Думается, Трамп еще справится с кризисом – как внутренним, так и внешним, удержит ситуацию, возьмет ее за загривок – так, как он это любит и умеет. Более того – найдет взаимопонимание с Москвой, и начнет, как и обещал, методично осушать, успокоившееся на его счет, «болото». И вот тогда мир действительно могут ждать серьезные и грозные события.
Увы, страхи относительно Третьей мировой далеко не беспочвенны. Большая война и правда стоит у окон нашего дома. И все, о чем пойдет речь дальше, выглядит, мягко говоря, далеко не так оптимистично, как это вступление.
Впрочем, по порядку.
«Конец Истории» начинается...
Узел Ближневосточной войны, которая погрузила сегодня в хаос не только ближневосточный регион, но уже и всю Европу, стонущую от исламских беженцев и терроризма, был, как мы помним, завязан в 2003-м г. Бушем-мл. и кликой неоконсерваторов, которая находилась в то время у власти. Прологом к войне стали странные и драматические события 11 сентября 2001г. Но и сама война Буша-мл. в Ираке стала лишь продолжением иракской операции Буша-ст., которая неоконов не удовлетворила, поскольку не закончилась сноса режима Саддама Хусейна.
Но планы большой войны на Ближнем Востоке неоконы строили еще раньше. Условным началом этой эпической битвы можно назвать публикацию в главном рупоре неоконов, журнале The National Interest, знаменитого эссе Фрэнсиса Фукуямы «Конец Истории» (1989г.).
В эссе Фукуямы речь шла в основном об окончательной победе либерализма в «битве идеологий» ХХ века. Однако, главным (и быть может единственным) достоинством этого откровенно слабого сочинения, раскрученного пропагандистской машиной неоконов до невероятных масштабов, было его название. Важны были именно эти впечатывающиеся в сознание и навязающие на зубах слова: «конец истории». (Не удивительно, что сегодня никто уже не помнит об этом сочинении ничего, кроме названия).
Сам Фукуяма признавался, что идею «конца истории» заимствовал у А. Кожева, который, в свою очередь, «подобрал» ее у Вл, Соловьева и его «Краткой повести об антихристе». В контексте нашего разговора этот странный генезис обретает особый смысл. Но пока мы лишь констатируем факт и подытожим: эпоха, в которой мы сегодня существуем, началась в момент деконструкции двуполярного мира (сноса берлинской стены) и громогласного объявления о «конце истории».
Следующим, столь же важным для судеб мира моментом стала операция «Буря в пустыне» (1991), подготовленная и проведенная Диком Чейни, весьма важной персоной в стане неоконов, в то время министром обороны в кабинете Буша. По итогам иракской операции, Буш с трибуны ООН провозгласил курс на построение «нового мирового порядка», в котором США берет на себя роль глобального лидера.
И вот, в то время, когда поверженный СССР опутывали путы неолиберализма, боевые орудия сверхдержавы стали неторопливо поворачиваться на Ближний Восток. Уже в эссе Фукуямы делались прозрачные намеки на «мусульманский фактор», не совместимый с «победой либеральных ценностей». Всего через два года, другой, близкий неоконам, политолог С. Хантингтон, указывая на Ближневосточный регион, заговорил о возможном и неизбежном «столкновении цивилизаций».
Профессор Хантингтон (в свое время университетский учитель Фукуямы) был человеком гораздо более серьезным, и прекрасно понимал значение для мира религиозного фактора. Разумеется, в момент краха идеологий, «из под вод» должны были подняться более глубинные смыслы, новая новая мировая война могла вспыхнуть на основе религиозных и цивилизационных противоречий. В ней могли, например, столкнуться исламская, иудео-христианская и китайская цивилизации, - так говорил Хантингтон, а возможный сценарий такой войны даже приводил в своей книжке.
С выходом эссе, а затем и книги Хантингтона, новый бренд неоконов стал входить в силу. Наконец, 11 сентября 2001 г. сознание мира было ввержено в шок от вида рушащихся манхэттенских башен. А на фоне этой, словно из голливудского блокбастера, картинки, было громогласно произнесено имя главного врага человечества: «исламский фундаментализм» и «мировой терроризм». Этот нехитрый психотерапевтический прием надежно «кодировал» сознание мира. А сценарий большой войны на Ближнем Востоке был к этому времени полностью написан.
