Появились восточные «варианты» — неоосманизм, панарабизм, халифат, ставшие триггерами для непредвиденных процессов. С неоосманизмом ясно: речь идет о стремлении Анкары возродить свое влияние в пределах бывшей Османской империи. С халифатом не все очевидно, так как нет ясности, о каком именно халифате идет речь, арабском или исламском. Все запуталось и никто не может сейчас определить, кто является главным бенефициаром, например, американской политики в регионе — ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) или Иран. Работает фактор беженцев, которые устремляются в Европу. Но вспомним, как 16 сентября 2015 года индийский и английский экономист, барон Десаи предлагал Брюсселю в сотрудничестве с ООН разработать и профинансировать план по расселению беженцев из Сирии и других ближневосточных государств в Центральной Азии. Есть проекты и о «возвращении» курдов в Закавказье.

Десаи тогда обвинили в «исторической и политической ограниченности», но он угадал тенденцию: возвращение на Ближний Восток механизма переселения людей, который почти всегда использовался в этом регионе, на протяжении всей своей долгой истории переживший несколько волн вторжений и переселения народов. Жертвами дискриминации, насилия, преследований вновь становятся христиане. Их нынешнее положение на Ближнем Востоке является напоминанием о событиях столетней давности и суровым предупреждением о будущем. Одним словом, регион, вновь оказавшийся на перекрестке истории, сталкивается с растущими старыми и новыми вызовами, которые нуждается в объективном анализе. Хотя бы потому, что пространство, которое сегодня именуется Большим Ближним Востоком и которое включает и Закавказье, в разное время меняло свою геополитическую композицию в амплитуде от устойчивых очертаний до обнуления границ. Все это требует, конечно, определенного анализа с острожным применением исторических аналогий.

Появление России в Закавказье в начале XIX века привело ее к столкновениям с Сефевидской и Османской империями. Вскоре в Санкт-Петербурге поняли, что территории, которые перешли в состав империи в ходе русско-персидских и русско-турецких войн, позволяют реализовать в полной мере стратегические интересы только в случае использования их в качестве военно-политического плацдарма для проведения восточного курса в широком смысле. Без этого фактора установление стабильных границ в регионе Закавказья, не говоря уже об иных факторах, было непросто. Когда в региональную политику активно вошли Англия, Франция и даже Австро-Венгрия, стало очевидно, что в ходе военно-политического соперничества с ними, Россия оказалась перед выбором: либо расширять дальше на Юг особое геополитическое пространство, либо укреплять и закреплять территорию в Закавказье как устойчивое геополитическое пространство. Но специфика этого региона оказалась таковой, что пришлось даже на своей территории сталкиваться с различными векторами, выходящими на глобальный уровень.

Тогда, как и сейчас, кроме непосредственно соседствующих Ирана и Турции, в регионе был представлен широкий исламский мир. Как раз активное присутствие последнего на региональной арене было и остается той спецификой, которая отличала и отличает Кавказ и Закавказье от остальных регионов европейской части Российской империи, а теперь Российской Федерации. Более того, периферии Персидской и Османской империй, оказавшиеся в составе Российской империи, фиксировали этническую и межэтническую экстраполяцию на российскую территорию с постепенным переходом в ярко выраженное «суверенное мировоззрение». Так, грузинская политическая элита еще в 1918 году стала мыслить границами времен царицы Тамары, Азербайджан и кемалистская Турция действовали на основе доктрин пантюркизма, а концепция Великой Армении уходила корнями в самое ранее средневековье.

Есть и такой важный нюанс. Если в начале XIX века причины перекомпоновки территории Персидской и Османской империй заключались в их военном противостоянии с Россией, то после распада СССР все стало упираться в эндогенные изменения на Ближнем Востоке, которые географически и политически оформила Первая мировая война и связанный с ней дипломатический процесс. Последующее укрепление влияния новой России на Ближнем Востоке и в Закавказье вначале хронологически практически совпадало с появлением неоосманской доктрины в Турции, а потом и ростом влияния Ирана. Эти события обозначили определенную взаимообусловленность, а может быть, и взаимодополняемость имперских образований разного типа на части Евразии и на Большом Востоке, который обозначился как эпицентр геополитических перемен.

