При этом одним из наиболее трагичных эпизодов тех событий считается «выборгская резня». «Точное количество расстрелянных в Выборге в период белого террора до сих пор неизвестно. Разные источники называют цифры от 3 до 5 тысяч человек, при этом общая численность погибших русскоязычных и приравненных к ним граждан оценивается исследователями событий примерно в 300–500 человек. В одном из последних исследований финнов, которое можно считать наиболее полным (автор Ларс Вестерлунд), приводится цифра 380–420 человек. Свыше 9/10 расстрелянных русских были мужчинами боеспособного возраста. Предположительно, около 150 или почти половина опознанных убитых были военными чиновниками, офицерами, солдатами или прочими из числа бывших военных. Кроме того, многие русские были рабочими или принадлежали к обслуживающему персоналу, трудившемуся в среде рабочих, то есть относились к основной группе, на которую был направлен белый террор. Часть русских была казнена из-за своей принадлежности к красной гвардии», – рассказывает научный сотрудник МБУК «Историко-культурный музейный центр Выборга» Наталья Дмитриева.
То, что история с монетой пришлась аккурат на 99-летие выборгских событий, многие отказываются считать случайностью. В их картине мира Суппанен попытался увековечить как раз «выборгскую резню». Но даже если он не ставил перед собой такой задачи (по крайней мере, сам дизайнер этого не признает), возникшие у граждан Финляндии (в том числе русскоязычных) подозрения делают ситуацию еще более скандальной.
«Стреляй русских!»
Не так давно доцент Хельсинкского университета Теему Кескисарья представил свою книгу «Выборг-1918», в которой утверждает: массовый расстрел русских 29 апреля 1918 года стал финальным актом того, что ныне в Финляндии зовётся «войной за свободу».
Хорошо укреплённый Выборг с десятитысячным гарнизоном был единственным транспортным узлом, связывавшим «красных» с Петроградом. К апрелю 1918-го город стал последней столицей «красных финнов» и оказался в кольце блокады. За места на кораблях, которые уходили в Петроград, шли драки: было известно, что «белые» врагов не щадят. А когда белофинны действительно вошли в город, на устах у них был клич «Стреляй русских!».
«Одним из первых массовых убийств в Выборге был расстрел почтового совета во дворе центральной народной школы (современный Дворец культуры). В дальнейшем казни проходили в том числе во дворе Выборгского замка и на территории центральных казарм. Имелись отдельные случаи расстрелов на улицах города», – сухо отмечает Дмитриева. Кескисарья же ярко живописует, как белофинны обходили дома и арестовывали русских, а также всех, кто был на них похож.
Тут нужно отметить, что многие из местных русских, особенно представители купечества, бывшего офицерства царской армии и чиновничества, относились к советской власти без симпатии и ждали «белых» как освободителей. Но сами «белые», науськанные германской пропагандой, считали всех русских сторонниками большевиков и «врагами независимой Финляндии». Выявляли их элементарным образом – заставляли задержанных считать по-фински. Если подозреваемый неправильно произносил «укс» (по-фински «один»), судьба его была предрешена. Особой рефлексии палачи не испытывали, благо части белофиннов (так называемый «шюцкор») зачастую набирались из представителей социального дна.
Конкретно в Выборге казни проводили члены так называемого Партизанского отряда Каяани. Интересно, что среди бойцов этого подразделения числился семнадцатилетний Урхо Кекконен – будущий президент Финляндии (в 1956–1981 годах). На посту главы государства некогда ярый белофинн Кекконен проводил политику сближения с СССР.
Но вернемся в Выборг. Как пишет Кескисарья, большую толпу русскоязычных, в которой оказались женщины и несовершеннолетние, собрали рядом с железнодорожным вокзалом и повели в сторону крепостных валов. Впереди страшной процессии шагали два православных дьякона. Между валами крепости и произошел расстрел, руководил которым майор Марти Эгстрем – коренной швед, приехавший в Финляндию воевать с русскими.
На следующий день, 30 апреля, казни продолжались. Жены и матери смотрели на трагедию из окон, некоторые из них сошли с ума от ужаса. До 2 мая мёртвые тела пролежали на крепостном валу, потом их разрешили предать земле.
