Хороша была Искра, юноши местные к ней сватались, но она замуж не торопилась: любила по полям да по лесам с подружками бегать, цветы и ягоды собирать. Умелица была редкая - дедушка научил ее резьбе из дерева, и такие она кружева вырезала, что ими все восхищались. Никого не обижала, со всеми ласково говорила, и стар и млад в ней души не чаяли.

А тот, кто украл ее сердце, даже не глядел на нее. И песни грустные она пела, и краше всех танцевала, и через костер выше других прыгала. Но ничто не могло растопить льда его гордых глаз.

Стала чахнуть Искра. Не улыбалась, как раньше, а все сидела у окна, вдаль смотрела. Бледным призраком по улицам бродила, надеясь хоть одним глазком увидеть Руслана.

Задумала Искорка ему подарок сделать, чтобы он посмотрел на него и понял, какая она мастерица-умелица. Несколько дней из дома не выходила – вырезала что-то да выпиливала, не покладая рук. Наконец, превратилось дерево в сокола, резного, ажурного.

Дождалась, когда Руслан один будет, подошла со словами добрыми, отдала дорогой подарок. Посмотрел на нее изумленно, улыбнулся, взял ласково ее за руку и повел с собой за реку.

Были мягкими травы дикие, лес нашептывал слова нежные. Поцелуи его горячие из искры раздули пожары. Сама не своя вернулась Искорка - щеки заревом румянились, не могла больше резать по дереву, мысли все о Руслане были.

Ситцем сумрак окутал деревню, костры вдоль реки горели, и пускали девушки белые венки вниз по течению. Глаз не сводит Искра с Руслана, а рядом с ним златовласая Мира, на нее он с нежностью смотрит.

Сердце Искры, что буйной птицей билось, обернулось в камень тяжелый – то любовь превратилась в ревность.

«Как же так? Он моим же быть должен! Ведь старуха-вещунья сказала».

Зарыдала Искра и сквозь темный лес побежала к старухе. Мрак ночной и лютые звери не пугали красную девицу, страх ее был намного чернее. Расступались ветви густые, светлячки освещали дорогу.

Посреди леса изба показалась: покосились ее стены бревенчатые, окна мглой и страхом подернуты.

Постучалась девица, распахнулась со скрипом дверь, и вошла Искра в дом, где густо чародейскими травами пахло.

- Знаю, детонька, твое горюшко. Раньше времени быть с суженым захотела. А судьбу-то ведь не обманешь.
- Как же быть мне теперь, бабушка?
- Есть один способ верный, еще можешь ты все исправить.

Подошла старуха к печи, отворила заслон. Синее пламя вспыхнуло, и раздался плач душ неприкаянных. Котелок кипящий ведьма из очага вынула и из него рубиновое яблоко достала. Солнцем комнату оно озарило, впопыхах на него ведьма платок накинула и Искорке протянула:

- Оберни яблоко красной лентою, положи в ларчик резной, закопай его у шиповника, что растет у твоей калитки. Никому не молви о сей ворожбе. Ровно три луны пройти должны. Потом, вырой и съешь яблоко. Первым, что должна ты увидеть – глаза своего любимого.
- Спасибо тебе, добрая бабушка.
- Не обманывай судьбу в этот раз. Дождись времечка, чего бы тебе это ни стоило, а не то навеки проклята будешь.

Забрала Искра ведьмовской подарок, спрятала под подолом платья, через лес прошла не оглядываясь, домой возвратилась – все сделала, как старуха советовала.

Не спеша текло время - чередой ленивых рассветов, солнцем-ясным и прекрасными зорьками. Мерцанием звезд алмазных отмеряло минуты до встречи. Две луны сменили друг друга.

Ходит Искра по дому, как околдованная, есть-пить не может, тает, как свечка. С каждым днем все хуже становится – сны тревожные снятся Искорке.

Солнце-красное разбудило девушку. Услышала она, что кони запрягаются - выскочила во двор. И стар, и млад собрались, старухи крестятся - за молодых молятся. Венчаться Мира с Русланом собираются.

Глаза у Миры испуганные, дрожат руки. Подлетела к кусту шиповника. Откопала ларец, достала яблоко, красными лентами обернутое.

«Нет проклятья на свете страшнее, чем быть в разлуке с любимым».

Подошла она к дому Руслана – народу собралось множество. В суете, никем не замеченная, пробралась девица в сени. Сорвала ленты с яблока – оно золотом засияло. Залюбовалась дивным мерцанием.

Услышала, что половицы скрипнули. Заглянула в открытую дверь и увидела там Руслана. Откусила кусочек яблока.

Холодом отовсюду повеяло, боль пронзила белое тело. Дом жениха наполнился страшным песнопением мертвых.

Кожа Искры чешуей покрылась, глаза огнем загорелись, волосы гадюками сделались.
«Больше некуда поворачивать. Он такую меня полюбит, а если чары ведьмины не подействуют, пусть станет моею погибелью».

И тогда зашла она в комнату. Руслан смотрит на нее с ужасом, не признает в ней добрую Искорку.
По завету вещей старухи, она ему в глаза посмотрела. Стон глухой слетел с его губ застывших, камнем ноги и руки сделались. Подбежала к нему скорее – обняла холодные плечи и к устам гранитным прильнула, а он сидел и не двигался.

«Что же делать? Он мой теперь – на года, на столетья, на вечность. Но не бьется буйное сердце, разве может любить камень?»

Рядом с ним лежало зеркало, взяла его в руки Искорка. Слеза чистая по щеке скатилась. Посмотрела в зеркало Искра – взглядом со своими глазами встретилась. Красным заревом очи вспыхнули, и навечно застыло время.

Так вдвоем их и увидели – Искорку в обнимку с Русланом. Пытались изваяние каменное с места сдвинуть, да не поддалось – вросло намертво.

Позвали священника – он молился денно и нощно, но не развеяли молитвы светлые черноту магии древней. С той поры деревня пустеть стала, и теперь в ней ничего осталось. Разрушились дома, поросли бурьяном участки, зацвели колодцы, только каменные влюбленные стоят, нетронутые временем.

© Ли Лит