Еще в 1996-м г. ведущими неоконами (Ричард Перл, Дуглас Фейт и Дэвид Вурмсер) была создана стратегическая программа под названием «Бескровный прорыв: Новая стратегия безопасности Святой Земли», адресатом которого являлся израильский премьер Нетаньяху. Проект
предполагал полное изменение политического пространства Ближнего Востока через зачистку таких стран как Ирак, Египет, Ливия, Йемен. Причем, главным врагом Израиля признавалась Сирия.
Почему именно Ирак, Ливия и Сирия были были признаны «государствами-террористами» и «главными врагами человечества», понять не сложно. Именно в этих странах правили в это время светские бааситские режимы. Идеология социалистической партии БААС предполагала создание мощного пан-арабского государства (или союза государств) и собственной финансово-экономической системы. И то и другое было, разумеется, абсолютно неприемлемо как для Израиля, так и для финансовой элиты США. Отсюда понятная цель будущей войны: слишком самостоятельные режимы должны исчезнуть, а на их месте возникнуть слабые, управляемые извне демократии. К 2003 г. неоконы (к тому времени надежно опутавшие все ветви власти в Вашингтоне), были полностью готовы к решительному удару. В первую очередь «молот демократии» должен был обрушиться на баасистские Ирак, Ливию и Сирию.
Дабик, исламский Армагеддон
Дальнейшее мы хорошо помним: победоносная война Буша-мл. в Ираке,
тотальный хаос, в который оказалась ввергнута страна, рождение «Исламского государства», вспышки «арабской весны», ввергающие в хаос все новые и новые страны региона, гражданская война в Ливии, Сирии итд.
Война, центральным очагом которой явился Ближний Восток, захватила сегодня большую часть мира. Все важнейшие игроки - Европа, Россия, Иран, Китай - так или иначе, оказались ввязаны в нее. Наконец, все более тревожной становится пропагандистская риторика войны, сползающая в плоскость эсхатологии.
Наиболее показателен в этом смысле главный пропагандистский рупор «Исламского государства», глянцевый журнал «Дабик», названный так по имени небольшого сирийского селения, у которого, согласно хадисам Пророка Муххамеда, должна свершится последняя эсхатологическая битва добра и зла. Мусульмане верят, что, в конце истории, верные Пророку воины под знаменем последнего имама Махди встретятся в последней битве с полчищами «крестоносцев» (то есть, европейцев-христиан) и победят их, после чего настанут «последние дни мира».
Именно это ожидание и подготовка «судного дня» положены в основание идеологии ИГИЛ. Причем транслируется она по всему миру его необычайно продвинутым информационным аппаратом. Пропагандистский продукт ИГИЛ столь совершенен, словно над ним работают лучшие пиар-конторы Мэдисон-авеню.
Понятно и то, чем может быть чревата эта, активно продвигаемая идеология. Прямое столкновение исламистов с армиями «белых христиан» в Сирии может быть воспринято в исламском мире как начало «последней битвы», что повлечет за собой взрыв исламского радикализма по всему миру. Не для того ли Европа и начиняется сегодня огромным количеством исламских беженцев?
Между тем, неоконы с неслабеющим энтузиазмом продолжают раскручивать маховик «четвертой мировой» (излюбленная ими метафора ближневосточной войны), которая будет, как они говорят, вестись «до последнего террориста», и явно не собираются останавливаться на достигнутом.
«Судный день» уже сегодня
Риторика «судного дня», библейская, эсхатологическая подоплека, которая столь явно просматривается за всеми, разворачивающимися на наших глазах, событиями, всегда была любима неоконами.
Так, провозглашенный ими в момент сноса берлинской стены «конец истории» отсылал людей, чутких к религиозной символике к известным местам священных книг.