Статус-кво, сложившийся в регионе в 1920-е годы, может быть изменен на фоне заклинаний о территориальной целостности государств. При этом открытым остается вопрос, можно ли считать такие геополитические процессы возвратом к геополитической архаизации или набравшая силу динамика будет создавать какое-то новое пространство с другим цивилизационным контекстом с преобладанием идеи национального моноэтнического государства. Вот почему России не стоит наступать на «старые грабли» и необходимо пытаться влиять на трансформацию рождающегося в очередной раз геополитического пространства. Прежде всего, в собственных национальных интересах, связанных со стратегией национальной безопасности. Говоря иначе, «новое возвращение» России на Ближний Восток и в Закавказье должно строиться по новым лекалам с тактическим выстраиванием международных коалиций и альянсов.

Станислав Тарасов

Группа депутатов уже предложила разработать закон о лишении гражданства Украины по факту получения второго. Проект нужно только провести через комитеты, комиссии, проголосовать, подписать Порошенко и так далее и примут. Это можно сделать за неделю, этим можно заниматься полгода, но рано или поздно его обязательно примут, что приведет к широкому распространению практики лишения гражданства.

Насколько опасным можно считать этот прецедент? Для кого как. Некоторым данный прецедент будет только в помощь. Например, многие жители Украины хотят получить гражданство РФ. Однако в ряде случае действуют правила, согласно которым изначально надо выйти из Украины, а это невозможно.

Для самой Украины данный прецедент может обернуться неожиданной проблемой.

Так, если гражданство Украины будет отниматься по факту получения гражданства другого государства, может произойти утечка существенной доли населения из страны.

Люди будут получать гражданство других государств и сами покидать Украину. Таким образом, Украина начнет в быстром темпе лишаться своих граждан.

Уже сегодня около 30% населения Украины имеют то или иное иностранное гражданство. На Западной Украине многие имеют гражданства Польши или Венгрии. На Востоке Украины распространено российское гражданство. Кроме того, необходимо учитывать, что на Украине многие имеют израильское, канадское гражданство или гражданства других стран.
Таким образом, при распространении практики лишения гражданства, Украина может потерять около 30% своего населения.

Я сталкивался и до этого с различными трагическими обстоятельствами, но те истории имели какой-то понятный рисунок развития. Люди зверели в процессе, теряя родных и близких, выгорая изнутри до движимой одной только ненавистью оболочки.

А 2 мая 2014 года в Одессе зверство явилось как бы ниоткуда: из какой-то внезапно образовавшейся дыры в реальность затянуло настоящую бандеровщину с отрубленными конечностями, вспоротыми животами и повешенными детьми.

Мы знали обо всех этих ужасах из книжек, но думали, что это история неведомых зверей, к которой нет возврата. И точно не верили, что вот эта порода животных может вдруг явиться и по нашу душу, ибо вера в прогресс неистребима.

Оно стало быть: девочки и мальчики, которые вчера ещё кормили кукол и бултыхались в одесском прибое, сегодня заливали керосин в бутылки и добивали обгоревших, выбросившихся из окон Дома профсоюзов на одесский асфальт.

В один момент, без всякого перехода, они устроили шабаш человекоубийства — сожрали таких же людей, как и они сами, жителей своего же города, сверстников по большей части.

Они выпили их кровь, а потом со слезами радости на глазах умоляли гордиться их подвигом. Дескать, гляньте хотя бы одним глазком, кого и как мы здесь сожгли. Не хотим вас беспредметно беспокоить, но такого роскошного ужаса вы ещё не видели!
Часто приходится слышать, что это никакие не нацисты, поскольку им неоткуда было набраться, а просто несчастные, необустроенные дети постсоветской разрухи. Отсюда и звериная жестокость, которую и другая сторона проявила бы, не задумавшись, будь у неё такая возможность. Но это не так.

Нацизм — идеология, которая необязательно внедряется в сознание в виде готовой, законченной и логически непротиворечивой доктрины.

Она вообще сознание может затрагивать лишь краешком и проявлять себя в виде общего настроя. Человек улыбается от того, что ему солнышко что-то нашептало. Да и само сознание в большинстве случаев представлено смутным умением купить колбасы в магазине, проследить за тем, чтобы не обсчитали на рынке и обрывками слов из песенки про «пусть бегут неуклюже…».

Инфильтрация нацизма в общество длится годами, и человек просто складывает про запас в далекую кладовку неактивную до поры до времени информацию.

Он не борется с нею, не пытается её нейтрализовать, она, наоборот, помогает ему выжить, давая надежду на то, что он — часть великой общины, что сквозь все его личные невзгоды и сложные обстоятельства брезжит родство с народом, избранным для великого дела.

