«Этот памятник всегда вызывал возражения и споры: поляки спрашивали, как это возможно, что в течение многих лет на польском земле стоит монумент палачам поляков на Волыни и Восточной Галичине. Эта ситуация является неприемлемой», — говорит Кульпа.

«В 2014-м я делал официальный запрос властям о правовом статусе памятника. Получив информацию о том, что объект размещен незаконно, мы начали работу над разрешением сноса вместе с „Патриотической ассоциацией ветеранов“ В прошлом году мы получили разрешение на снос и решали, как именно это произойдет», — рассказывает Кульпа.

Памятник был демонтирован в рамках публичной акции в среду 26 апреля.

«Это старая кладбищенская земля и если глубоко копать там, вы, вероятно, и найдете человеческие останки. Вскоре эту землю используют для дальнейших захоронений. А это сооружение памятником никогда не было, это было что-то вроде незаконного надгробия. Снести его мы хотели и из эстетических соображений — такова была воля большинства жителей, да я думаю, и не только нашего городка, но и все полки согласились бы с нами», — комментирует снос глава муниципалитета Януш Слабицки.

«Мы не боимся последствий со стороны Украины, а вот со стороны правых радикалов реакция может быть», — добавил он.
«Мы всем советуем обращаться в местные органы власти, ведь Варшава больше 20 лет ничего не предпринимала. Я думаю, что нам удалось создать прецедент, который отразится и на множестве других незаконных объектах, посвященных УПА, которые будут уничтожены по нашей схеме», — заключил Марек Кульпа.

То, что именно польский алфавит будет взят за основу украинского абецадла, не удивительно, учитывая польское культурное и политическое влияние на Галицию. Польская культура и язык приобретали в этом вопросе первичное значение, украинская культура и язык - вторичное.

Понятное дело, идея латинизации украинского языка была с восторгом принята польскими литераторами и политиками.

Знаменитый галицкий писатель и фольклорист Маркиан Шашкевич раскритиковал идею И. Лозинского в статье «Азбука и abecadlo». В ней он указал на то, что сторонники введения абецадла руководствуются вовсе не литературными соображениями, а будущий латинизированный украинский язык сравнил с птицей без ног, которой придётся висеть в воздухе.

Ему вторил писатель Богдан Дедицкий, критикуя не только попытки насадить абецадло, но и вообще перевод малороссийского наречия на фонетическое письмо: «Украина выдумала для себя особну, стократ нами клятую фонетику».

В «Своежитьевых записках» Б. Дедицкий приводит разговор двух униатских священников Фомы Полянского и Юстина Желеховского о напечатанной фонетическим письмом «Энеиде» И. Котляревского: «К бесу с такой какографией! Мали бы и мы так без правил по-русски писати, то лучше будем хоть правильно - целиком по-польски!»

Б. Дедицкий, оппонируя И. Лозинскому, написал статью «О неудобности латинской азбуки в письменности руской». Кстати, сам И. Лозинский позже отрёкся от своего абецадла и перешёл на русофильские позиции, признав правоту своих оппонентов.

«Сербы пользуются двумя алфавитами, латинским и кириллическим, и ничего страшного», - скажет какой-нибудь современный поклонник абецадла.

Ответим, что кириллица у сербов все же популярней, а латиницу предпочитают хорваты - некогда единый с сербами народ, но оторванный в результате латинизации.

С тех пор Хорватия всегда была плацдармом для атак на православную Сербию. В годы Второй мировой войны хорваты с лозунгом «Прочь от Сербии!» поддержали Гитлера. Так же как на Западной Украине ОУН-УПА с лозунгом «Прочь от Москвы!».

Позже власти Черногории, стремясь отколоться от Сербии, начали популяризировать в стране латиницу. В 2006 г. Черногория получила независимость от Сербии и зависимость от Запада, и теперь её энергично затаскивают в НАТО вопреки желанию граждан.

Всем понятно, что латиница была только прелюдией в полном соответствии словам американского дипломата Стивена Манна «Язык - это продолжение войны, только другими средствами».

Те, кто надеется с помощью латиницы вырвать Украину из русско-православной цивилизации, должны понимать степень опасности этого метода для самой Украины.

Самый латинизированный регион Украины - это её западные области. Там сторонников введения абецадла будет больше всего. Латинизация украинского языка проляжет глубоким рвом между Западной Украиной и остальной её частью.

Апологеты абецадла мнят Украину этакой Хорватией, ловко ускользающей от объятий общерусской культуры, как хорваты ускользнули от сербской. Им бы лучше примерить на Украину роль Сербии, а на Галичину - роль Черногории. И поразмыслить о вероятности культурно-цивилизационного отдаления латинизированной Галичины от остальной Украины.

