед обществом. И все попытки пропаганды, направленной на привязке к Сталину репрессий (кстати, не всегда исторически оправданной, поскольку, например, террор 36-38 гг. организовали люди, которые своей целью ставили ликвидацию Сталина и собственный приход к власти), сводятся к одному единственному тезису: «Расстреливал? Чиновников? Этих? Мало!»

Отметим, кстати, что объединение либеральной «приватизационной» элиты и православных монархистов на теме тяги к сословному обществу показывает, что для них на самом деле является главным. Провал всех праволиберальных партий связан, на самом деле, с одним очень простым обстоятельством: лидеров этих партий совершенно не волновали гражданские свободы и необходимость соблюдать законы, не говоря уже об интересах предпринимателей (что они очень хорошо показали в рамках осуществленного ими сценария дефолтов 1998 года), они думали о своих личных коммерческих интересах. И это проявлялось в реальных политических действиях, что и привело к известным результатам. Что касается монархистов, то они прямо говорят о необходимости вернуться к основному обществу, но в рамках ряда других тезисов и только их готовность к сотрудничеству с либеральной «приватизационной» элитой говорит о том, что именно восстановление сословного общества является их главной целью.

Отметим, кстати, что именно сословное общество стало не просто главным тормозом для развития Российской империи в конце XIX - начале XX века, но и привело к поддержке практически всем образованным обществом эсеровского террора. Просто потому, что все понимали, что «по-доброму» сословная элита от своих позиций не откажется. Очень бы не хотелось, чтобы и в начале XXI века мы вернулись к аналогичной ситуации, тем более что, сегодня террор будет куда опаснее, поскольку направлен будет не против сословного общества, а против всего государства в целом.

И это разделение внутри российской элиты и российского общества очень усиливается победой изоляционистов в США (а в этом году - возможно, и во Франции), поскольку они не либералы, а традиционалисты. То есть – для них «ответственность» и «справедливость» – понятия базовые, о чем Трамп все время и говорит. Не говоря уже о ненависти к либералам. Но в результате мы имеем следующую замечательную картинку, которая полностью укладывается в знаменитую китайскую «связку трех сил». У нас это условные «либералы», к которым относится вся «приватизационная» элита, часть бюрократии и часть предпринимательского сообщества (в основном связанные с госзаказами). Ее задача – ликвидировать Путина, по возможности организовав управленческий и общественный хаос. Судьбы России этих людей не волнуют, они будущее себя и своих детей с нашей страной не связывают, хотя поворовать еще какое-то время готовы. Эта группа контролирует экономическую политику страны со времен Гайдара. Их, локально, устраивает сословное устройство государства, но только при условии, что они будут определять его политику. Эта группа находится в активной позиции.

Вторая группа, православно-монархическая. Они патриоты (и в этом смысле с «либералами» они согласиться никак не могут), но при этом хотят возрождения «старого доброго времени», в предположении, что именно они станут основой привилегированных сословий. Очень важная вещь: церковь нужна потенциальным дворянам (читай – патриотическим чиновникам) для того, чтобы провести «мостик» между царской Россией и нынешним временем, поскольку преемственность дворянского сословия была полностью разрушена. При этом эта группа сосредоточена на чисто идеологических вопросах, поскольку описывать экономику сословного общества они не могут: она в любом случае будет находиться на уровне начала ХХ века, более сложные системы отношений при таком устройстве государства невозможны. Собственно, современная экономическая деградация как раз является следствием того, что в современной «приватизационной» элите эти сословные отношения уже устоялись. Эта группа также находится в активном состоянии.

Третья группа - это социалистические патриоты, которые хотят возрождения империи, но на принципах справедливости и равенства людей. Эта группа находится сегодня в глубоком пассиве, но поддержка ее со стороны населения, как я уже писал выше, очень растет. И если вспомнить логику связки трех сил» («если две силы в пассиве, а одна в активе, то выигрывает активная; а если две в активе, а одна в пассиве, то выигрывает пассивная»), то можно сказать, что политическая ситуация в России будет характеризоваться усилением социалистической идеологии, направленной на справедливость по отношению ко всем гражданам.

Эта тенденция еще более усилится в связи с тем, что крайне ужесточается во всем мире противоречие с исламским фундаментализмом, который, в условиях либеральной глобализации, поднял флаг борьбы с неравенством. Да, равенство, которое он предлагает, весьма и весьма специфическое, но в условиях полного отсутствия альтернативы и постепенного перехода «среднего» класса в состояние «новых» бедных, он будет идти по планете с триумфом. Если - ему не предложат альтернативы. Которая на сегодня может нести только социалистические оттенки. Собственно, именно этого ждет сегодня мир от России, именно этим вызван повышенный интерес к нашей стране.