Название операции «Буря в пустыне», например, отсылало к библейской книге пророка Даниила (которую называют также ветхозаветным апокалипсисом), и содержало явный посыл религиозным фундаменталистам. Дело в том, что многочисленные американские иудео-христианские секты (особенно, в духе диспернационизма – христианского сионизма) убеждены, что «решающей битве добра и зла» должно предшествовать падение «Вавилона», под которым на тот момент подразумевался Ирак. А «религиозные правые» - серьезная в современной Америке сила. Именно поддержка «религиозных правых» привела в свое время к власти Рональда Рейгана, для предвыборной компании которого неоконы мобилизовали тогда целую армию американских проповедников. И именно «религиозные правые» стали тем фоном, на котором в эпоху Рейгана неоконы развернули «мессианский» пафос борьбы с «империей зла».
Явный эсхатологический смысл (причем, в разных транскрипциях и под разным углом зрения) несли в себе и события 911. А вышедший из их чада и дыма пресловутый ИГИЛ никогда и не скрывал своих эсхатологических устремлений.
В самом образовании ИГИЛ след неоконов прослеживается довольно отчетливо. «Исламское Государство» возникло из руин и хаоса, в которые обратила Ирак американская военная операция. Главой этого салафитского образования стал бывший руководитель одной из ячеек Аль-Каеды, более пяти лет проведший в американских тюрьмах и неожиданно вышедший на свободу в 2009 г. А основу его боевой организации составили бывшие бойцы и офицеры армии Саддама Хуссейна, будто специально вытесненные из правового поля страны полностью подконтрольным неоконам режимом оккупированного Ирака.
Стоит вспомнить, что и сам ваххабизм (этот «исламский пуританизм», как его называют исследователи), был в свое время вызван к жизни под бдительным присмотром английских спецслужб с вполне конкретной целью: для борьбы с Османской империей. Позднее, хотя и обретя известную самостоятельность, ваххабизм использовался для таких важных мероприятий, как создание сил Аль-Каеды в Афганистане для войны с советской группировкой и борьба с БААС-итскими режимами на Ближневосточном пространстве.
Отметим и еще один важный нюанс. ИГИЛ не мог бы возникнуть, а операция в Ираке не могла бы начаться без «грандиозного шухера», каким стало «событие 911». Некогда президенту Рузвельту для вступления во Вторую мировую войну потребовался Перл-Харбор. Как ни фантастично это звучит, но о «новом перл-харборе», который должен «пробудить Америку от либерального сна» неоконы заговорили еще в конце 2000г. Слова эти содержались в докладе «Перестройка обороны Америки», подготовленном ведущим аналитическим центром неоконов PNAC («Проект для нового американского века»). Обращаясь к тогдашнему президенту США Биллу Клинтону, неоконы сетовали на недостаток решимости США запустить множество войн по всему миру в тот благоприятный момент, когда Советский Союз повержен, и предупреждали об «ужасных последствиях» такого промедления. Если мы не начнем сегодня, завтра может случится «катастрофа, сравнимая с Перл-Харбором» – писали авторы доклада.
Клинтон проигнорировал этот наезд. А всего год спустя, когда Белый Дом, Пентагон и ЦРУ уже полностью находились в руках неоконсервативной клики, чаемый «перл-харбор», наконец, грянул, и трубы «ангелов апокалипсиса» зазвучали в полный голос.
Когда же из последствий «события 911» вылупился пышущий жаром «дракон ИГИЛ», вся предшествующая драма «конца истории» обрела законченные черты, а в ее перспективе возник устойчивый образ «последней битвы».
Так с помощью нескольких громогласных пропагандистских акций неоконами была аккумулирована психическая энергия, достаточная для начала «эсхатологической битвы добра и зла» на всем Ближневосточном пространстве.
Но теперь настало время обратиться к самим неоконам. Что же это за персонажи такие? Что происходит у них в мозгах? Чего они, в конце концов, добиваются?
«Мировая революция» без конца…
Отцами-основателями неоконсерватизма были Макс Шахтман и Ирвинг Кристолл, в свое время одни из лидеров американского IV троцкистского интернационала. Будучи официальным представителем Троцкого в США, Шахтман выполнял многие его поручения, однако, на рубеже 1939-1940гг., напуганный сближением Германии с СССР, Шахтман и его группа стали отходить от троцкизма и оказывать явные знаки внимания традиционной американской власти. Спецслужбы и некоторые слои американкой элиты с радостью приняли перевоспитывающихся троцкистов, и к началу 70-х гг. быстро формирующаяся секта неоконов оказалась в команде сенатора-демократа Генри Джексона, где приняла активное участие в холодной войне с СССР.