Глупо полагать, будто Николаев, Херсон, Одесса или Мариуполь покорно забудут культурное наследие св. Кирилла и Мефодия и перейдут на латинскую азбуку. Переход на латиницу будет ещё одной конфликтной темой, раскалывающей и без того не монолитное украинское общество.

Рискованные эксперименты могут себе позволить только государства с большим запасом стабильности. Украина к ним не относится. К целому вороху внутренних проблем Украине ещё не хватало провокаций с переходом на латиницу!

Не получится ли так, что восторженно перешедшей на латиницу Галичине, почувствовав свою инородность в теле украинской государственности, преимущественно православном и кириллическом по своему культурному наполнению, захочется вдруг большей автономии?

Не станет ли латинизированная Галичина государством в государстве, что рано или поздно закончится отделением одного от другого?

И не прозвучат ли из уст фанатиков латиницы, этих хунвейбинов XXI века, призывы крушить барельеф М. Шашкевичу во Львове, раз уж тот энергично протестовал против абецадла? А заодно и памятники истории и церковного искусства, свидетельствующие о кириллическом наследии в украинской культуре?

И наконец главный вопрос: выдержит ли Украина подобные потрясения?

А решение такое не принимается по целому ряду причин. В том числе, по причине стратегического характера, и по причине того, что часть правящей элиты считает, что это крайне невыгодно с точки зрения финансовых потоков, чтобы не выпасть из той глобальной монетарно-финансовой модели, в которой они неплохо себя чувствуют.

Поэтому никакие мелкие информационные поводы, кампании для этого не нужны. Если бы такое решение было принято – оно было бы осуществлено. Для нас достаточно того, что мы знаем, что происходило в Донецке и Луганске, что происходило в Одессе, и нам не надо ничего выдумывать. Это вопрос только политического решения. Никаких обоснований уже давно не требуется», - заявил Михеев.

Со своей стороны, Маккейн категорически отказался раскрывать Politico содержание беседы. «Я не обсуждаю ужин с президентом США», — сказал он.

Заметим: в последнее время Кремль и без дополнительных заявлений Трампа не скрывал недовольства главой американского государства. Москва слишком рано причислила его к своим союзникам, приняв за чистую монету предвыборные обещания «поладить» с Путиным и «подумать» о возможном признании Крыма частью РФ и отмене санкций.

Холодным душем для Кремля стало февральское предложение Трампа «вернуть Крым». А удар 7 апреля крылатыми ракетами Tomahawk по сирийской авиабазе Шайрат, который Москва назвал «актом агрессии», практически поставил крест на нормализации российско-американских отношений.

Да, эксперты сходятся во мнении: скандальные международные шаги Трампа, который до сих пор находится под шквалом критики в Америке, преследуют чисто внутриполитические цели. Президенту США нужно укрепить позиции, иначе проблемы неизбежны. В ноябре 2018 года в Америке состоятся промежуточные выборы трети Сената и полностью Палаты представителей. Весьма вероятно, что демократы получат большинство в нижней палате парламента. И есть риск, что после этого Палата представителей начнет процедуру импичмента. Трамп, зарабатывая сейчас политические очки на противостоянии с Москвой, выбивает почву из-под ног оппонентов.

Все так, но России от этого не легче, поскольку Трамп в своей игре может зайти достаточно далеко. Например, теоретически имеется возможность заморозить наши международные резервы. США, напомним, успешно применяли эту меру против Ирана. И только в результате переговоров по ядерной программе Тегерана, американцы, добившись позитивных для себя результатов, частично разморозили иранские счета. Что касается традиционных экономических санкций, они могут быть расширены и усилены.

Что стоит за новыми заявлениям президента США, каким образом Трамп будет «сдерживать» Россию?

— Надежды Москвы были связаны не с предполагаемыми симпатиями Трампа к нашей стране, и не с его готовностью улучшить российско-американские отношения, — считает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. — Мы надеялись, что при Трампе США в наибольшей степени будут вовлечены в выяснение отношений — как внутри американской элиты, так и на внешнем контуре, с союзниками Америки. В этой фазе Запад будет занят, по преимуществу, собственными проблемами, и в гораздо меньшей степени будет готов единым фронтом давить на Россию.

В этом расчете был и риск: что Трамп окажется вынужден использовать российский фактор для демонстрации собственной силы.

Как видим, риск действительно реализовался. Однако я считаю, он и сейчас не перевешивает плюсы от нестабильности нашего стратегического оппонента — Большого Запада. На мой взгляд, стремление Трампа говорить с РФ с позиции силы не выходит — и не выйдет — за рамку, вне которой затрагиваются уже наши реальные жизненные интересы.