И усиление социально-политической активности, которое лучше всего видно в Санкт-Петербурге, как раз показывает, что общество поддерживает не православно-монархическую альтернативу «приватизационной» элите, а именно социалистическую. Что хорошо видно по численности митингов «за» и «против» передачи Исаакия церкви. Отметим, что в Москве это, судя по всему, поняли, даже в Патриархии, в связи с чем в последние дни принято решение о том, чтобы отложить процесс передачи.

Повторю еще раз, поскольку это принципиальный вопрос: общество протестует не против православной Веры (за которую почти все, за исключением мусульман, конечно), а против конкретного института, живущего (как бы не была сложно устроена его внутренняя структура) в рамках «приватизационной» логики. Кстати, один из факторов протеста – это поведение Патриархии (как целого), которая, судя по всему, совершенно не понимает, что ее имущественные интересы и вера в Бога – это не совсем одно и тоже.

С точки зрения политики, начавшийся год будет годом борьбы за явку на выборах. Дело в том, что явка в сентябре 2016 (35%) уже была очень низкой, а показатели Санкт-Петербурга (22%) продемонстрировали, что тенденция направлены на еще большее ее снижение. Уровень жизни населения падает, уровень налоговой и неналоговой (коррупционной) нагрузки на граждан растет, наглость чиновников не уменьшается, свой уровень жизни они снижать не собираются, здравоохранение продолжает ликвидироваться, ситуация с образованием пока ощутимо не улучшается. И в этой ситуации, особенно после циничного «кидка» со стороны власти на думских выборах, необходимо что-то делать, поскольку явка на выборах это явная демонстрация отношения народа к власти. Да и не может Путин себе позволить стать президентом за счет голосов мусульман.

Один из способов поднятия явки – создание некоторой интриги на выборах. Судя по всему, было решено повторить вариант с выборами Собянина (реальной целью которых было вывести его из кандидатов в премьер-министры) и ввести в качестве кандидата в президенты Навального. Судебный приговор тут не показатель: дело в том, что, по Конституции, к выборам не допускаются люди, находящиеся в местах заключения. Закон, который не допускает сегодня Навального в кандидаты в Президенты, в этом месте явно противоречит Конституции, расширяя этот список до тех, кто осужден, но обращение в Конституционный суд (которое, скорее всего, состоится осенью) это противоречие исправит и путь на выборы Навальному будет открыт.

Да, сегодня он мало известен большей части населения. Но, с учетом вышесказанного, если он «оседлает» социалистическую тему и начнет пропагандировать соответствующую программу — у него появится очень серьезный шанс серьезно поколебать устойчивость нынешней российской элиты. Теоретически, есть и другие возможности, в частности, эту риторику могут подхватить какие-нибудь соратники Путина, не замешанные в приватизации. Не хочу сказать, что эту линию может использовать единоросс Володин, но, теоретически, тут могут появиться и другие персонажи.

В любом случае попытки навести «порядок» в рамках «приватизационной» элиты, которая продолжает определять «правила игры» стране не получится: многочисленные исторические примеры показывают, что на фоне экономического спада локальные игры с наведением порядка эффекта не дают, наоборот, только усиливают конфронтацию внутри самой элиты и создают альтернативных власти лидеров. И вот переход самой власти на социалистические рельсы (к слову, в полном соответствии с пресловутыми «майскими указами») вполне возможен. Поскольку только этот путь дает шанс на то, чтобы создать реальную альтернативу исламскому фундаментализму. Две другие формальные альтернативы (националистическая и православная), как мы видим, к справедливости для всех сегодня не ведут: первая, в условиях перемешанного населения ведет к резне и геноциду (см. Украину и другие бывшие республики СССР), вторая фактически строит сословное государство.

При этом отказ от борьбы с «приватизационной» элитой и сословным государством сводит «на нет» те преимущества, которые могла бы получить Россия от прихода к власти в США Трампа. Сам Трамп активно борется с сословным по сути истеблишментом в своей стране (который, как и у нашей «приватизационной» элиты носит, во многом, не супер-традиционалистский, а либерально-финансовый характер) и со своими откровенными врагами «дружить» не будет. Таким образом, мне кажется, что политического успеха в сегодняшней России может добиться объединение социалистической (по построению экономики) идеи с православно-нестяжательской. Интересно, Навальный православный? А если он публично крестится у старообрядцев-нестяжателей? Интересно, какой будет эффект? А вот схватка православно-монархической группы с историей в виде СССР идет на пользу только либеральному крылу, которое без подобной схватки довольно быстро потеряло бы власть.