Он и верит и не верит, но в целом особо не задумывается над тем, чтобы обосновать или, напротив, разрушить бессвязную и звериную доктрину, которая постепенно овладевает его существом. Ему просто уютно оттого, что где-то в запасниках подсознания покоится идея, которая согревает душу в самые вьюжные минуты жизни.

И он абсолютно нормальный, социально адаптированный: кому-то друг, кому-то брат, учится, работает, говорит правильные слова, радуется, печалится и гневается, как все. Никаких отличий. Но отрава нацизма уже перерабатывает его душевную природу, незаметно для него самого и окружающих.

А потом бац — и 2 мая. И он в одно мгновение уже готовый и преданный солдат вермахта. Он сжигает людей и гордится тем, что и на его долю выпало поучаствовать в обустройстве лучшего мира.

Этим событиям выпало стать рубежом между прошлым и настоящим. В том прошлом были брезгливые ухмылки наших же отечественных приверженцев евроатлантической Украины из либерального лагеря. Они пожимали плечами и смотрели на собеседника с чувством лёгкой жалости и презрения.

«Где вы видели там нацистов?» — спрашивали они. Они и потом продолжали вопрошать, но их взор упрямо скользил поверх и мимо сгоревшего Дома профсоюзов и обуглившихся тел в его холле.

Они не принимали этот ужас в качестве аргумента, доказывающего, что бандеровщина вернулась во всём своём зверином обличье и стала погонять Украиной, как кучер лошадью.

Однако их мнение уже перестало быть важным. Раньше мы думали, что они ведут с нами честный и непредвзятый разговор, просто в силу каких-то своих пристрастий склонны преуменьшать опасность украинского национализма. После одесского погрома стало ясно, что они вообще не собирались с нами разговаривать.

Аванс, выданный ими Украине, оказался аусвайсом с разрешением на любые действия.

По нему можно было сжигать людей, расстреливать из пушек и танков города и сёла Донбасса, проводить факельные шествия с портретами Бандеры и Шухевича, расстреливать пленных без суда и следствия, пытать их в импровизированных тюрьмах нацистских тербатов самым зверским образом.

Майская Одесса плотно укутана в саван отчаяния и ненависти. Никто из виновников трагедии не задержан, не осуждён. И лишь народная молва, да социальные сети делятся слухами о том, что девочки и мальчики, разливавшие керосин по бутылкам, гибнут один за другим самым удивительным образом.

Кто-то утонул, кого-то прирезали в России, ещё одного скинули с крыши. Я, честно говоря, совсем не уверен, что это правда; скорее, так выражает себя тоска о возмездии.

Ни Одесса, ни все те, кто пережил те страшные события как личное горе, не готовы забыть и простить.

И вот это напряжённое внимание к судьбам поимённо известных зверёнышей — это своего рода гарантия того, что рано или поздно все ответят за содеянное.

Отцветут нацистские времена, закончится война в Донбассе, пройдёт оторопь от ощущения невозможности жить той жизнью, которой жили нормальные люди на Украине, и вернётся холодный ум, а с ним и возможность восстановить справедливость.
И неотомщённые одесситы, сгоревшие заживо в Доме профсоюзов, будут наконец упокоены. Потому что каждому, я верю в это, каждому из тех, кто участвовал в том зверином хороводе смерти вокруг обугленных тел, воздастся по заслугам.

Как отмечает издание, по официальным данным «Северный поток» в 2016 году был загружен почти на 80%. За год по нему было доставлено напрямую в Германию 43,8 млрд кубометров газа из России. Киев опасается реализации проекта «Северный поток — 2», потому что в этом случае Украина может лишиться роли важного транзитёра газа.

В прошлом году через Украину в ЕС было поставлено 82,2 млрд кубов российского газа, поясняет Deutsche Welle. Украинская газотранспортная система, таким образом, загружена всего на 56%. Как отметил директор «Нафтогаза» по развитию бизнеса, транзит газа в прошлом году принёс Украине доход в 1,8 млрд евро.

В настоящее время Украина надеется добиться благоприятных для неё решений арбитражного суда в Стокгольме по поводу споров о контрактах с «Газпромом». С точки зрения Киева, действующие цены на транзит газа занижены, а объёмы транзитных поставок — недостаточны. «Только за транзит Украина надеется получить от Москвы компенсацию в размере более 10 млрд евро», — подчёркивает Deutsche Welle.