Другими словами, надежды на Трампа, скорее, оправдались: США и их союзники явно вступают в полосу кризисного выяснения отношений. И при таком раскладе возможности Запада для серьезного и системного давления на Россию очевидно снижаются.

— Сейчас многие говорят, что не Трамп, а ведомства определяют внешнюю политику США. Действительно ли антироссийская линия Вашингтона выстраивается по инерции?

— Аппараты Госдепартамента, ЦРУ и Пентагона традиционно играют очень большую роль в формировании американской внешней политики. И это, безусловно, очень инерционная система. Однако если у президента США сильные позиции, в выстраивании внешней политики он играет первую скрипку, и именно на международной арене стремится набрать политический вес.

Как раз в этом пункте можно сказать, что надежды на Трампа не оправдались. Он проявил определенную решимость в первые 100 дней президентства, и продемонстрировал, что готов что-то менять. Но сопротивление системы оказалось очень сильным, эшелонированным и эффективным. В результате, Трамп явно забуксовал.

— Как будет развиваться ситуация для Трампа дальше?

— Я бы не списывал Трампа со счетов. Думаю, у него остается возможность стать по-настоящему сильным президентом. Ему, на мой взгляд, трудно переходить к принципиально иной модели управления. Переходить от модели управления своей компанией, где он хозяин и все решает единолично, к модели, основанной на постоянных договоренностях с большим количеством игроков, причем для принятия любого, даже не очень значительного решения.

— Доведет ли Трамп дело до реального ужесточения давления на Россию?

— Это прямо зависит от того, как будут развиваться события в Сирии и на Украине. Если мы пойдем на серьезные решения по «незалежной», обострение отношений с США неминуемо. Поэтому этот момент хорошо бы подгадать к периоду, когда Америка уже втянется в конфликт с Китаем, КНДР или Ираном.

По сути, наша задача в выстраивании отношений с США — чтобы главным вектором конфликта была не Россия, а какой-то другой игрок. Причем эти «нероссийские» конфликтные линии должны набрать энергетику и приобрести собственную инерцию, чтобы развязать нам руки.

— Тактика Трампа заключается в создании так называемой стратегической неопределенности, — отмечает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров. — Эта тактика запутывает противников президента США, включая целые государства, и парализует их активность. Оппоненты не знают, что им делать: то ли налаживать отношения с Трампом, то ли причислять его к врагам. То ли Трамп будет распускать НАТО, то ли не будет. То ли будет ссориться с Китаем и вводить заградительные пошлины на китайские товары, то ли — наоборот — будет и дальше развивать отношения с Пекином.

Именно на создание стратегической неопределенности работают частные ужины с сенаторами, противоречивые заявления Трампа в СМИ, и даже вбросы, что это дочь президента Иванка Трамп принимала решение о нанесении ракетного удара по Сирии.

Думаю, Трамп выбрал эту тактику в качестве ответа Владимиру Путину. Путин, напомню, тоже умело создавал атмосферу стратегической неопределенности в отношениях с Западом. Он поддерживал внутри российского кабмина либеральных экономистов, говорил, что мы с Западом партнеры и призывал инвестировать в Россию. Более того, Путин чуть ли ни собрался уходить — выдвинул Дмитрия Медведева на пост президента.

В результате, Путин создал у Запада иллюзию, что наседать на нас особенно не надо: можно расслабиться, а Россия сама собой деградирует. А потом оказалось, что это далеко не так.

И теперь Трамп, видимо, решил: раз открытое давление на Москву не сработало, нужно играть в том же ключе, что и Кремль. Эта игра, я считаю, принесла ему очень хорошие результаты. Начиная с момента, когда Трамп стал фаворитом президентской гонки, российская внешняя политика оказалась парализованной его «пророссийскими» заявлениями.

Мы, например, не стали симметрично отвечать на высылку из США 35 российских дипломатов, которую санкционировал Барак Обама накануне своего ухода, чтобы не омрачать выстраивание отношений с новой американской администрацией. И в итоге, как показала жизнь, оказались в дураках.

Трамп и сейчас продолжает эту игру: сам воздерживается от антироссийских высказываний, но позволяет делать резкие заявления людям из своего окружения.

Проводя такую линию, Трамп подпитывает в России иллюзии о возможности нормализации отношений в тех кругах, которые ищут любого повода, чтобы отказаться от борьбы — и в Сирии, и на Украине. И в этом заключается главная опасность политики Дональда Трампа.