Я вполне целенаправленно не пишу о конкретных деталях кремлевских «разборок», о которых много пишет профессор Соловей (который в отличие от меня — политолог), поскольку мне кажется, что в этом месте имеет место колоссальный разброс по части развития событий. В качестве примера можно привести арест Улюкаева: то, что «наезд» на либеральный лагерь, как демонстрация его слабости, будет, я писал неоднократно, но выбор конкретно Улюкаева – результат довольно сложного стечения обстоятельств и предсказать именно его было бы достаточно сложно.

Отдельно нужно остановиться на взаимодействии России с другими странами. Я уже много писал о том, что тенденции «сборки» евразийского экономического пространства усиливаются, но сейчас мы вошли в некоторый новый этап этого процесса. Во-первых, экономический кризис усиливается и тем самым партнерам необходимо несколько умерить аппетит. Не всем это нравится (смотри поведение Лукашенко), но это результат не имперской агрессивности, а объективная тенденция. И поэтому я жду, что интеграционные процессы на евразийском направлении будут усиливаться, несмотря на отдельные «взбрыки» его участников и саботаж российской либеральной элиты.

Во-вторых, будет усиливаться восточное направление российской политики, направленное на сближение с Китаем. Раскол в китайских элитах («либеральное» крыло во главе с премьером Ли Кэцяном и «националистическое» - во главе с Си Цзиньпином) вынуждает Си двигаться в сторону реального сотрудничества с Россией в логике взаимодействия «незападных» цивилизаций. И есть серьезные основания считать, что эта линия себя существенно проявит в начавшемся году.

В-третьих, будет ослабляться линия взаимодействия Россия – ЕС. Брюссельские элиты, плоть от плоти либеральные, будут продолжать (довольно самоубийственную на текущий момент) политику противодействия России. Даже если на выборах во Франции придет к власти Марин Ле Пэн, она сможет лишь ускорить развал ЕС, но не изменить направленность его политики. И эта ситуация все сильнее и сильнее утомляет Россию, и в этом году, особенно, с учетом активности Китая, это раздражение, скорее всего, перейдет на качественно новый уровень.

Про отношения с США я уже частично писал, но повторю еще раз: пока экономический дискурс в России определяют либералы, более или менее внятного взаимодействия с США быть не может. Более того, поскольку о чем-то Путин с Трампом разговаривать будут, то Путин какие-то обязательства со своей стороны возьмет — и получит со стороны правительства откровенный саботаж (как и по любым своим инициативам). В результате все договоренности и возможности работы с Трампом (с учетом его менталитета американского бизнесмена) пойдут прахом.

Если говорить об экономике – то ситуация 16 года повторится практически полностью. Нас ожидает вялотекущий спад ВВП (примерно 3% в год), резкие колебания рубля, обеспечивающие близким к ЦБ спекулянтам большие доходы, падение уровня жизни населения, рост тарифов ЖКХ, сокращение малого и среднего бизнеса. Административное давление на бизнес будет расти, как официальное (с целью «выбить» налоги), так и неофициальное. Уровень социального напряжения будет нарастать и его будет поддерживать как различного роста аварии и катастрофы, так и рост политической активности в преддверии выборов.

Я не думаю, что эта активность может привести к каким-то серьезным политическим изменениям, но «антикоррупционная» (кавычки поставлены, поскольку ее целью является не борьба с коррупцией, а межклановая борьба различных властных группировок) кампания будет продолжаться, скорее всего, даже будет усиливаться. Но общество, лишенное политических инструментов (после думских выборов прошлого года у людей исчезли последние иллюзии о возможности такого варианта влияния на политику власти), будет все больше и больше склоняться к поддержке экстремистов. В этом смысле ситуация будет очень напоминать ту, которая сложилась в Евросоюзе, только там «новые» бедные будут протестовать против того, что не могут вернуться в «средний» класс, а у нас - против грядущего сословного общества и давления со стороны бюрократии.

В этом смысле система построения российского общества будет все более и более напоминать Россию начала ХХ века, только вместо консервативного и безграмотного крестьянства у нас сегодня городская беднота, не имеющая никаких шансов на то чтобы «подняться» (поскольку нет ни системы образования, ни потребности в грамотных управленцах). Но ненависть к власти и в том, и в другом случае беспредельная. А если учесть, что и Февральская революция и Великая Октябрьская социалистическая революции были, на деле, верхушечными переворотами, то это наводит на определенные ассоциации. Да, они, безусловно, в 2017 году себя еще не проявят, но тенденция, что называется, налицо.

На этом, собственно, прогноз заканчивается. Как и в предыдущий год, он получился очень общим и, по мере развития событий и конкретизации процессов, я планирую его уточнить.