Именно тогда ими было впервые опробовано оружие экономических санкций против СССР (принятие поправки Джексона-Вэника). Вскоре, перекочевав в команду республиканца Рональда Рейгана, неоконы занялись переформатированием традиционной американской «реалполитик» в идейную мессианскую войну с «империей зла».
Но какова же их конечная цель? Едва ли мы ошибемся, если скажем: эта цель – мировая власть, путь к к которой лежит через полномасштабную войну цивилизаций.
Развязать большую войну на Ближнем Востоке, а затем, постепенно расширяя зону «конструктивного хаоса» (термин "отца неоконсерватизма" Лео Штрауса), довести ее до планетарного масштаба. Добиться же этого всего удобнее, используя религиозный фактор. Ведь сценарии «последней войны» написаны на страницах священных книг.
Итак: вызвать и выпустить наружу спящие в человеке иррациональные силы, втянуть в глобальное противостояние фундаментальные религии с их мощным эсхатологическим бэкграундом, столкнуть их в «последней эсхатологической битве»; создать глобальный хаос, в котором европейская, китайская и исламская цивилизации предельно ослабят друг друга, и, оседлав этот хаос, прийти и овладеть тем, что останется от мира. То есть, установить над ним тот самый «новый мировой порядок», необходимость которого с трибуны ООН провозгласил Буш-ст. после победоносного завершения «Бури в пустыне», – замечательный в своей цельности и законченности сценарий.
Кажется, что подобные планы может лелеять только безумец. Но кто сказал, что неоконы нормальны? Вся история неоконсерватизма говорит нам о том, что мы имеем дело с крайне опасной политической сектой фанатиков, руководствующихся весьма своеобразным видением мира.
Заключение
Итак, нам осталось сказать о том, что может ожидать мир в ближайшее время. Но прежде вернемся к Трампу. Вероятно, в случае прихода к власти Хилари Клинтон, явной креатуры неоконов, вышеописанный сценарий незамедлительно был бы приведен в действие. Бомбежка Сирии и Северной Кореи, наземная операция в Сирийской пустыне и последующий взрыв исламского радикализма по всему миру – стали бы не виртуальной, как сегодня, а совершенно реальной, уже сегодняшней реальностью.
Но Трамп - явно не тот человек, который добровольно будет играть по написанным неоконами партитурам. Есть, конечно, слабое место и у него. Это – его зять Джаред Кушнер, тесно связанный с движением хасидов, и имеющий большое на Трампа влияние. Секта хасидов – радикальное направление в иудаизме, фанатики, градус безумия которых вполне соответствует градусу безумия самих неоконов. Совпадают в целом и их цели. Однако, этому лагерю в окружении Трампа противостоит лагерь традиционных американских националистов во главе с Бэнноном. И есть надежда, что они в конечном счете, окажутся сильнее.
В сущности, Трамп и Россия выступают сегодня как защитники традиционной европейской цивилизации, играя в Сирии ту же роль, которую в 12 веке играли крестоносцы, ведя свою священную войну с Салладином. Столь же благородна и их цель: удержать мир от сползания в хаос и не допустить его срыва в Апокалипсис.
Однако, все вышесказанное – красноречивое свидетельство и того, до какой же степени безумия дошел современный мир, если фанатики и маньяки не просто разгуливают на свободе, но опутав своими сетями политическую машину самой сильной страны мира, фактически, находятся у ее руля… Нам же остается надеяться на ту долю благоразумия, которую мир все-таки еще сохраняет, и на возможный консенсус Трампа и России по Сирии. Консенсус, опираясь на который, Трамп мог бы, наконец, заняться большой чисткой у себя дома, разорить гнездо неоконов в Вашингтоне, и препроводить эту клику туда, где она и должна по совести находиться - в тюрьму или благоустроенные палаты сумасшедшего дома.