Финский историк Ларс Вестерлунд в своей книге с красноречивым названием «Мы ждали вас как освободителей, а вы принесли нам смерть» сообщает такие подробности: «Казнь произвели по приказу адъютанта егеря лейтенанта 9-го егерского батальона Эркки Парвиайнена, который был вынужден «отругать солдат за то, что они не стреляли залпом». Сам Парвиайнен «из своего браунинга добивал в голову тех, кто не сразу умер». Как слышал начальник выборгского щюцкора капитан Микко Турунен, Парвиайнен лично застрелил трех человек. На допросах Парвиайнен признался, что стрелял в голову этих заключенных, «чтобы избавить их от страданий», и представил дело так, будто не находящиеся в его подчинении солдаты начали расстрел без его приказа. Согласно заявлению капитана Кости Ниемеля, всё-таки Парвиайнен принял решение о расстреле: «Когда на допросе схоронившиеся в одном из подвалов заключенные попытались сказать что-либо в свою защиту, Парвиайнен достал браунинг и приказал молчать, а также расстрелять всех русских и арестованных в машине красногвардейцев. Из подвала пошли осматривать пленных, находившихся на втором этаже, а заметив по бумагам некоторых русских, что те служили при большевиках, лейтенант Парвиайнен приказал отвести их в подвал к остальным приговоренным к смерти».
«Егеря догнали и застрелили творца»
«Мы можем назвать всех казнённых поименно. Помимо русских были расстреляны двадцать три поляка, четырнадцать украинцев, итальянец, еврей, два татарина, эстонцы», – рассказывает участница местного краеведческого сообщества, член топонимической комиссии Выборга Алла Матвиенко. По её словам, выборгские краеведы начали искать место расстрела в начале 2000-х годов сразу после публикации книги Вестерлунда. Выяснилось, что трагедия произошла на Анненских укреплениях у Фридрихсгамских ворот. После этого начались споры относительно того, что следует написать на памятном камне или мемориальной доске. Одни предлагали подчеркнуть, что здесь были расстреляны русские. Другие считали, что необходима более обтекаемая надпись – «Жертвам террора».
Подчеркнем еще раз – русских в Выборге убивали именно по этническому признаку, не уточняя их политических взглядов. Согласно рассказу бывшего смотрителя церкви Юхо Кочетова, один живший в Выборге русский офицер в день взятия города «с букетом в руках и в униформе пошёл приветствовать белогвардейцев, но был вместо этого расстрелян». Вестерлунд в своей книге неоднократно отмечает, что сочувствию русских чиновников к белым есть много подтверждений. Капитан ликвидационного управления Константин Назаров, по рассказам жены Анны, вышел из дома утром 29 апреля, чтобы поприветствовать белогвардейцев, и отправился на вокзал, чтобы получить какое-либо разрешение на пребывание. «Но на вокзале была большая очередь из ожидавших, и он отправился домой, а затем в свою контору по адресу Екатерининская улица, 21, где его вместе с другими членами ведомства арестовали в 11 часов утра». Назаров никоим образом не помогал красногвардейцам и не являлся большевиком. Но его расстреляли между валами в тот же день.
В свою очередь, историк Баир Иринчеев сообщает следующую живописную подробность: «Помимо расстрелов, армия Маннергейма в Выборге занималась усиленным празднованием победы. В ходе попойки в Доме собраний на Театральной площади у егерей и Куула возник спор «Дойчланд юбер аллес» или «Суоми понад усе». Для продолжения банкета егеря сгоняли на Рыночную площадь, ограбили аптеку и принесли оттуда медицинский спирт. Между тем конфликт перешел на музыку. Композитор Тойво Куула имел неосторожность заявить, что его «марш шюцкора» будет посильнее «егерского марша» Сибелиуса. После этого началась пьяная драка, в которой композитор ранил оппонента в лицо традиционным финским ножом и выбежал на улицу. На Театральной площади егеря догнали и застрелили творца. По неподтвержденной информации, в это время на другой стороне площади стоял Маннергейм, но притворился, что не заметил инцидента со стрельбой и убийством».
Остается добавить, что принадлежность изображенной на юбилейной монете сцены к «выборгской резне» всего лишь предположения, догадки. А вот участие в тех событиях Карла Густава Маннергейма – непреложный факт. На фоне которого прошлогодняя история с установкой (и последующим демонтажом) в Санкт-Петербурге мемориальной доски в честь маршала заиграла дополнительными красками.
Ссылка
